На них походят грешники, в которых пристрастие к земным благам заглушило духовные потребности и между ними потребность духовного ведения. Все силы своего ума они употребляют на изобретение средств к устроению и упрочению земного благосостояния, но о духовном просвещении себя нимало не думают, и если по временам пробуждается в них любопытство относительно религиозной истины, они для удовлетворения его обращаются не к источнику ее — к Христу и Его Святой Церкви, а к хананейским нечестивым учениям и мнениям о религии, распространяемым в мире под влиянием отца лжи — диавола, властвующего доселе над умами людей легкомысленных и гордых.

Вопроси себя, душа христианская, не предпочитаешь ли и ты по временам хананейский нечестивый образ мыслей здравому христианскому учению, не напояешь ли себя мутной и гнилой водой мирского суемудрия, вместо того чтобы искать истины в самом источнике ее — во Христе и Его Святой Церкви? Если ты виновна в этом, то поспеши с раскаянием обратиться ко Христу, взывающему ко всем жаждущим истины: Аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет (Ин. 7, 37).

Вода, чудесно изведенная жезлом Моисея из камня, предызображала не только струи боговедения, истекшие от Христа к напоению жаждущих истины, но вместе животворящие ребра Христовы, из которых почерпается питие жизни.

Это предызображение исполнилось так. Когда Христос испустил на Кресте дух, тогда один из воинов, совершителей казни, подошел к Нему и копьем пронзил Ему бок с целью удостовериться, действительно ли не осталось признаков жизни в Распятом, и если бы таковые оказались, то довершить умерщвление Его. И вдруг из пронзенного бока Иисусова истекла кровь и вода (см.: Ин. 19, 34). Истечение крови было знаком того, что хотя Богочеловек умер на Кресте, но тело Его не подверглось естественному закону разложения и с самой минуты смерти начало входить в то состояние, которое окончилось воскресением в прославленном виде). [4]

Не менее чудесно было истечение вместе с кровью воды. И вот эта-то животворящая кровь, истекшая с водой из пречистых ребр Спасителя, служит для нас питием жизни, которое подается нам, мы принимаем его как бы из ребр Спасителя и принимаем в том виде, в каком оно истекло из этих ребр, именно кровь в растворении с водой. Поистине это питие есть питие жизни, потому что вводит нас в теснейшее общение с Источником жизни и бессмертия. Через это общение подаются нам благодатные силы к жизни духовной, святой и богоугодной, и вместе вводится в нас семя или залог блаженного бессмертия по самому телу. Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день (Ин. 6, 54), изрек Господь. Дорожишь ли ты, душа христианская, высочайшей честью жить в духовном общении с Господом, и вечным блаженством? Если дорожишь, то не лишай себя пития жизни из животворящих ребр Спасовых. Но знай, что сие питие животворно и спасительно только для достойных причастников. Ядый бо и пияй недостойне, суд себе яст и пиет (1 Кор. 11, 29). Из пивших воду, изведенную из скалы, только немногие дожили до счастья вступить в обетованную землю, прочие поражены были смертью в пустыне в наказание за неоднократный ропот на Бога и на Моисея в пустыне, за похотливость и идолопоклонство (см.: 1 Кор. 10, 5–11). Все это служит предостережением для нас. Если не хочешь лишиться вечного блаженства на земле живых, в Царствии Небесном, то не подражай мятежным и похотливым израильтянам, старайся быть достойным причастником пития жизни, чтобы оно не послужило тебе в суд и осуждение, и к приятию его приготовляйся с благоговением, и по приятии блюди себя от всего, что может прогневать Господа.

Спустя месяц по выходе из Египта израильтяне, по случаю недостатка в пропитании, подняли ропот на Моисея и Аарона, говоря: «О если бы мы умерли от руки Господней в земле египетской, когда сидели у котлов с мясом, когда мы ели хлеб досыта! Вы вывели нас в эту пустыню, чтобы всех уморить голодом».

Эта жалоба была поводом к тому, что Господь стал посылать израильтянам чудесную пищу, которую они назвали манной, ибо, увидев ее в первый раз, они спрашивали: что это (мангу)? Манна имела вид мелких снеговидных крупинок, а вкусом походила на лепешку с медом. Она ежедневно, кроме субботы, чудесно нисходила к ним от Бога, почему справедливо называется пищей божественной, небесной. Этой пищей израильтяне питались во все время странствования в пустыне до вступления в землю Ханаанскую (см.: Исх. гл. 16). Она была питательна; но ее однообразие, при отсутствии другого рода пищи, было причиной недовольства ею и жалоб со стороны прихотливого народа, помнившего, что в Египте, хотя тяжело было жить, не было недостатка в разнообразных снедях. И это недовольство Господь не оставлял без наказания. Однажды, когда они, сидя у шатров своих, с плачем вспоминали про обилие египетской пищи и говорили: кто накормит нас мясом? Господь повелел сказать им, что Он даст им мясо, и они будут есть его, пока оно не сделается отвратительным. И вот к стану израильскому налетело бесчисленное множество перепелов. Народ с жадностью стал собирать их и пресыщался их мясом. Но еще не прошла прихоть их, еще мясо было в зубах их, как гнев Господень возгорелся — и поразил Господь народ страшной язвой. Множество людей погибло от нее, и место, где произошло это событие, было прозвано гробами похотения или прихоти, ибо за прихоть пали здесь мертвыми сыны Израилевы (см.: Числ. 11, 4–5; 18, 20, 31–35). В последний год странствования снова был ропот на Бога и на Моисея из-за манны. «Опротивела душе нашей эта негодная пища», — говорили недовольные. И Господь послал на них ядовитых змей. Весьма многие погибли от их укушения. Народ раскаялся, и Господь повелел Моисею воздвигнуть медное изображение змея, и кто угрызаем был змеем, тот, взглянув на это изображение, исцелялся (см.: Числ. 21, 5–9).

Неразумно вели себя сыны Израилевы, когда предпочитали божественной манне мясную пищу и другие снеди и удовлетворяли своим сластолюбивым вожделениям (страстям) до пресыщения, до забвения в себе человеческого достоинства, до слепого, ничем не сдерживаемого увлечения. Еще неразумнее поступает христианин, когда предается чревоугодию до того, что не дорожит общением со Христом, предлагающим каждому Свою духовную пищу. Христос питает нас Своим словом, которое есть млеко для духовных младенцев (см.: 1 Пет. 2, 2) и крепкая пища для зрелых духовно (см.: Евр. 6, 1), которая насыщает алчущих и жаждущих истины и правды, сообщая им удовлетворительное понятие о всем, что нужно знать и делать для спасения души. Христос питает нас благодатью Таинств и преимущественно Таинства Евхаристии. Преподаваемое в сем Таинстве Тело и Кровь Свою Спаситель Сам называет истинным брашном и истинным питием (см.: Ин. 6, 55), в противоположность ветхозаветной манне, которая хотя и была чудесным хлебом, но только образом Тела и Крови Христовой. Высочайшее преимущество брашна Тела и Крови Христовой перед ветхозаветной манной состоит в том, что вкушающий сие брашно теснейшим образом соединяется со Христом и в Нем становится причастником Вечной жизни. Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает и Аз в нем. Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный (унося с собою на тот свет семя, или залог, вечно-блаженной жизни), и Аз воскрешу его в последний день (Ин. 6, 56, 54). Посему уклоняться от вкушения Тела и Крови Христовой значит не дорожить общением со Христом и вечным спасением. К сожалению, уклонение от Евхаристии если не на всю жизнь, то на продолжительное время — обыкновенное явление. Многие христиане относятся к Евхаристии, как израильтяне к манне. Они приступают к сему святейшему Таинству с неохотой и потому не ежегодно. Отчего это? Оттого же, от чего израильтяне недовольны были манной: от любосластного страстей объядения, то есть от чревоугодия, от пристрастия к удовольствиям чрева, от привычки есть и пить до пресыщения. Это пристрастие и эта привычка заглушают духовную алчбу и жажду общения со Христом. Церковь всякому заповедует приготовляться к Святому Причастию посредством продолжительного говения, воздержания в употреблении пищи и пития. Но отстать от невоздержания привыкшему к нему тяжело. Приступать же к Святому Причастию без предварительного говения, без предварительных подвигов воздержания не безопасно. Ибо, если и при говении причастие Святых Таин бывает для многих в суд и осуждение, то суди, было ли бы оно спасительно без говения? Итак, возненавидь, грешная душа, чревоугодие и не уклоняйся от говения, от подвигов воздержания не только во дни приготовления к Причащению, но и после Причащения, ибо воздержание требуется от нас во всякое время. Во всякое также время — и постом, и мясоедом — должно быть поддерживаемо в нас благоговейное настроение души. Тогда и усиленные подвиги говения перед Причащением были бы не так тяжелы, потому что переход к ним не был бы резок и крут. Израильтяне за чревоугодие и недовольство манной были, как мы видели, строго наказываемы Господом.