В 1977 году певица впервые спела в «Ковент-Гарден» Марию Стюарт в одноименной опере Доницетти. В Лондоне же в 1983 году она в очередной раз поет одну из лучших своих партий – Эсклармонды в одноименной опере Массне.

С начала 60-х годов Сазерленд почти постоянно выступала в ансамбле со своим мужем – Ричардом Бонинджем. Вместе с ним она осуществила и большинство своих записей. Лучшие из них: «Анна Болейн», «Дочь полка», «Лукреция Борджиа», «Лючия ди Ламмермур», «Любовный напиток» и «Мария Стюарт» Доницетти; «Беатриче ди Тенда», «Норма», «Пуритане» и «Сомнамбула» Беллини; «Семирамида» Россини, «Травиата» Верди, «Гугеноты» Мейербера, «Эсклармонда» Массне.

Одну из своих лучших записей в опере «Турандот» певица осуществила с Зубином Метой. Эта запись оперы – в числе лучших среди тридцати аудиоверсий пуччиниевского шедевра. Сазерленд, которой в целом не очень свойственны такого рода партии, где нужна экспрессия, иногда доходящая до брутальности, удалось здесь раскрыть новые черты образа Турандот. Он получился более «хрустальным», пронзительным и в чем-то беззащитным. За суровостью и сумасбродностью принцессы стала чувствоваться ее страдающая душа. Отсюда и более логичным оказывается чудесное превращение жестокосердной красавицы в любящую женщину.

Вот мнение В.В. Тимохина:

"Хотя Сазерленд никогда не училась в Италии и среди ее педагогов не было вокалистов-итальянцев, артистка составила себе имя прежде всего своей выдающейся интерпретацией ролей в итальянских операх XIX века. Даже в самом голосе Сазерленд – редком, необыкновенном по красоте и разнообразию тембровых красок инструменте – критики находят характерные итальянские качества: искристость, солнечную яркость, сочность, сверкающий блеск. Звуки его верхнего регистра, чистые, прозрачные и серебристые, напоминают флейту, средний регистр своей теплотой и наполненностью производит впечатление задушевного пения гобоя, а мягкие и бархатистые низкие ноты словно исходят от виолончели. Столь богатая гамма звуковых оттенков – результат того, что в течение продолжительного времени Сазерленд выступала сначала в роли меццо-сопрано, затем – драматического сопрано и, наконец, колоратурного. Это помогло певице до конца познать все возможности своего голоса, особое внимание уделяла она верхнему регистру, поскольку первоначально пределом ее возможностей было «до» третьей октавы; теперь она легко и свободно берет «фа».

Сазерленд владеет голосом как законченный виртуоз своим инструментом. Но для нее никогда не существует техники ради показа самой техники, все ее филигранно выполненные сложнейшие фиоритуры вписываются в общий эмоциональный строй роли, в общий музыкальный рисунок как его неотъемлемая составная часть".

На вопрос, может ли цвет кожи мешать карьере оперного исполнителя, Леонтина Прайс отвечала так: «Что касается почитателей – им он не мешает. Но мне как певице – безусловно. На „благодатной“ граммофонной пластинке я могу записывать все, что угодно. Но, если быть откровенной, каждое появление на оперной сцене приносит мне волнения и тревоги, связанные с гримом, актерской игрой и так далее. Как Дездемона или Елизавета я чувствую себя на сцене хуже, чем как Аида. Вот почему мой „живой“ репертуар не так велик, как мне того хотелось бы. Что и говорить, трудна карьера темнокожей оперной певицы, даже если судьба не обделила ее голосом».

Мэри Вайолет Леонтина Прайс родилась 10 февраля 1927 года на юге США, в городке Лорел (штат Миссисипи), в негритянской семье рабочего на лесопилке.

Несмотря на скромный достаток, родители стремились обязательно дать дочери образование, и она, в отличие от многих сверстниц, смогла окончить колледж в Уилферфорсе, взять несколько уроков музыки. Дальше путь ей был бы закрыт, если бы не первая счастливая случайность: одна из богатых семей назначила ей стипендию для учебы в знаменитой Джульярдской школе.

Однажды на одном из студенческих концертов декан вокального факультета, услышав, как Леонтина поет арию Дидоны, не смог сдержать восторга: «Эту девушку через несколько лет узнает весь музыкальный мир!»

На другом ученическом спектакле молодую негритянскую девушку услышал известный критик и композитор Вирджил Томсон. Он первым почувствовал в ней незаурядный талант и пригласил ее дебютировать в предстоящей премьере своей комической оперы «Четверо святых». Несколько недель она появлялась на сцене и привлекла внимание критиков. Как раз в то время небольшая негритянская труппа «Эвримен-опера» искала исполнительницу главной женской роли в опере Гершвина «Порги и Бесс». Выбор пал на Прайс.

«Ровно две недели в апреле 1952 года я пела ежедневно на Бродвее, – вспоминает артистка, – это помогло мне познакомиться с Айрой Гершвином – братом Джорджа Гершвина и автором текстов большинства его произведений. Вскоре я разучила арию Бесс из „Порги и Бесс“ и, когда спела ее впервые, меня сразу пригласили на главную роль в этой опере».

На протяжении следующих трех лет молодая певица вместе с труппой объездила десятки городов США, а потом и других стран – Германии, Англии, Франции. Всюду она покоряла зрителей искренностью интерпретации, отличными вокальными данными. Критики неизменно отмечали блистательное исполнение Леонтиной партии Бесс.

В октябре 1953 года в зале библиотеки Конгресса в Вашингтоне молодая певица впервые исполнила вокальный цикл «Песни отшельника» Самуэла Барбера. Цикл был специально написан в расчете на вокальные данные Прайс. В ноябре 1954 года впервые как концертная певица Прайс выступает в зале «Таун-холл» в Нью-Йорке. В том же сезоне она поет с Бостонским симфоническим оркестром. После этого последовали выступления с Филадельфийским оркестром и с другими ведущими американскими симфоническими коллективами в Лос-Анджелесе, Цинциннати, Вашингтоне.

Несмотря на очевидные успехи, Прайс могла лишь мечтать о сцене «Метрополитен-опера» или Чикагской лирической оперы – негритянским певцам доступ туда был практически закрыт. Одно время, по собственному признанию, Леонтина даже помышляла о том, чтобы уйти в джаз. Но, услышав болгарскую певицу Любу Велич в роли Саломеи, а затем и в других ролях, окончательно решила посвятить себя опере. Дружба с известной артисткой с той поры стала для нее огромным моральным подспорьем.

На счастье, в один прекрасный день последовало приглашение спеть Тоску в телевизионной постановке. Уже после этого спектакля стало ясно, что родилась настоящая звезда оперной сцены. За «Тоской» последовали «Волшебная флейта», «Дон Жуан», тоже на телевидении, а потом и новый дебют на оперной сцене в Сан-Франциско, где Прайс участвовала в исполнении оперы Ф. Пуленка «Диалоги кармелиток». Так, в 1957 году началась ее блистательная карьера.

Знаменитая певица Роза Понсель вспоминала о своей первой встрече с Леонтиной Прайс:

"После того как она спела одну из моих любимейших оперных арий «Pace, pace, mio Dio» из «Силы судьбы», я поняла, что слушаю один из самых замечательных голосов нашего времени. Но блестящие вокальные данные еще далеко не все решают в искусстве. Много раз мне представляли одаренных молодых певцов, которые впоследствии не смогли реализовать свои богатые природные возможности.

Поэтому я с интересом и – не скрою – внутренней тревогой старалась в нашем длительном разговоре разглядеть в ней черты характера, человека. И тут я поняла, что помимо замечательного голоса и музыкальности она обладает и многими другими чрезвычайно ценными для художника достоинствами – самокритичностью, скромностью, способностью пойти на большие жертвы ради искусства. И я поняла – этой девушке суждено овладеть вершинами мастерства, стать подлинно выдающейся артисткой".

В 1958 году прошли триумфальные дебюты Прайс в партии Аиды в трех крупнейших европейских центрах оперного искусства – Венской опере, лондонском театре «Ковент-Гарден» и на фестивале «Веронская арена». В этой же роли американская певица в 1960 году первый раз ступила на сцену «Ла Скала». Критики единодушно заключили: Прайс, несомненно, одна из лучших исполнительниц этой партии в XX веке: «Новая исполнительница роли Аиды Леонтина Прайс сочетает в своей трактовке теплоту и страстность Ренаты Тебальди с музыкальностью и отточенностью деталей, которые отличают интерпретацию Леонии Ризанек. Прайс сумела создать органичный сплав лучших современных традиций прочтения этой роли, обогатив его собственной художественной интуицией и творческой фантазией».