— А кто дал вам полевой телефон?

— Я его сам собрал.

— Так, так… Как же это ты сумел? — Теперь лейтенанту стало даже интересно. Он собирался поступить в технический институт, стать инженером.

Носик же был рад, что нашелся удобный предлог уклониться от разговора о «волчьей яме». «Поглядим, как лейтенант разбирается в технике», — подумал он и стал выкладывать:

— Перво-наперво я сколотил ящик и укрепил в нем батарейки. Потом раздобыл два трансформатора с усилением один к четырем. И еще несколько розеток. Потом переключатель, провод… и две старые трубки. Их принесла мне мама. Еще в Хагенберге, из своего Строительного управления. Потом я…

— Твоя мама там работает?

— В Хагенберге работала в управлении. А теперь — на телефонной станции здесь, в Ингельсбахе.

— А давно вы здесь живете?

— Пять дней.

Лейтенант откинулся на спинку стула. Совершенно очевидно, что мальчик способен к технике. А в классе он новенький. Лейтенант Борнеман еще хорошо помнил, каково приходится новенькому. Всегда найдутся любители «окрестить» его тем или иным способом.

— А что делает твоя мама на телефонной станции?

— Она инженер, — ответил Носик.

Пока мама была студенткой, он часто читал ее учебники и кое-чему научился.

— А отец?

— Отец… умер.

— Ну, а кем… ты хочешь быть?

— Тоже инженером.

Это был вопрос, на который Носик отвечал не задумываясь. Только где он потом работать будет — на судоверфи или в ангарах, этого Носик еще точно не знал.

Зазвонил телефон.

Пока лейтенант говорил по телефону, Носик с любопытством оглядывался. «Учебное пособие для радиолюбителей», — прочел он на обложке одной из книг, лежавших на столе.

— Спасибо, уже лучше, — услышал он голос лейтенанта. — Ладно, я зайду на занятия кружка. Да, схема у меня… Пока!

Носик быстро выпрямился.

— Ну, что же нам с тобой делать? — спросил лейтенант, возвращаясь к столу.

Носик просветлел. К сожалению, ему не приходила на ум никакая подходящая кара. Но пусть лейтенант знает, что Носик готов сделать все. Поэтому он, безусловно несколько легкомысленно, пообещал:

— Мы приведем в порядок пустырь, господин лейтенант. Точка уже начала.

— Кто же это — Точка?

Носик закусил губу. «Точка» сорвалось у него с языка совершенно случайно. «Ни одного имени, идиот!» — мысленно обругал он себя.

— Так кто же это?

— Да просто девчонка одна. Председатель совета отряда. Никакого отношения к этому делу не имеет. Уж это наверняка!

— Ага, просто девчонка! Понимаю. Не то что такие дельные люди, как ты и твои друзья, да? А просто девчонка!

«Да я вовсе не это хотел сказать», — подумал Носик и покраснел.

Лейтенант осторожно застегнул китель и снял с крючка фуражку.

— Что же вы собираетесь делать на пустыре? — спросил он.

Носик постарался припомнить чертеж на классной доске. Он встал и начал самыми яркими красками расписывать лейтенанту Площадь пионеров, только бы отвлечь его от этой дурацкой истории.

— Это будет пионерская площадка. Мы уже решили. И все распланировали очень подробно. Во-первых, конечно, уберем весь мусор. Потом поставим столбы с щитами для баскета. Построим открытую сцену. И разобьем клумбы. А в бараке будет «Станция юных техников». Ну и клубная комната. И для настольного тенниса. И…

— А чем вы будете заниматься на «Станции юных техников»?

О, если речь зашла об этом. Носика не так-то легко остановить! Они с лейтенантом уже спускались по лестнице общежития, а Носик все рассказывал:

— Соберем супергетеродинный приемник с УКВ. У меня уже есть много деталей и для радиоламп панельки. А может, и транзисторный приемник, однокаскадный. А может, и любительский коротковолновый, но для него у меня еще нет схемы…

Лейтенант Борнеман невольно улыбнулся. «А парнишка разбирается», — подумал он. Дело в том, что у него в кармане лежала книжка с такой схемой.

Носик не переводя дыхания рассказывал о своих планах. Им конца не было. А между тем они с лейтенантом уже пересекли двор казармы. Когда же они подошли к Дому культуры. Носик опасливо поглядел на офицера. «Куда это он меня ведет? Может, к настоящему генералу? Чтобы тот учинил мне допрос?»

Но оказалось, что лейтенант Борнеман привел его на занятия радиокружка. Увидев лампы, конденсаторы, трансформаторы и шасси, разложенные на столах, Носик почувствовал себя как дома. За столами сидели солдаты, монтировавшие различные узлы приемников. Эх, взять бы сейчас в руки шасси, укрепить лампы! Носик буквально сиял от восторга. Но спросить лейтенанта, почему с ним так дружелюбно обращаются, он не осмелился. «Ведь это мы во всем виноваты, — повторял он про себя, — руку-то он из-за нас сломал».

У одного из приемников сидел унтер-офицер и говорил в микрофон:

— Красная Шапочка! Говорит Боярышник. Голубая Ель не отвечает. Попытайтесь связаться с Серебристой Лисой. Жду вызова. Перехожу на прием!

Это был зашифрованный текст, который солдаты передавали в казарму, где у них был приемник. Один солдат объяснил это Носику. И тут же из другого динамика послышалось: «Густав, говорит Людвиг! Мы заперли соты…»

Носик громко рассмеялся. И сразу же испуганно оглянулся на лейтенанта.

— Мы здесь только пробуем свою аппаратуру, понимаешь? — сказал лейтенант.

— А на техстанции «Общества содействия» можно наладить связь с Каиром и с Москвой, — добавил солдат.

Носик начал оживленно рассуждать о «высокочастотных колебаниях», о «каскадах», о «гетеродине» и других тайнах радиотехники.

Лейтенант Борнеман понял, что парнишка здесь в своей стихии.

— Нравится тебе наша техническая станция? — спросил он.

Носик усиленно закивал. «Здо́рово у них тут! — с восторгом думал он. — Если бы не эта глупая история на пустыре, я бы, может, спросил, нельзя ли мне сюда приходить. Но сегодня мне разрешили наверняка в виде исключения».

— Хочешь послушать? — спросил его один из солдат и протянул наушники.

— После, — остановил его лейтенант. — Нам надо еще кое-что обсудить.

«Так я и думал! То были всё цветочки, а вот и ягодки!» — Носик даже пожалел себя… И послушно побрел за лейтенантом в соседнюю комнату.

— Садись-ка, — сказал лейтенант.

Пытаясь выйти из затруднительного положения. Носик хотел было продолжить разговор о технике.

— А верно, что и с Каиром, товарищ лейтенант? — спросил он.

— Верно, товарищ пионер, — ответил лейтенант.

Носик опустил глаза. Он пытался подражать солдатам: они, обращаясь к своему лейтенанту, говорили ему «товарищ».

— Ты, стало быть, радиолюбитель, — сказал лейтенант. — Это мне нравится. Но почему же, в таком случае, вы воздвигаете на пустыре пирамиды из кроватей и труб? Разве это интереснее?

— Так ведь я потому и принес телефон, что мне не нравится их игра. Этот чертов айсберг! — снова разгорячился Носик. И рассмеялся…

К счастью, при слове «айсберг» лейтенант тоже засмеялся, хотя он и не понял, что, собственно, имеет в виду мальчик.

— Вот там-то с вами и случилось несчастье, — сказал Носик, опять посерьезнев.

— Скажи-ка, — спросил лейтенант, — а почему бы тебе не посоветоваться с Точкой? Она ведь председатель совета отряда.

— Я не ябедничаю девчонкам, — заявил Носик.

— Ах да, — вспомнил лейтенант. — О таких вещах мужчины договариваются между собой, верно?

Носик храбро кивнул.

— А если бы все мужчины на телефонной станции тоже так думали? Что сказала бы твоя мама-инженер?

Носик молчал. Он должен был сознаться самому себе, что его мама не позволила бы так с собой обращаться. «Но я все равно не побегу к Точке», — сердито подумал он. О девчонках он был невысокого мнения.

— Ну ладно, — сказал лейтенант. — Но ты все же подумай о моем предложении. Мне кажется, если вы все вместе возьметесь за дело, из вас получится неплохой отряд. И тогда, возможно, мы по-настоящему подружимся. Как ты считаешь?

Носик даже онемел. Он пришел, потому что лейтенант сломал руку… а тут… Он встал.