Но ведь это невозможно. Никто никогда не способен подняться выше собственной природы. Где бы ты ни находился, ты находишься внутри нее. Да, ты можешь себя искалечить, можешь обрубить себе ноги и руки, укоротив их до размеров, предписанных священными писаниями; ты можешь мучить себя и страдать столько, сколько захочешь, но ты не сможешь выйти за пределы природы. Природа — это все, что существует; нет никакого «за пределами». «За пределами» — это внутри природы, не вне ее.

Так что те, кто борются против природы, никогда не выйдут за ее пределы. И постоянные поражения заставляют этих людей страдать, делают психологически неустойчивыми, больными.

Все эти вещи работают на священника, который тебя эксплуатирует. Его профессия заключается в том, чтобы тебе помогать, но прежде он должен поставить тебя в такое положение, в котором ты будешь в этой помощи нуждаться.

В Индии я пересекался со многими психологами и психиатрами, обучавшимися на Западе и принадлежащими школам Фрейда, Юнга, Адлера и Ассаджиоли. Все они имели общее свойство: они были против меня. Я говорил им: «Вы видите, в чем тут дело? Вы все являетесь противниками друг друга, но сходитесь в одном — вы все против меня. Почему? Потому что я могу лишить вас вашей работы». А если лишить работы последователя Фрейда, он будет страдать так же, как и последователь Адлера, как и последователь Юнга.

Я могу помочь человеку снова стать целостным — но не с помощью какой-то психотерапии, поскольку считаю, что эти проблемы только создают еще большие проблемы. Психолог находит проблему, а потом предлагает решение. А создать проблему ничего не стоит. Ты удивишься, насколько это просто...

Один из моих профессоров — я изучал психологию, а он был очень известным психологом... Однажды я заявил ему:

— Все проблемы, с которыми имеют дело психологи, ими же и созданы.

— Ты должен это доказать, — сказал он.

— Вызов принят.

И на следующий день я доказал это. Я пошел к его жене, которая была очень ко мне расположена — да он и сам любил меня, — и сказал ей:

— Окажите мне одну услугу, только один раз.

— Какую именно? Скажи. Если я смогу, я сделаю.

— Сделай вот что: утром, когда твой муж проснется, скажи ему: «Что случилось? Ты бледен. Ты не спал? У тебя красные глаза»; потрогай его лоб: «Ты заболел?» Он непременно что-нибудь ответит, и что бы это ни было, запиши это на листке бумаги — в точности то, что он скажет. Позже я заберу этот листок.

Она спросила:

— Но что все это значит?

— К вечеру я расскажу тебе, а пока просто запомни и завтра утром сделай это для меня.

— Хорошо, — сказала она, — я сделаю. Считай, что это уже сделано.

Неподалеку жил университетский почтмейстер. Это был очень старый и очень славный человек; иногда я приходил к нему и мы беседовали о его саде. Он увлекался цветами, но никто не приходил похвалить его сад — я был единственным, — так что он был очень рад видеть меня.

Я сказал:

— Сегодня ты должен кое-что сделать для меня.

— Все что угодно! — ответил он.

— Когда профессор Мехта выйдет из дома, чтобы идти в университет, встань возле забора и скажи: «Что случилось? Вы похожи на призрака! У вас ноги дрожат».

— С ним что-то не так?

— С ним все в порядке. Но ты должен стоять здесь и всем своим видом показывать, что говоришь именно то, что думаешь. И что бы он ни ответил, запиши его слова, позже я их заберу.

Профессор Мехта обычно ходил от дома до университета пешком; дорога была прекрасной, расстояние не более мили, так что он заодно совершал прогулку. По обе стороны дороги располагались сады и профессорские дома — это был профессорский городок. Я подговорил нескольких людей, в основном жен и маленьких детей — в ком я был уверен. И все они были очень счастливы, они говорили: «Мы сделаем это».

И напоследок... В том месте, где профессор Мехта входил в университет, обычно сидел посыльный. Я сказал ему:

— Дхаянанда, я никогда ни о чем тебя не просил...

— Верно, — ответил он. — Все меня донимают: «Дхаянанда, принеси то, Дхаянанда, принеси это». Профессора, студенты — все меня мучают. Это правда, что один только вы... За эти два года вы не попросили у меня и стакана воды. Я удивлялся...Это такая редкость. Что бы это ни было, я это выполню.

Я сказал:

— Тебе нужно сделать следующее: когда профессор Мехта придет сюда, просто встань и поддержи его со словами: «Вы сейчас упадете. Вы весь дрожите. Что случилось?»

Он спросил:

— Но это правда?

— Нет, это неправда, но ты должен притвориться.

— Хорошо. Вы никогда не просили меня ни о чем — я сделаю все возможное.

На следующий день я собрал все эти записи, так как я просто следовал за профессором по пятам. Он шел впереди, а я сзади — собирая листки. И Дхаянанда совершил поистине великую работу. Он так тряхнул профессора, что тот упал! Мне пришлось подхватить его, и вдвоем мы внесли его вовнутрь.

Он сказал:

— Я не могу даже сидеть, положите меня на скамейку.

Мы положили его. Я побежал и принес подушку и одеяло, поскольку профессор был весь в поту и дрожал.

Я спросил его:

— Что произошло?

— Кажется, я заболел какой-то странной болезнью. Вчера вечером я лег спать и все было хорошо, но сейчас у меня так болит голова, как никогда раньше не болела, и все тело дрожит. Пожалуйста, позови врача. Если бы не Дхаянанда, я бы упал и сломал ногу.

Но именно благодаря Дхаянанде он чуть не упал. Дхаянанда был необразованным человеком, и он все делал по-настоящему!

Я позвал врача, которому объяснил: «Ты должен быть очень серьезным. Там ничего страшного, это просто касается принятого мною вызова; поэтому сделай мне одолжение — будь очень серьезным».

И он действительно был очень серьезен; он проверил то, это, и в конце концов сказал:

— Мистер Мехта, вам необходимо не менее трех месяцев сохранять полнейший покой.

— Три месяца полного покоя! Но что случилось?

— Я не могу вам сказать, я скажу об этом вашей жене.

— Тогда отвезите меня домой на вашей машине, потому что я не смогу пройти сам целую милю...

Каждый день он проходил это расстояние — туда и обратно, потому что любил гулять и наслаждался ходьбой, но сейчас он сказал: «Я не могу идти». Мне он сказал: «Пойди к ректору и скажи, что я попал в ужасную перипетию; врач говорит, что три месяца... Я не знаю, что будет дальше, поэтому скажи, что если в течение нескольких дней я не появлюсь, пусть ищет мне замену».

Мы посадили его в машину и вместе с доктором отвезли домой. Его жена едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Ее муж действительно полностью изменился. Врач держал его под одну руку, я под другую — он не мог даже идти. Мы положили его на кровать, и он сказал доктору:

— Можете рассказать все моей жене.

Тот ответил:

— Всему свое время. Сначала я должен пойти приготовить вам лекарства. Это безотлагательно.

И ушел.

Профессор спросил у меня:

— Он что-нибудь сказал тебе?

— Сначала взгляните на эти записи, — ответил я.

— Что за записи? Это он дал их тебе?

— Нет, прочтите их. Это то, что вы сказали своей жене: «Я в полном порядке. Что за чушь ты несешь?» Это было в шесть часов утра. А в семь тридцать вы сказали почтмейстеру: «Да, ночь была немного беспокойной». А затем вы сообщили профессору Нанду Дуларе Ваджпейелу: «Я ужасно спал этой ночью». И это все ваши слова. С вами все в порядке — можете встать. Нет необходимости отдыхать три месяца — даже трех минут не требуется; вы в полном порядке.

— Но, — сказал он, — я был весь в поту и чуть было не упал!

— Это Дхаянанда прыгнул на вас и чуть не сбил с ног, а вам показалось, что вы падаете. Он сделал все слишком хорошо. Я не просил его делать так много, я и представить не мог, что он так великолепно сработает. Вставайте.

Он тут же встал:

— Правда? Так и есть. Я был в полном порядке вчера вечером и утром тоже. Когда жена заговорила со мной, я сказал ей: «Со мной все хорошо. А что с тобой?» Но когда все стали спрашивать одно и то же, странным образом я почувствовал, что со мной что-то не так. Маленький мальчик сказал: «Дядя, у вас ноги подкашиваются», и я почувствовал, что они действительно подкашиваются, иначе зачем этот ребенок?..