— Спасибо, но мы здесь не останемся. Нам пора возвращаться в Лондон, — ответил Лангтон.

— Но, может быть, вы скажете мне, кто ваш подозреваемый?

Лангтон заколебался, но затем рассказал ему все о Дэниэлсе.

О’Рейли покачал головой.

— Алан Дэниэлс? Никогда о нем не слышал. Я не хожу в кино, да и на телевизор у меня времени не хватает. Знаете, я и без того сыт по горло настоящими преступлениями. К чему мне смотреть на придуманные страсти-мордасти и на всяких десятилетних девчонок, бегающих под ружейными дулами? Не обижайтесь, Анна. Но я предпочитаю спортивный канал.

Они пожали друг другу руки, и О’Рейли пожелал им спокойной ночи.

— Знаете, что касается поимки убийцы Сади, у меня такое мнение, — поделился он с ними напоследок. — Мы постарались выстрелить, но промахнулись. Собрали команду, и она искала его две недели. Подобных типов голыми руками не ухватишь, они нигде подолгу не задерживаются — сегодня здесь, завтра там. Понимаете, о чем я? В городе полно разных коммивояжеров и бизнесменов, прилетают, улетают, ну как за всеми уследить? Просто она оказалась не в то время не в том месте. Но если вы поймаете вашего парня, я бы сказал ему за десять минут немало теплых слов. — О’Рейли печально усмехнулся и удалился.

Выяснилось, что продюсер фильма «Добрый день, Чикаго» находилась в декретном отпуске, и они обратились к ее помощнице, готовившей шоу к следующему утру. Она сказала, что до семи часов не сможет ничего проверить. Однако, если ей назовут имя интервьюируемого и нужные даты, ее курьер сейчас же займется разборкой досье. Лангтон нехотя упомянул об Алане Дэниэлсе.

Они вернулись в отель после семи часов вечера. Первый утренний самолет вылетал из Чикаго в Хитроу завтра в девять. Настроение Лангтона ощутимо испортилось: он устал, проголодался и не скрывал своей подавленности. Он отправился к себе в номер, предупредив Анну, что ознакомится с меню и закажет обед, а пока будет ждать звонка с телестудии.

Через два часа в дверь ее номера так громко постучали, что она перепугалась. Анна смотрела 58-й канал, по которому шел сериал «Копы».

Лангтон радовался, как ребенок в канун Рождества. От волнения он даже путал слова, и она попросила его повторить.

— Они проверили и уже выслали с курьером эту гребаную пленку. Все совпало: он был здесь, в проклятом Чикаго, как раз в нужное нам время. У него взяли интервью 7 июля 1998 года.

— Боже мой! — Анна попятилась, и Лангтон прошел к ней в номер, закрыв за собой дверь. Он понизил голос:

— Я не стал говорить, почему нам понадобилась их пленка. И лишь сообщил, что мы ведем расследование.

— Когда нам ее принесут?

— Курьер должен подойти с минуты на минуту. Я тут же позвоню вам, как только получу ее.

Она уже была готова захлопнуть за ним дверь, когда Лангтон опять пронырнул к ней и поинтересовался, успела ли она перекусить. Его возбуждение действовало поистине заразительно.

— Я съела гамбургер, — улыбнулась Анна.

— Ну и как, вкусный?

— Отличный.

— Ладно. Я тоже попробую.

Она закрыла дверь, и ее сердце забилось вдвое сильнее обычного. Что бы ни заявляли скептики, но не слишком ли много случайностей? Во время трех этих убийств Алан Дэниэлс был во всех трех городах США. В номере зазвонил телефон, и она сразу схватила трубку. Это оказался Баролли. Анна подсчитала время и решила, что в Лондоне перевалило за полночь.

— Он с вами? — спросил Баролли.

— Нет. А в чем дело?

— У нас очередное убийство.

— Что?

— Не могу с вами разговаривать. Я должен ему позвонить.

— Он в номере 436.

— О’кей. Спокойной ночи.

Анна повесила трубку и присела на край кровати.

— О боже мой, — прошептала она.

Анна постучала в дверь к Лангтону.

— Открыто, — донесся до нее голос.

— Мадам?

Она повернулась и увидела регистраторшу отеля, идущую ей навстречу.

— Мистеру Лангтону только что доставили бандероль. — Регистраторша протянула ей белый конверт. — Мне нужна подпись — курьер ждет внизу. Я пыталась дозвониться до мистера Лангтона, но у него был занят телефон.

Анна взяла объемистый конверт, расписалась и поблагодарила служащую. В этот момент у двери появился Лангтон.

— Что это?

Она вынула из конверта видеокассету.

— У вашего телевизора есть видеоплеер? Например, у моего нет.

— Вот черт, я не знаю.

В комнате Лангтон опустился на колени и проверил телевизор. Расстроился, позвонил регистраторше и срочно попросил принести видеоплеер.

Пока Лангтон расхаживал взад-вперед по номеру, ожидая, что им перезвонят, Анна критическим взглядом осмотрела комнату: беспорядочно раскиданную одежду, недоеденный гамбургер и множество пустых банок из-под пива. Из ванной были выброшены полотенца, а на туалетном столике валялась груда всякой всячины, вытряхнутой из его карманов: мелкие монеты, записки, банкноты, рецепты и… его паспорт.

Раздался телефонный звонок. Лангтон схватил трубку.

— Отлично. Мне не важно сколько. Просто принесите мне один.

Он швырнул трубку и выругался.

— Вы расскажете мне о том, что случилось в Лондоне? А то я жду не дождусь, — пробормотала она и отнесла в ванную мокрые полотенца. Лангтон не закрыл душ, и пол был залит водой.

— Вам не следовало это делать. Тут есть горничные, — заявил он, когда она вернулась.

— Я знаю. Но вам нужно прийти в себя и успокоиться. А я просто приведу все в порядок.

Он со вздохом упал на кровать.

— У них там новая жертва. Ее нашли сегодня днем. Еще не успели опознать, но сценарий тот же самый.

— А где ее обнаружили?

— Неподалеку от Ливерхеда. Возможно, убийство скопировано по известному образцу. Я передал Баролли, что Майку Льюису стоит приступить к работе. Он, наверное, согласится. По словам Баролли, ребенок чуть не свел беднягу с ума. Дело мы пока не получили, и он не смог выведать подробности. Но они в панике. Новость вызвала шумиху, а о нашем расследовании болтают на каждом углу. В СМИ вытащили наши старые пресс-релизы и готовы сдуть с них пыль.

Лангтон закурил.

— Начальница рвет и мечет. Злится на себя и на нас. Весь день не отставала от Баролли, требовала, чтобы он срочно вызвал нас в Лондон или даже сам полетел за нами. Я пояснил ему, что это невозможно. Но завтра мы отправимся первым самолетом. — Он пересел на стул у туалетного столика и похлопал по стопке бумаг. — О’Рейли отдал мне документы по делу Сади. Они так и не вынесли судебное решение. Очевидно, ее труп нашли в каком-то злачном месте.

— Нескладное у нее имя, — заметила Анна. — Это что, сокращенный вариант Роузланд?

— Да. И всего в двенадцати милях от сияющих, устремленных ввысь небоскребов. А уютные маленькие здания, которые мы видели, выстроили из камней от фундаментов старых притонов, и шлюхи прогуливаются там по улицам среди бела дня. Да и к убийствам в квартале привыкли, в старых развалюхах они не редкость. Недавно у них тоже появился подозреваемый, серийный убийца, пока что не пойманный.

— Вы говорите о сходстве, но лишь у Сади признаки преступления полностью совпадают с нашими жертвами.

— Правильно. Да еще это, последнее убийство. Нам нельзя здесь больше оставаться и впустую переводить казенные деньги. Я не прощу себе, если ублюдок убьет еще кого-нибудь.

— Но вы же сказали, что у вас не хватает доказательств для его ареста.

— Их и сегодня нет, но я должен быть в Лондоне, а не в этих гребаных Чикаго, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе.

— Кстати, вы узнали что-нибудь от Энджи?

Он нахмурился и потушил окурок.

— Да, черт возьми, узнал. Она уверяла меня, что жертва вышла из клуба одна. Мертвецки пьяная, ее оттуда попросту вышвырнули. Потом, шатаясь, направилась к машине, притормозившей на обочине. Но Энджи не запомнила, как выглядел шофер.

Лангтон взглянул на часы.

— Где же этот гребаный видеоплеер? Проклятый отель!

В дверь постучали. Пока механик соединял контакты покрытого пылью видеоплеера с телевизором, Анна просмотрела аннотацию на пленке, датированную 12 июля 1998 года.