Поскольку духовенство составляло основную массу образованного населения колоний, то ему часто приходилось заниматься вопросами воспитания и обучения. Под руководством служителей Церкви были созданы начальные и средние учебные заведения, в которые принимали мальчиков и девочек. Появились коллегии для знатных индейцев и метисов, причем в некоторых из них аборигены осваивали не только католическую доктрину, но и испанский и латинский языки, логику и риторику, музыку и философию.

Священнослужители, в первую очередь миссионеры, внесли немалый вклад в изучение историко-культурного наследия индейских народов. Труды Б. де Лас Касаса, Б. де Саагуна, Д. де Ланды и других служителей Церкви и сегодня остаются важными источниками для изучения прошлого аборигенов.

В португальских владениях влияние Церкви было не менее значительным. Король Португалии, обладавший правом патроната еще в XV в., как только была открыта Бразилия, стал направлять туда францисканцев, позже иезуитов и представителей других орденов. Как и во владениях Испании, основной задачей миссионеров было обращение индейцев, для чего предпринимались попытки создания редукций. Поскольку масштабы португальской колонизации были относительно невелики, то в Бразилии был создан лишь один диоцез с центром в Байе (1551).

Противостояние, симбиоз, иногда синтез культурных традиций разных регионов Старого и Нового Света, уничтожение ряда памятников индейской культуры — отличительные характеристики раннеколониальной Америки. Европеизация, обусловленная превосходством завоевателей в сфере техники и технологий, — важная, но не единственная тенденция развития. Существенный вклад уже на этом этапе формирования латиноамериканской культуры внесли многие индейские и некоторые африканские народы.

В XVI в. результаты взаимодействия цивилизаций воплощались и в материальных предметах, и в произведениях духовной культуры. Изменения, происходившие в повседневной жизни аборигенов и переселенцев, способствовали языковым заимствованиям, формированию так называемых скрещенных языков (испано-науатль, испано-майя, лингва жераль и т. п.), созданию оригинальных произведений фольклора. Письменность, ранее известная только в Месоамерике, превратилась в привычный компонент культуры во всех колониях. Ее основой стала вытеснившая иероглифику и пиктографию латиница, в том числе приспособленная миссионерами для обозначения фонем индейских языков.

Стремясь запечатлеть на бумаге прошлое и настоящее Америки, за перо взялись не только уроженцы Европы, но и креолы, индейцы и метисы, отражавшие позиции различных конфессиональных и социальных групп. В разных странах Старого Света издавались и переиздавались сочинения Э. Кортеса, Г. Фернандеса де Овьедо и других участников Конкисты. Под впечатлением завоевания Чили А. де Эрсилья создал знаменитую эпическую поэму «Араукана», ставшую своеобразным эталоном жанра как в колониях, так и в метрополии. Самой пространной в истории испанской литературы оказалась поэма Хуана де Кастельяноса, прославлявшая покорителей Нового Света. Восприятие коренными жителями Америки Конкисты и колонизации отразили в своих произведениях потомки знатных индейских родов и аборигены-летописцы. Следуя древней традиции, авторы сопровождали, а иногда и заменяли текст рисунками («Флорентийский кодекс», «Полотна из Тлашкалы», труд Гуамана Помы де Айала и т. д.) даже в тех случаях, когда желали донести информацию до адресата в Европе.

Немногие из историко-литературных сочинений, созданных в Новом Свете в XVI в., тогда же были опубликованы. Хотя в 1535–1539 гг. в испанских заокеанских владениях появились первые типографии, перечень издаваемых ими книг оставался невелик, в основном печатники обслуживали нужды Церкви. Торговцы частично восполняли потребности колонистов, доставляя печатную продукцию из метрополии.

Под испанским влиянием за океаном получили распространение новые принципы градостроительства, архитектурные стили и приемы зодчества, но во многих городах, не говоря о сельских районах, сохранялись индейские постройки, подчас определявшие особенности планировки. Сочетание художественных приемов, выработанных народами Старого и Нового Света, можно проследить в декоре католических храмов, в их внутреннем убранстве, в сохранившихся памятниках декоративно-прикладного искусства. Сплетение элементов разных культурных традиций отличало музыку, танцы, театрализованные представления, созданные в колониях.

Взаимодействие цивилизаций коснулось даже такой сферы, как университетское образование. Испанская корона согласилась на создание за океаном соответствующих учебных заведений. В 1538 г. был основан университет в Санто-Доминго, в 1551 г. — в Мехико и в Лиме. Причем в стенах мексиканского университета можно было изучать не только традиционные дисциплины, но и языки аборигенов, осваивать индейскую медицину.

С Новым Светом связано немало научных открытий, касавшихся географии и мореходства, ботаники и зоологии, истории и лингвистики, религиоведения и медицины, горного дела и металлургии.

В XVI–XVII вв. территория Кавказа и Закавказья была поделена на множество более или менее крупных государственных образований и обществ. Часть из них, находившаяся в относительно легкодоступных зонах, оказывалась в вассальной зависимости или включалась в состав административных единиц Османской империи и Сефевидского Ирана. Другие же, расположенные в труднодоступных горных районах, либо оставались независимыми, либо были формальными вассалами могущественных соседей. Начавшаяся борьба османов и Сефевидов за овладение Кавказом отразила смену «основных игроков» в регионе. Походы монголов и их наследников, окончательно подорвавшие могущество некогда единого Грузинского царства, к концу XV в. привели к образованию на его территории трех царств (Картлии, Кахетии и Имеретин) и пяти княжеств (Самцхе-Саатабаго, Гурии, Сванетии, Абхазии и Менгрелии), остававшихся в последующий период в полунезависимом положении.

В конце XV в., сокрушив в 1461 г. последний осколок Византии Трапезундскую империю, османские власти превратили район Трапезунда в резиденцию наследников престола. Приобщавшиеся там к управленческой и военной деятельности будущие султаны Баязид II и Селим I руководили первыми вторжениями в район Кавказа и Закавказья. На рубеже XV–XVI вв. были совершены набеги на Чалдыр и Кутаиси (центр царства Имеретии).

Расположенные южнее грузинских царств и княжеств земли, заселенные в основном армянами, также были разделены на несколько частей. Хаченское княжество (Нагорный Карабах), так же как и Азербайджан, до начала XVI в. входили в состав владений тюркских (огузских) союзов Кара-Коюнлу («Черных Баранов»), а затем Ак-Коюнлу («Белых Баранов»), контролировавших восточную и центральную части Кавказа и Закавказья. К концу XV в. Ак-Коюнлу переживало период внутренних междоусобиц, что способствовало усилению его бывших «вассалов», тюрок-кызылбашей, разбивших войска Ак-Коюнлу в 1501 г. Созданное предводителем кызылбашей Исмаилом Сефевидом (происходившим из города Ардебиль в Иранском Азербайджане) государство заняло бывшую столицу Кара-Коюнлу, а затем Ак-Коюнлу в Восточном Азербайджане — Тебриз, на полстолетия превратившийся в главный политический центр Сефевидов.

Таким образом, с начала XVI в. судьбы народов Кавказа и Закавказья оказались тесно связанными с борьбой Османской империи и Сефевидского Ирана. К конфликтам приводили спорное территориально-пограничное разграничение, желание подчинить те или иные племена, проживавшие и кочевавшие на этой территории, суннито-шиитская вражда и стремление контролировать традиционные караванные пути азиатской торговли с Западом. Но желание получать выгоды от этой торговли заставляло и договариваться, чтобы сохранить азиатско-европейский товарооборот, который европейцы пытались перевести в русло океанской торговли.