Тео с удовольствием протянул бы ему руку, но между мальчишками это не принято: дружеский тумак, неясное бормотание, вот и все. Бублик отлично его понял. Улыбка осветила его широкое добродушное лицо.

— Здо́рово у тебя тут, — заявил он, крепко хлопнув Носика по плечу. — Не хватает только тисков, можно уроки по труду проводить.

Носик рассмеялся, будто Бублик необыкновенно удачно сострил. Очень уж он был рад своему гостю. А потом оба принялись за работу. То и дело слышалось:

— А что будет, если я поверну вот эту ручку?

— Увидишь. Внимание!

И так все время. Носик только собрался объяснить своему новому другу свойства электромагнитных волн длиной от 100 до 10 метров, чтобы постепенно перейти к особенностям коротких волн, как раздался звонок.

Фрау Носс пошла открыть дверь.

На пороге стояла Точка с сеткой в руках.

— Здравствуйте, фрау Носс, — сказала она как можно естественней. — Я принесла вам этот лед. У Тео не было с собой сетки.

Фрау Носс рассмеялась.

— Что же мне с ним делать? Положить в холодильник?

Ах, какой позор! Точка хотела тут же уйти, но фрау Носс потянула ее в коридор.

— Очень мило, что ты принесла лед. Носик везде разбрасывает свои вещи.

Точка прыснула.

— Если Носик вам когда-нибудь рассказывал о Точке, так это я.

— Точка? Красивое прозвище. Такого второго, пожалуй, не найдешь.

И обе так приветливо улыбнулись друг другу, словно сто лет были знакомы. Фрау Носс отворила дверь в комнату Носика и сказала, пропуская Точку:

— Еще гость к тебе, Носик.

Дверь снова закрылась. Точка повесила сетку на ручку двери и скромно сказала:

— Здрасте.

Ребята переглянулись. Что им оставалось?

— Здрасте.

И оба захихикали. «Чего это она на дверь вытаращилась? — подумал Носик. — Все равно ничего не понимает».

Точка проследила взглядом за проводом от прерывателя до щита на стене. Потом стала пробовать выключатели, зажгла настольную лампу и медленно нажала на ручку двери. Лампочка автоматически выключилась.

— Неплохо придумано, — сказала она одобрительно. — Но если ты не улучшишь изоляцию, замыкание обеспечено.

Носик потерял дар речи. А Точка, покрутив ручку еще немного, предложила:

— Так же можно подключить и сигнал тревоги. Как думаете, в нашем бараке пригодилось бы?

— Ну, до этого нам еще далеко, — возразил Бублик.

— Пока далеко, — сказала Точка. — Но теперь уж мы по-настоящему возьмемся. Думаете, зачем я пришла?

— Может, сядешь? — спросил Носик, обрадовавшись, и пододвинул ей стул.

И вот все трое дружно сидят за столом. Теперь уже никуда не денешься: придется рассказать Точке, как было дело и почему лейтенант сломал руку.

— Ребята, гениально! — вдруг заявила Точка. — Лейтенант потому и передал мне привет, что я председатель совета отряда. Верно?

Носик кивнул.

— Но в совете отряда не одна только Точка, — напомнила она, — есть еще Генерал и… Бублик.

Увы, этот состав совета отряда существовал только на бумаге; время от времени собирался актив, но и они еще пороха не выдумали.

— Вот тебе и на́! — воскликнула вдруг Точка в самый разгар обсуждения планов.

Все трое, как по команде, заглянули под стол. На полу образовалась огромная лужа. Ручеек к ней бежал от двери. Из Точкиной сетки сочилась тонкая струйка воды.

Точка тотчас подхватила сетку и побежала на кухню. Теперь лед и правда попал в холодильник. Фрау Носе тем временем уже ушла на работу. На столе возле тарелки с горой бутербродов она оставила записку: «Надеюсь, ваше совещание даст дельные результаты. Приятного аппетита».

Носик сунул Точке тряпку, сам схватил ведро и швабру, а Бублик понес тарелку с бутербродами. Все трое энергично взялись за дело. Точка вытирала воду. Носик выжимал тряпку, а Бублик выяснял вкус бутербродов. При этом они продолжали совещаться.

— Бублик прав, — заявила Точка. — Если мы созовем сбор отряда и по-честному расскажем, что случилось с лейтенантом, все, конечно, согласятся помогать.

Она вовремя удержала Бублика, который, набив полный рот, потянулся за вторым куском. Он что-то мычал, по Носик ничего не мог понять.

— Я переведу, — сказала Точка. — Надо созвать летучку у Нептуна.

— Как это ты разобрала его мычание? — удивился Носик.

— Тренировка, дорогой мой. Так он жует на каждом сборе. Думаешь, зря его Бубликом прозвали?

И вот они снова за столом. Точка наконец предложила план:

— Объявляем тревогу. Увидишь, как действует наша цепочка. Созываем летучку у Нептуна. Генерала, Герберта и других тоже приглашаем.

— Да не придут пни, — возразил Носик.

— Так проведем без них. Но пусть знают, что мы их ничуть не боимся. Сейчас позову Ренату, она принесет штемпель и шрифт, а мы отпечатаем листовки.

Бублик опять что-то промычал с набитым ртом.

Носик задумчиво сказал:

— Я, кажется, начинаю понимать его без переводчика. Только не знаю, что это он говорит.

Бублик глотнул несколько раз, пока не освободил рот.

— Вот удивительно, можно, оказывается, провести совет отряда без скучищи, — выговорил он наконец.

Уже через полчаса вся троица вместе с Ренатой усердно трудилась над листовками, которых понадобилось больше сотни. И вот что было в них сказано:

За прилавком писчебумажного и галантерейного магазина Франца-Конрада Воринга стоял Герберт. Отец ушел ненадолго на оптовую базу за товаром. Мать хлопотала на кухне. На полчаса Герберт остался за хозяина.

В эти часы, правда, мало кто сюда заходил, а то и вовсе никого не было.

Дин-дзин-дон — прозвонил колокольчик у двери.

Герберт как раз перебирал гору коробочек, раскладывая отдельно пуговицы, английские булавки и заколки. Не оборачиваясь, он сказал по привычке:

— Здравствуйте, что вам угодно?

— Хватит болтать, — ответил покупатель и уселся на прилавок. — Обезьяньей морилки, пожалуйста.

Это был Генерал. Он вытащил из кармана листовку и сунул ее приятелю.

— Что скажешь, а? Вот насмешили так насмешили!

Герберт прочел и наморщил лоб.

— Тьфу, черт побери, это мне не нравится, — сказал он. — Как эта мазня к тебе попала?

— А они тайком под дверь подсунули. Смекнул? Открыто, честно, как мужчина с мужчиной поговорить боятся, курицы мокрые.

Дин-дзинь-дон — снова зазвонил колокольчик.

Вошла маленькая девочка, и Герберт снова спросил:

— Здравствуйте, что вам угодно?

— Тревога, — прошептала девчушка и протянула Герберту через прилавок три листовки. — Знаешь, к кому тебе идти по цепочке?

— Знаю, — сухо ответил Герберт и подмигнул Генералу. — К Альфреду Хольману, Вернеру Штрекенбаху и Клаусу Митшлиху. Верно?

— Верно, — ответила девочка. — Передай им, что дело очень серьезное.

— Вот как? — сказал Генерал. — Тогда дай и мне три штучки.

Она протянула ему листки.

— Будьте готовы, — сказала девчушка.

— Всегда готовы! — ответил Генерал и легонько подтолкнул ее к двери.

Герберт покачал головой.

— Вся эта затея мне не по душе, — сказал он. — Может, и Хёфлих уже в курсе, и весь совет дружины?

— Ну, пошел болтать, — буркнул Генерал. — Дай-ка лучше карандаш.

Они изменили только место сбора. Теперь над словами «У Нептуна», которые они перечеркнули, стояло: «У клуба имени Максима Горького».

— Надо обсудить контрмеры, — решил Генерал. — Встретимся в саду у клуба. Потом вышлем разведку к Нептуну. Смекнул? Потом…

А потом? Это было самым слабым местом их плана обороны. Им никак не удавалось придумать, что же предпринять потом на пустыре. До сих пор они знали одно: что не желают быть пай-мальчиками.