В 1947 году появилась знаменательная запись Фицджеральд «Как высоко луна» – она продемонстрировала амплитуду голоса певицы. Потом прозвучал знаменитый «Мекки-Нож» Эллы, оставивший далеко позади и Фрэнка Синатру, и Бобби Дарина.

Д. Ухов пишет: «Сейчас мало кто может поверить, что если бы не милая пародия Эллы на Луи Армстронга, то знаменитые куплеты „Мекки-Ножа“ Курта Вайля могли оказаться в США на грани запрета, поскольку, вырванные из контекста „Трехгрошовой оперы“, они действительно звучали как идеализация воровского цинизма. В 50-е годы тот же Норман Гранц безошибочно увидел в своей подопечной лирическую певицу: появляется целая серия монографических пластинок – songbooks, посвященных классикам бродвейского мюзикла от Джорджа Гершвина до Коула Портера (высшее ее достижение как поп-певицы). Тогда же был предпринят эксперимент: запись оперы Гершвина „Порги и Бесс“, в которой все партии исполняли только два вокалиста – Элла Фицджеральд и Луи Армстронг. Эксперимент оказался настолько убедительным, что позднее по той же схеме записывали эту оперу Сэмми Дэйвис и Кармен Макрэй, Рэй Чарльз и Клио Лэйн и даже культовая панк-группа „When People Were Shorter“».

В сущности, благодаря одной Элле Фицджеральд и ее аккомпаниаторам (особенно пианисту Эллису Ларкинсу) американский мюзикл приобретает собственно музыкальное измерение, вместо избранных «коронных номеров» из театральных постановок возникает новый жанр – песенного цикла-альбома, от которого всего лишь два шага до «Сержанта Пеппера» «Битлз». «Я и не знал, как хороши наши песни, – заметил как-то Айра Гершвин, брат и соавтор композитора, – пока за них не взялась Элла Фицджеральд».

Для записей на пластинки Гранц нашел интересный ход – записать весь репертуар известных американских композиторов мюзиклов. Исполнение певицы сопровождали лучшие студийные оркестры, в составе которых были и струнные инструменты. Элла исполнила почти все произведения композиторов Джорджа Гершвина, Роджерса и Харта, Джерома Керна, Ирвинга Берлина и Коула Портера.

Таким образом, ее программа включила и «Saint Louis Blues», и старые песни, исполняемые чернокожими музыкантами с 1914 года, и бразильскую босса нова, и конечно же популярные эстрадные и джазовые композиции.

Эти записанные в 50-е годы альбомы останутся лучшим свидетельством самой плодотворной эпохи американской музыки. Элла Фицджеральд совершила настоящее чудо: она скрупулезно воспроизводила тексты, отыскивая в них скрытые сокровища, о которых до нее никто даже и не догадывался.

Среди других знаменательных записей певицы можно отметить также концерты с Андре Превэном и Паулино да Коста.

«…В 70-е, когда голос певицы неизбежно начнет слабеть, певица будет выступать и записываться под аккомпанемент одной только акустической гитары Джо Пасса, – пишет Д. Ухов. – Но и в этих ее поздних записях почти нет характерной для зрелого возраста (и самих исполнителей, и их жанра) ностальгии, голос Эллы Фицджеральд, казалось, навсегда остается задорно мальчишеским. Элла Фицджеральд – артистка молодого искусства, молодежного темперамента и вообще юной нации. Не кто-нибудь, а первая леди джаза сама первой потянулась к подростковым забавам Леннона и Маккартни».

Певица всегда избегала политики. Однако в январе 1961 года приняла участие в гала-концерте в поддержку Кеннеди, организованном Синатрой.

Более двух десятилетий певица жила в фешенебельном квартале Беверли-Хиллз, штат Калифорния, неподалеку от голливудских звезд, которыми всегда восхищалась. Жизнь вела безмятежную: вязала, смотрела телевизор в компании сына Рэя, ставшего музыкантом-барабанщиком, иногда выезжала за покупками; предпочитала крупные магазины.

Если с возрастом голос Эллы Фицджеральд становился лишь глубже и богаче оттенками, то здоровье с годами начало ухудшаться, причем с середины семидесятых все более стремительно. В августе 1985 года пришлось прервать концертное турне и срочно лечь в больницу из-за обнаружившейся в легких жидкости. В июле 1986 года ее снова госпитализировали, на этот раз из-за проблем с сердцем; для лечения пришлось прибегнуть к операции.

В конце 80-х – начале 90-х годов ее выступления на нью-йоркском джазовом фестивале постоянно становились событием года. Сама идея отдохнуть приводила певицу в ужас, она постоянно жаловалась, что просто не может сидеть дома. В 1989 году у нее в гостях, в ее калифорнийском доме, побывал журналист Леонард Фитер, и на его вопрос, как она выздоравливает, певица ответила: «Сижу дома и скучаю, мне не хватает путешествий, переездов».

В 1990 году она опять попала в больницу – во время гастролей в Голландии. В 1993 году из-за последствий диабета пришлось ампутировать обе ноги ниже колен.

Скончалась она во сне, 15 июня 1996 года, в своем доме в Беверли-Хиллз. Узнав о смерти знаменитейшей исполнительницы, президент США Билл Клинтон заявил: «Я глубоко опечален смертью Эллы Фицджеральд. Уход человека такого таланта, изящества и класса – огромная утрата для мира джаза и всей страны».

«У него дар быть простым», – говорят о Пите Сигере. И, видимо, в этом секрет его феноменального успеха. Певец сам как песня – прост и понятен.

О.А. Феофанов пишет:

"На концертах Пита Сигера сразу же устанавливается непринужденная обстановка и удивительное взаимопонимание между певцом и слушателями. И кажется, что Сигер – один из слушателей, только он знает все песни, знает, как их петь, и поэтому он на эстраде. Его концерты собирают многотысячные аудитории. Рабочие называют его трубадуром, обладающим гениальной способностью заставлять их смеяться или плакать. Мелодии его песен просты, темы близки слушателям и злободневны, и, как только он начинает притопывать в такт своему банджо, все в зале тоже начинают притопывать и подпевать ему.

В толстом вязаном свитере, высокий, худощавый, с простой, отнюдь не голливудской улыбкой, он сразу же располагает слушателей к себе.

Мне нравится, как поет Сигер. Голос у него ровный, приятный. Правда, не все удается Питу Сигеру. Специалисты утверждают, что если вам нравятся только блюзы, то слушать Сигера не стоит. Впрочем, я не знаю ни одного белого певца, которому бы удавалось исполнение негритянских блюзов. И не все песни Пита Сигера хороши: иногда на пластинке между двумя великолепными песнями можно найти бороздки с песенными пустячками.

Но это нисколько не умаляет таланта Сигера, фолксингера № 1. Его огромное мастерство не подлежит никакому сомнению, и влияние его на современную песню в США могло бы составить тему диссертации музыковеда.

Необъятен репертуар Пита Сигера. Он поет песни, высмеивающие американских генералов, увязших во вьетнамской войне. Он поет песни о единстве рабочих, о надеждах простых американцев. Он поет песни рабочих, строящих железную дорогу, и песни шахтеров. Он поет и любовные серенады, и нежные колыбельные. С теплотой и проникновенностью он исполняет старинные американские баллады, и в его песнях сквозит легкая грусть по давно ушедшим временам, когда люди жили на ранчо, в тихом, идиллическом мире, где все было освещено покоем, «где редко можно было услышать недоброе слово». И вдруг после этой тихой, как свет свечи в деревенском доме, песни слышится чеканный аккомпанемент. Пит Сигер распрямляет плечи и начинает петь песню Интернациональной бригады, сражавшейся в Испании в 1937—1938 годах. За ней следует песня о Хиросиме, написанная Сигером на слова турецкого поэта Назыма Хикмета, а потом резко, тревожно звучат песни о сегодняшнем дне".

Сам певец скромно называл себя «любителем, который зарабатывает на жизнь исполнением народных песен».

Питер Сигер родился 3 мая 1919 года в музыкальной семье. Его отец Чарльз – музыковед-этнограф, а мать – виолончелистка. С детства Пит учился играть на банджо, укулеле и гитаре. Став подростком, он заинтересовался американской народной музыкой. Некоторое время Пит работал под руководством известного фольклориста Алана Ломакса.