Но не только в России власть и «элита» для безродной молодёжи — злая, жестокая мачеха:
«Моя работа в области обучения в раннем возрасте убедила меня в том, что наша система образования является ни чем иным, как способом поддержания классовой системы. Она блокирует возможности детей с низким социально-экономическим статусом полноправно участвовать в жизни общества, причём осуществляет это уже в раннем возрасте и весьма эффективно»…[39]
Конечно, в современном мире с одними малограмотными не проживёшь, и далеко не всех капиталистическая система образования обрекает на то, чтобы стать недоучками. Определённые слои молодёжи получают хорошую школьную подготовку, не путают Израиль с Египтом, твёрдо знают, что Москва находится в России, а не в Мозамбике, хорошо владеют иностранными языками. Кто они, эти молодые люди? Это выходцы из привилегированных классов.
Социальная селекция начинает действовать на Западе ещё в школьные годы, хотя буржуазная пропаганда не устаёт повторять, что в период с 60–70-х годов в развитых капиталистических странах проведены реформы, которые якобы ликвидировали «дуализм» школьного образования, обеспечили всем «равные возможности»… Бывший директор Международного института планирования образования ЮНЕСКО Ф. Кумбе писал:
«Социальная обусловленность систем образования, которые внешне выглядят демократичными, была неоднократно показана в исследованиях о социальном происхождении учащихся из стран Западной Европы, которым удалось закончить среднюю школу и поступить в высшие и средние учебные заведения. Во Франции, например, шансы получить университетское образование составляет 58,8 процента для детей лиц с высшим образованием и менее 2 процентов для детей крестьян и рабочих. Такая избирательность особо заметна в более «старых» государствах в Европе и Латинской Америке, в которых давно существует состоятельная образованная элита и сильно дифференцированная социальная система».[40]
Общеизвестно, что самый большой интерес спецслужб всегда привлекает к себе такая социальная группа, как учёные. Само собой разумеется, что спецслужбы во всех странах приставлены охранять военные секреты и тех учёных и разработчиков, что создают самое современное оружие и военную технику. Кроме того, спецслужбы активно привлекают учёных для разработки многообразной специальной техники для своих нужд и тратят на это громадные средства (бюджетные, естественно), сопоставимые с расходами на образование в целом (в России, по крайней мере).
Другой интерес у спецслужб к учёным и тоже есть, но также носит исключительно утилитарный, вполне практический характер:
1. Чтобы не выболтали или не продали военных и других известных им государственных секретов врагу.
2. Чтоб зарубежные учёные за деньги или бескорыстно выболтали свои секреты отечественным спецслужбам.
3. Чтобы помогли побыстрее создавать и усовершенствовать украденные спецслужбами за рубежом образцы новейшего оружия, военной техники.
Иногда спецслужбы имеют насущный интерес уничтожить талантливых учёных в странах оппонентах. Так же, как и в случае с творческими талантами в молодёжной среде, спецслужбы не интересует проблема взращивания национального научного потенциала в целом, полагая, что вырастут сами, как трава на городских газонах.
Примерно такое же потребительское отношение спецслужб и к другой специфической социальной группе — журналистам, вообще к сотрудникам СМИ. Интерес здесь также чётко локализован:
1. Чтоб побольше «растворить» в этой среде (особенно в числе зарубежных корреспондентов) своих сотрудников или агентов).
2. Чтобы без помех и промедлений размещать в СМИ нужные спецслужбам материалы и публикации.
3. Чтобы надёжно блокировать «выход в свет» нежелательных спецслужбам и политической власти публикаций, выступлений.
4. Чтобы вести разноформатные информационные войны. Как внутри собственной страны против отдельных социальных групп, личностей, особей (политиков, финансистов и др.), так и за рубежом с помощью искусно, профессионально сработанных многообразных информационных фантомов. В основном — пугающего характера: о скором нападении террористов, возникновении пандемии новой модификации смертоносного вируса, появлении бактериологического оружия у стран-изгоев, которое они могут тотчас пустить в ход и т. п.
Цель — привести «широкие народные массы» в состоянии тихой паники, в котором они плотно льнут к властям в надежде на защиту. Забывая при этом все свои социальные претензии к правящим элитам.
На остальные группы населения спецслужбы практически внимания не обращают, кроме редких ситуаций, когда необходимо локализовать, к примеру, население, проживающее в районе, пострадавшем от химического, радиационного или иного загрязнения: чтоб не разнесли заразу, и чтоб не болтали нигде лишнего. Аналогично — при «издержках» разнообразных опытов на «человеческом материале» (заключённых, больных, жителях городских трущоб и т. п.).
Ныне появилась новая «забота»: не дать зарубежным спецслужбам умелой организационной работой через оппозиционные партии, при их обильном финансировании, вывести орды «быдла» на столичные улицы для свержения политического режима.
От уровня жестокости «опеки», «пастьбы» спецслужбами человеческих «стад» в социумах зависит и «окрас» неформального восприятия населением собственных спецслужб. Спектр «чувствований» здесь бывает достаточно широк: от почтительно-доброжелательного к сотрудникам КГБ времён последних десятилетий СССР до глухой, скрытой ненависти шиитского населения Ирака к сотрудникам спецслужб — суннитам. Не говоря уж об отношении населения исламских стран к сотрудникам спецслужб США, буде таковые в каком-то качестве там заявятся и будут пойманы бойцами каких-либо полевых командиров.
Спецслужбы, правда, мало заботит отношение к ним населения, восприятие ими острых астенических чувств людей к себе можно аттестовать афоризмом великого римлянина: «Пусть ненавидят — лишь бы боялись!». Отложенное на будущее, возможно весьма далёкое, возмездие пугает сотрудников спецслужб не более, чем грядущие после смерти кары многообразных бесчисленных богоотступников, богохульников, богоборцев: «Нас пугают, а нам не страшно!».
Итак, по всему, именно спецслужбы являются теми субъектами отношений среди различных структурных составляющих господствующих элит социумов, которые наиболее активны и «производительны» по упорядочиванию всех видов взаимоотношений в среде наиболее социально значимых групп. Они же располагают наиболее многочисленными, по военному организованными структурами, которым по силам выработать и консолидированные решения по любым концептуальным проблемам. И «запустить», поставить изобретённые технологии по решению сформулированных задач на «промышленную основу».
В решении каких-то значимых проблем временами могут быть более инициативны и продуктивны масоны, в каких-то банкиры и промышленники. По ряду специфических мировоззренческо-идеологических проблем в авангарде процесса временами оказывается клир.
Региональные фрагменты этих опорных конструкций структурирования национальной и мировой элиты в отдельные периоды могут противоборствовать между собой. Причём, достаточно жёстко и бескомпромиссно. Могут возникать схватки на уничтожение одними представителями элит других. Но всегда среди тех, кто выносит приговоры и особенно их исполняет, доминируют безраздельно спецслужбы.
К примеру, решение о ядерной бомбардировке Японии в 1945 году было принято высшим масонством США с участием руководителей спецслужб. А вот реализация всего этого процесса проходила в плотном сопровождении сотрудников УСС. Или, к примеру, в 30-х годах прошлого века численные «квоты» на уничтожение различных разновидностей «классовых врагов» в СССР принимали партийные руководители, а уничтожали (и «персонифицировали» состав) сотрудники НКВД.
