— Да. Мы исследовали содержимое желудка. Она его не глотала.

— А какого размера этот кончик?

— Посмотрите сами.

Хенсон снял с ее головы покрывало. Он воспользовался шпателем, чтобы открыть ей рот, потом взял в руки предмет, похожий на пинцет, и осторожно вытащил им язык Мелиссы.

— Как видите, у него нет кончика и еще чуть-чуть.

Лангтон склонил голову на сторону и посмотрел на Хенсона.

— Вы уверены, что это была лиса или собака?

— Нет, честно признаться, не уверен. И понимаю, куда вы клоните, но сильно сомневаюсь.

— А вы могли бы провести тест?

— Пусть лучше ее для вас протестирует одонтолог. Может быть, ей придется отрезать язык, и вам понадобится согласие ее родителей. Они продолжают звонить как по часам и очень хотят поскорее ее похоронить. Их терпение на пределе, и это объяснимо — они ждут уже несколько недель.

Лангтон уставился на Хенсона.

— Я получу их согласие. Вероятно, скажу, что они смогут забрать ее тело, если разрешат нам провести тесты.

Хенсон вновь накрыл голову Мелиссы покрывалом и убрал ящик в камеру.

— Сделайте это сегодня же, — заявил Лангтон.

Хенсон кивнул. Он не любил признавать ошибки, но знал, что должен воспользоваться шансом. По-прежнему считая, что кончик языка ей откусил человек, он все же допускал — отгрызть его мог и какой-нибудь зверь.

Лангтон с улыбкой распахнул дверь ситуационной. Когда он прикрикнул на сотрудников и потребовал внимания, Анна почувствовала — сейчас он сообщит всей группе, что она выследила Ивонну. Она откинулась на спинку стула и услышала, как Лангтон произнес:

— Поздравляю, сегодня утром мы сдвинулись с мертвой точки.

Вокруг зашептались. Детективы не отрывали глаз от Лангтона, а когда он объявил, что Хенсон протестировал язык Мелиссы, они долго не могли оправиться от шока.

— Если наш киллер вырвал его кончик, на нем, очевидно, сохранились следы его зубов. Семья позволила удалить ее язык. Итак, подождем. А пока что вернемся к семье Мелиссы и выясним, был ли у кого-то из их знакомых голубой «Мерседес-Бенц». Вернемся и к ее бойфренду Раулинзу, опросим ее друзей и поглядим, вдруг они припомнят водителя.

Лангтон выразительно посмотрел на Анну.

— Прошлым вечером мы тоже добились успеха, и это второй прорыв в расследовании. Трэвис выследила звонившую свидетельницу с низким голосом. Ее зовут Ивонна Барбер. Она написала длиннющий отчет о разговоре с этой Ивонной, с разными предложениями, не короче моей руки. Свидетельница убеждена, что Мелисса хорошо знала своего убийцу. Так что мы сумели прорваться и уточнили направление поисков. Задача ясна, давайте действуйте.

После того как Лангтон захлопнул дверь своего кабинета, менеджер офиса поинтересовался, кто же добровольно решил полететь в Испанию. Анна подняла руку, и сотрудники отдела смерили ее долгими недоуменными взглядами.

— Вы выиграли билет, Трэвис. Идите ко мне, и мы займемся вашими документами.

Анна негромко рассмеялась и задумалась, не подыграл ли в ее пользу Лангтон.

Позднее она передала список телефонных звонков в его кабинет.

— Завтра вы поедете в лабораторию вместе со мной, — сообщил Лангтон.

— Нет, я не смогу. Завтра я должна вылететь в Испанию, а вернее, на Мальорку, — удивленно откликнулась она.

— Зачем? С какой стати?

— Буду интервьюировать Барри Сауфвуда в Пальма. Мне крупно повезло.

Лангтон усмехнулся.

— Вы настоящий младенец. Команда решила над вами подшутить, а вы ничего не поняли.

— Простите? — ошеломленно переспросила она.

— Ничего, не обращайте внимания. Вы для этого вполне подходите, куда лучше прочих. Их бы я ни за что не отпустил.

Она в растерянности вернулась к своему столу и нашла там путеводитель на завтрашний день с обозначенными точками маршрута и записку, в которой говорилось, что билет можно взять на столе коротких авиарейсов.

Анна начала читать инструкции, и у нее перехватило дыхание. Ей нужно было добраться до аэропорта за два часа до вылета! То есть выехать из дома в четыре утра! Продолжив чтение, она чуть не задохнулась. Возвратиться в Англию предстояло в тот же день: самолет должен был приземлиться в Лутоне в девять часов вечера. Анна испуганно подняла голову и огляделась по сторонам. Сидевшие в ситуационной по-мальчишески ухмылялись. И она невольно улыбнулась.

— Ублюдки. Как же вы меня подставили! Туда и обратно за один день!

— Это профессор Хенсон.

Лангтон схватил трубку и выпалил:

— Переведите звонок ко мне!

— Детектив-суперинтендант Лангтон?

— Я вас слушаю.

— Я пригласил «зубного волшебника», и мы с ним обсудили подробности.

— Что?

— Так мы в шутку называем одонтолога. Вы были правы, а я ошибся. И он с вами согласен. Кончик языка ей откусил человек. Правда, у нас есть следы лишь от верхних зубов, но мы сможем воссоздать общую картину, и вы получите точное впечатление.

— Человек?

— Да, — довольно робко подтвердил Хенсон. — Так что теперь вам остается только одно — отыскать убийцу.

— Что же, я над этим работаю. Спасибо, что так быстро связались со мной.

Лангтон повесил трубку. Еще один шаг вперед, хотя он вызывал глубокое беспокойство.

Они по-прежнему не знали, кого им подозревать. Однако у них появилось доказательство, что их убийца вошел во вкус и превратился в жестокого садиста. Нет, он вовсе не залег на дно. Какое там! Чудовище, убившее Мелиссу Стивенс, было активным и готовым к новым преступлениям, жертвы станут множиться до тех пор, пока они его не остановят.

Анна заняла очередь в длинном ряду пассажиров в аэропорту Лутон, ожидая посадки у ворот номер четыре. Однако самолет оказался полупустым, и большинство пассажиров вылетели другими рейсами. Это ее не удивило. А каким еще он мог быть в безбожно ранний час. Анна вздохнула и задумалась, удастся ли ей выдержать все испытания долгого-долгого дня.

Тем временем в Лондоне Лангтон наблюдал, как Хенсон аккуратно достал кусок языка, вырезанного изо рта Мелиссы, чтобы отметить и сфотографировать каждую мельчайшую подробность. Патологоанатом положил одну линейку вдоль этого отрезка, а другую поперек него. Угол фотокамеры должен быть точным и находиться прямо перпендикулярно линии укуса. Позднее эти фотографии увеличат с помощью компьютерной технологии, применив особую камеру, и кропотливая процедура займет немало времени.

Хенсон воспользовался стерильным шерстяным тампоном, вымоченным в дистиллированной воде. Затем взял второй и осторожно провел тампонами по языку. В лаборатории рассчитывали отыскать следы слюны убийцы, а значит, и его ДНК.

— Это надежный определитель, — заметил Хенсон. — Тогда одонтолог сможет восстановить общую картину.

В аэропорту Пальма было удушливо жарко, и Анна обрадовалась, что прилетела сюда налегке. Покинув терминал, она увидела выстроившиеся в ряд такси и назвала шоферу адрес Сауфвуда: «Вилла „Марианна“, Алькона Уэй». Шофер такси был в бейсбольной кепке, майке и грязных джинсах. Он явно вспотел, сидя за рулем, и Анна, не глядя, заключила, что в машине отсутствует кондиционер, хотя она была зарегистрирована и в ней имелось радио.

— Вы знаете эти края? — спросила у него Анна.

Он обернулся и с сильным ливерпульским акцентом ответил, что местность он знает как свои пять пальцев. Судя по адресу, с улыбкой пояснил шофер, Сауфвуд проживает в пригороде Пальма. Она наклонилась и открыла окно, чтобы в салон пошел пусть душный, но все же свежий воздух. А водитель, сказавший, что его зовут Рон, принялся излагать ей историю своей жизни. Он приехал в отпуск на Мальорку, познакомился тут с будущей женой и обосновался в этих южных широтах. Теперь он часть времени плотничал и помогал в заключении сделок с недвижимостью.

Рон закончил рассказ и, не переводя дыхания, обратился к Анне: