В интерпретации Тамберлика наибольшее впечатление производили не лирические или любовные сцены, а призывно-героические, патетические. Очевидно, что он не принадлежал к певцам аристократического склада.

Так же считал и русский композитор и музыкальный критик А.Н. Серов, которого нельзя было отнести к числу поклонников таланта Тамберлика. Что, впрочем, не мешает ему (возможно, и против воли) отметить и достоинства итальянского певца. Вот отрывки из его рецензии на спектакль Мейербера «Гвельфы и гибеллины» в Большом театре. Здесь Тамберлик исполняет партию Рауля, которая, по мнению Серова, ему совершенно не подходит: "Г-н Тамберлик в первом акте (соединяющем 1-й и 2-й акты оригинальной партитуры) был как будто не на своем месте. Романс с аккомпанементом альта прошел бесцветно. В той сцене, где гости Неверса смотрят в окно, чтоб разглядеть, какая именно дама пришла на свидание с Неверсом, г. Тамберлик не обратил достаточного внимания на то, что Мейерберовы оперы требуют постоянно драматической игры даже в тех сценах, где голосу не дано ничего, кроме коротких, отрывочных реплик. Исполнитель, который не входит в положение представляемого им лица, который на итальянский манер ждет только своей арии или большого соло в morceaux densemble, далек от требований Мейерберовой музыки. Этот же недостаток резко выступил в финальной сцене акта. Разрыв с Валентиной перед отцом ее, в присутствии принцессы и всего двора не может не вызвать сильнейшего волнения, всего пафоса оскорбленной любви в Рауле, а г. Тамберлик остался будто посторонним свидетелем всего, что около него совершилось.

Во втором акте (третьем акте оригинала) в знаменитом мужском септете партия Рауля блистает чрезвычайно эффектным возгласом на очень высоких нотах. На такие возгласы г. Тамберлик герой и, разумеется, воодушевил всю публику. Тотчас потребовали повторения этого отдельного эффекта, несмотря на неразрывную связь его с прочим, несмотря на драматический ход сцены…

…Большой дуэт с Валентиной был исполнен и со стороны г. Тамберлика с увлечением и прошел блистательно, только постоянное колебание, колыхание звука в голосе г. Тамберлика вряд ли соответствует намерениям Мейербера. От этой манеры нашего tenore di forza постоянно дрожать голосом случаются места, где решительно все мелодические ноты, написанные композитором, сливаются в какой-то общий, неопределенный звук.

…В квинтете первого действия является на сцену герой пьесы – атаман разбойничьей шайки Фра-Дьяволо под видом щеголеватого маркиза Сан-Марко. Г-на Тамберлика в этой роли можно только пожалеть. Наш Отелло не знает, бедный, как сладить с партией, написанной в регистре невозможном для певца итальянского.

…Фра-Дьяволо относят к ролям теноров играющих (spiel-tenor). Г-н Тамберлик в качестве виртуоза итальянского принадлежит скорее к тенорам неиграющим, и так как вокальная сторона его партии в этой пьесе очень для него неудобна, то ему здесь решительно негде высказаться".

Но такие роли, как Рауль, все-таки исключение. Тамберлика отличали совершенство вокальной техники, глубокая драматическая выразительность. Даже на склоне лет, когда разрушительное воздействие времени сказалось на его голосе, пощадив только верхи, Тамберлик поражал проникновенностью исполнения. Среди его лучших партий – Отелло в одноименной опере Россини, Арнольд в «Вильгельме Телле», Герцог в «Риголетто», Иоанн в «Пророке», Рауль в «Гугенотах», Мазаньелло в «Немой из Портичи», Манрико в «Трубадуре», Эрнани в одноименной опере Верди, Фауст.

Тамберлик был человеком прогрессивных политических взглядов. Находясь в Мадриде в 1868 году, он приветствовал начавшуюся революцию и, рискуя жизнью, в присутствии монархистов исполнял «Марсельезу». После гастрольного турне по Испании в 1881—1882 годах певец оставил сцену.

В. Чечотт писал в 1884 году: «Более чем когда-либо и кто-либо, Тамберлик пел в настоящее время душою, а не только голосом. Это его душа вибрирует в каждом звуке, заставляет трепетать сердца слушателей, проникает в их души с каждой его фразой».

Умер Тамберлик 13 марта 1889 года в Париже.

Русский поэт Н. Плещеев написал в 1846 году стихотворение «Певице», посвященное Виардо Гарсии. Вот его фрагмент:

Мишель-Фердинанда-Полина Гарсиа родилась в Париже 18 июля 1821 года. Отец Полины, тенор Мануэль Гарсиа находился тогда в зените славы. Мать Хоакина Сичес тоже ранее была артисткой и одно время «служила украшением мадридской сцены». Ее крестной матерью была княгиня Прасковья Андреевна Голицына, в честь которой и назвали девочку.

Первым учителем для Полины стал отец. Для Полины он сочинил несколько экзерсисов, канонов и ариетт. От него Полина унаследовала любовь к музыке И.-С. Баха. Мануэль Гарсиа говорил: «Настоящим певцом может стать только настоящий музыкант». За умение усердно и терпеливо заниматься музыкой Полина получила в семье прозвище Муравей.

В восемь лет Полина стала изучать гармонию и теорию композиции под руководством А. Рейхи. Затем начала брать уроки игры на фортепиано у Мейзенберг, а затем у Ференца Листа. До 15 лет Полина готовилась стать пианисткой и даже дала собственные вечера в брюссельском «Артистическом кружке».

Жила она в то время у сестры – великолепной певицы Марии Малибран. Еще в 1831 году Мария говорила Э. Легуве про свою сестру: «Это дитя… затмит нас всех». К сожалению, Малибран очень рано трагически погибла. Мария не только помогала сестре материально и советами, но и, не подозревая того сама, сыграла большую роль в ее судьбе.

Мужем Полины станет Луи Виардо, друг и советчик Малибран. А муж Марии, Шарль Берио, помог молодой певице преодолеть самые трудные первые шаги на артистическом пути. Имя Берио открывало перед ней двери концертных залов. С Берио она и впервые публично выступила с сольными номерами – в зале брюссельской ратуши, в так называемом концерте для бедных.

Летом 1838 года Полина и Берио отправились в концертную поездку по Германии. После концерта в Дрездене Полина получила свой первый ценный подарок – изумрудный фермуар. Успешно прошли выступления и в Берлине, в Лейпциге и во Франкфурте-на-Майне. Далее артистка пела в Италии.

Первое публичное выступление Полины в Париже состоялось 15 декабря 1838 года, в зале театра «Ренессанс». Публика тепло приняла исполнение молодой певицей несколько технически трудных пьес, требовавших подлинной виртуозности. Первого января 1839 года А. де Мюссе поместил в «Ревю де демонд» статью, в которой говорил о «голосе и душе Малибран», о том, что «Полина поет как дышит», закончив все стихами, посвященными дебютам Полины Гарсиа и Элизы Рашель.

Весной 1839 года Гарсиа дебютировала на сцене лондонского Королевского театра в партии Дездемоны в «Отелло» Россини. Русская газета «Северная пчела» писала, что она «возбудила живейшее участие в любителях музыки», «была принята с рукоплесканиями и вызвала в продолжение вечера два раза… Сначала она, казалось, робела, и голос ее при высоких нотах дрожал; но вскоре узнали ее необыкновенные музыкальные дарования, которые делают ее достойным членом семьи Гарсиа, известной в истории музыки с XVI столетия. Правда, ее голос не мог наполнить огромной залы, но надобно знать, что певица еще очень молода: ей только семнадцать лет. В игре драматической она показала себя сестрой Малибран: она обнаружила силу, которую может иметь только истинный гений!»