Иов, оправданный и восстановленный в прежнем состоянии, служит примером награжденного Богом упования на Него и терпения, к утешению подобных неповинных страдальцев. Иов оправдался прежде всего против обвинения на него диавола, будто он чтит Бога не даром, а за Его обильные земные дары. Иов посрамил диавола, ибо продолжал чтить Бога и тогда, когда лишен был земного благосостояния и впал в тяжкие бедствия. Иов потом оправдан был Самим Богом перед его друзьями. Они, рассуждая с ним о причине страданий, утверждали, что Бог посылает их только на нечестивых, а благочестивым всегда дает благоденствие, что, следственно, всякий страдалец есть грешник, караемый Богом. Таким образом, если и Иов поражен тяжкими бедствиями, верно, за ним есть тяжкие вины, неизвестные людям, но ведомые Богу. Иов с силой восстал против этих суждений. Он утверждал, что не знает за собой вины, что вся жизнь его посвящена была подвигам благочестия и добродетели, и что вообще несправедливо из страданий человека заключать о его преступлениях.

Распределение земных благ зависит единственно от воли Божией, действующей по своим не всегда известным причинам, и отнюдь не имеет необходимой связи с нравственными качествами людей, ибо, по свидетельству опыта, нечестивые часто всю жизнь проводят благополучно, тогда как жизнь истинных чтителей Бога есть непрерывный ряд бедствий. В словах Иова не заслуживало одобрения только то, что он слишком настойчиво защищал свою невинность и произносил самые горькие жалобы на жребий смертных. Этого не одобрил и Сам Господь, когда явился пред Иовом и спорившими с ним друзьями, чтобы решить их спор; но во всех других отношениях рассуждения Иова были справедливы, и самая горечь его жалоб на свою участь смягчается тем, что он не терял упования на Бога. Он уверен был, что у него есть Заступник на Небесах, и к Нему слезит око его (см.: Иов. 16, 19–20) с надеждой получить от Него утешение если не в здешней, то в будущей жизни. И надежда Иова на Господа оказалась не тщетной. Господь вступился за него, сказав друзьям Иова: горит гнев Мой на тебя (Елефаза Османитянина) и на двух друзей за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов. 42, 7). Друзья Иова, по велению Божию, должны были смиренно попросить Иова, чтобы он принес за них Господу умилостивительную жертву и испросил им у Господа прощения тех несправедливостей, какие они допустили в отношении к Иову, подозревая его в тяжких преступлениях и восставая против его рассуждений о путях Промысла Божия. Только по молитве Иова друзья его пощажены были Господом, а сам Иов не только оправдан Богом, но и возвращено было ему прежнее благосостояние — здоровье, многочадие, честь и богатство.

В лице ветхозаветного праведника, явившего пример преданности и упования на Господа и на гноище оправдавшегося, заключается обличение и вразумление для тебя, душа христианская. Он явил мужество в страданиях и своим мужеством и терпением посрамил диавола. Но ты поревновала ли его мужеству? Беды и напасти не возбуждают ли в тебе только малодушие, уныние, досаду на Бога, хотя они посылаются для твоего блага, для воспитания в тебе смирения, для удержания тебя от грехов, для испытания твоей верности Господу? Иов среди самых жалоб на свою горькую участь старался сохранить присутствие духа и ободрить себя упованием на Бога и сознанием своей правоты. Размысли, душа христианская, походишь ли в этом отношении на Иова? Вот ты видишь в мире торжество зла над добром, силы над бессилием, неправды над правдой и невинностью, и если не видишь, по крайней мере, слышишь обо всем этом, все это веси и разумееши. Как ты взираешь на эти возмутительные явления? Сохраняешь ли «твердое предложение», твердый дух, взирая на них? Успокаиваешь ли себя при этом мыслью, что как ни возмутительны эти явления, они не выходят из круга промышления Божия, что они попускаются Господом по мудрым и благим, хотя не всегда известным для нас намерениям? Утешаешь ли себя упованием, что зло может иметь только временный успех, что торжество останется наконец на стороне добра если не в этой, то в будущей жизни?

Очень жаль тебя, если торжество зла над добром, видимое тобой вне тебя, колеблет в тебе упование на промышление Божие; ибо что же будет, если сама над собой испытываешь это торжество? Если, со стороны смотря на возмутительные проявления зла, ты теряешь самообладание и благодушие, то не явишься ли совсем нетерпеливой, когда будешь не зрительницей только чужих неповинных страданий, а сама будешь искушена ими? Одна мысль, что это может случиться с тобой, что тобой может овладеть уныние и отчаяние в этом случае, должна устрашать тебя, потому что уныние и отчаяние — смертный грех. Но что, если ты не избегла этой опасности, если ты действительно явилась нетерпеливой? В этом случае поспеши признать свою вину, поспеши раскаяться в ней. Сам Иов повинился Господу в горячности своих жалоб на участь свою (см.: Иов. 42, 6), хотя по суду своей совести сознавал себя не заслуживающим страданий.

Но таково ли твое нравственное состояние, грешник, чтобы ты по совести мог сказать Господу: я ни в чем не повинен пред Тобой и терплю напрасно? Если совесть не дозволяет тебе этого сказать, тебе остается только смириться пред Господом, тяжкими испытаниями очищающим тебя от греховных скверн, и с благодарностью принять эти испытания.

В этом заключается лучшее врачевство против духа нетерпения и средство к обучению себя в терпении, в благодушии и перенесении всего, чем искусилася еси, грешная душа.

Иов, как известно, несмотря на жестокость и множество бедствий, какие по попущению Божию навел на него диавол, не отступил от Бога, устоял против искушения изменить Ему. Тем не менее, неожиданность этих бедствий смутила Иова и вызвала из его уст горькие жалобы на постигшую его участь. Он знал и заявлял перед друзьями, что по непостижимым судьбам Божиим страдают нередко невинные и непорочные, к числу которых и себя относил. Эта-то непостижимость и была причиной, которая вывела его душу из того спокойного настроения, с каким он, в духе преданности воле Господа, отнесся к совету жены покончить с собой самоубийством.

Нам из Книги Иова стало известно, почему этот праведный и непорочный паче всех муж предан был Богом во власть диавола; и сам Иов по окончании своих бедствий, разрешившихся великой наградой ему от Господа, узнал то, что сокрыто было от него в начале и продолжении этих бедствий, — узнал, что в тяжких испытаниях ему дан был случай засвидетельствовать бескорыстие и искренность благочестия и преданности Богу. Но пока он этого не знал еще, пока сокрыта была от него эта тайна, естественно, она тяжелым гнетом ложилась на его душу, и вот он проклинает день своего рождения, нетерпеливо вопрошает Бога: И зачем Ты вывел меня из чрева? Пусть бы я умер, когда еще ничей глаз не видел меня (Иов. 10, 18), — и дерзает говорить о Боге: Он губит и непорочного, и виновного. Если этого поражает Он бичом вдруг, то пытке невинных посмевается. Земля отдана в руки нечестивых; лица судей ее (чтобы не видели правды) Он закрывает (Иов. 9, 22–24).

Таким образом, в душе Иова происходила борьба между преданностью Богу и нетерпеливостью. Правда, эта нетерпеливость не переходила в отчаяние — она высказывалась с целью облегчить жалобами душу свою и обыкновенно разрешалась в нем смиренной мольбой облегчить его страдания (см.: Иов. 10, 20, 21) и выражением упования на помилование; но все же душевное смущение Иова было неправильным состоянием. Диаволу не удалось поколебать верность его Богу; но это смущение свидетельствовало, что Иов не совсем избежал наветов и сетей обольстителя и был близок к опасности запутаться в этих сетях. Верой и упованием на Господа Иов расторг их.