Около 20 часов зашло солнце и в наступившей темноте с левого крамбола на расстоянии 20 каб. были обнаружены неприятельские миноносцы. Освещая противника прожекторами, русские корабли открыли интенсивный артиллерийский огонь, продолжавшийся 11 минут. В донесении адмирала Безобразова (от 21 июня ст. ст. 1904 г.) на имя командующего флотом Скрыдлова, равно как и в других русских источниках,[199] отмечается, что японские миноносцы атаковали русские крейсеры двумя отрядами. Из них первый, по русским данным, численностью в 8 кораблей,[200] прошел контркурсом с левого борта, второй же (в 3 миноносца) появился с правой стороны по носу флагманского крейсера, но, благодаря строю уступа русских, попал под носовой огонь всех трех кораблей, отказался от прорезания строя и также разошелся с отрядом левыми бортами. Для русских осталось невыясненным, были ли по ним выпущены противником торпеды, но отмечается, что миноносцы обстреляли крейсеры своей артиллерией, в результате чего на «России» оказался перебитым один из тросов корабельного такелажа (левый фока-брас).

Донесение Безобразова и записи некоторых участников утверждают, что два японских миноносца были утоплены. Это, однако, расходится с японским источником и данными другого участника с «России».[201]

Через некоторое время, после того как миноносцы скрылись в направлении преследовавшей русских японской эскадры, на ней заблестели вспышки выстрелов, забегали лучи прожекторов и послышалась частая стрельба. Затем последовало несколько световых сигналов и освещение прожекторами прекратилось. Прекратилась и стрельба.

Японский историк совершенно обошел молчанием этот любопытный факт. Объяснить его иначе, чем обстрелом собственных, приближавшихся к японской эскадре, миноносцев нельзя.

Не исключается возможность, что японцы, зная о появлении вместе с крейсерами в Гензане русских миноносцев, ожидали прихода их и в Корейский пролив.[202]

Сменившая жаркий и тихий день душная, ясная лунная ночь была проведена на русских крейсерах тревожно. Полной уверенности в том, что отряду удалось оторваться от противника не было, поскольку скорость крейсеров Камимуры превосходила на 2-3 узла скорость русских.

Слабое в составе крейсерского отряда звено «Рюрик» не мог дать более 17 узлов хода. Уже с 19 часов пришлось уменьшить ход до этой скорости, а к полуночи снизить ее до 13 узлов. В полночь отряд отошел от северных бухт острова Цусимы только на расстояние не более 50-60 миль, т. е. на трехчасовой переход японских миноносцев. Ожидали дальнейших атак, внимательно вглядываясь в ту часть горизонта, где скрылись крейсеры Камимуры.

Но ничего видно не было. Собиралась гроза. В 3 часа 2-го пошел дождь, значительно сокративший дальность видимости. Оставшиеся до рассвета часы прошли более спокойно.

Утром неприятеля не обнаружили. Вскоре в открывшемся на горизонте дыме был распознан большой грузовой пароход (английский «Чельтенхэм»), который был затем захвачен в качестве приза.

Вернемся, теперь к действиям японских крейсеров и миноносцев.

В составе японских сил в эти дни в Корейском проливе, кроме четырех броненосных крейсеров Камимуры, находились четыре быстроходных легких крейсера («Ниитака», «Цусима», «Нанива» и «Такачихо»), малый крейсер (авизо) «Чихайя» и вспомогательный «Кассуга Мару».

Кроме того, в этом же районе находилось 10 миноносцев по 152 тонны со скоростью в 29 узлов (19-й отряд: «Камоме», «Одори», 15-й отряд: «Хибари», «Саги», «Хаситака», «Удзура» и 9-й отряд: «Хато», «Кари», «Цубаме», «Аотака») и 8 миноносцев по 82 тонны со скоростью 24 узла (17-й отряд: «31», «32», «33», «34» и 18-й отряд «35», «36», «60» и «61»). Всего 18 миноносцев.[203]

Утром 30 июня, находясь со 2-м боевым отрядом (4 броненосных крейсера) в бухте Озаки, Камимура получил телеграмму из Токио о том, что в 5 ч. 50 м. в Гензан вошли русские миноносцы, а три больших крейсера держатся перед Гензаном.

Кроме находившегося в 5 милях от броненосных крейсеров в бухте Такесики авизо «Чихайя» и вспомогательного крейсера «Кассуга Мару» (в Озаки), японский адмирал в момент получения телеграммы не имел вблизи себя легких кораблей. Три легких крейсера («Такачихо», «Цусима» и «Ниитака») несли сторожевую службу. Возвратились в бухту Озаки с ночных сторожевых постов пять отрядов миноносцев. Крейсер «Нанива» с миноносцем «Камоме» конвоировал от восточного побережья Кореи в Фузан зафрахтованный морским ведомством транспорт «Сейриу Мару».

Опасаясь за судьбу конвоя (и храня очевидно в памяти потопление в апреле «Кинсю Мару»), уже в 8 ч. 30 м. Камимура со 2-м боевым отрядом вышел из Озаки в западный проход Корейского пролива и направился на север к бухте Унковского (Бон Еру) для того, чтобы прикрыть «Сейриу Мару».

Двум отрядам миноносцев (9-му и 15-му) было приказано спешно принять запасы и до наступления ночи присоединиться к крейсерам Камимуры вблизи бухты Унковского. Аналогичное же приказание было передано крейсерам «Такачихо» и «Цусима», а также и «Чихайя» после того, как он выполнит поручение возвратить немедленно «Сейриу Мару».

К 19 часам 2-й боевой отряд с двумя миноносцами пришел на рандеву, но так как погода ухудшилась и близок был заход солнца, а остальные миноносцы все не подходили, Камимура отослал «Аотака» и «Кари» в Окочи (бухта Оура на северо-западной оконечности о-ва Цусима), где они должны были ожидать приказаний.

В то же время сам адмирал со своими крейсерами повернул на юг и в течение ночи на 1 июля шел по направлению к о-ву Окино сима.

В это время русские крейсеры, пройдя после полуночи мимо о-ва Дажеелет, находились, таким образом, в 120-130 милях севернее японского отряда. Оба противника шли в южном направлении.

Утром к Камимуре подошли «Нанива» и «Ниитака». В 7 часов 1 июля вся японская эскадра повернула на север, видимо поджидая русских, а быть может ради того, чтобы собрать все свои силы. Вовремя четырехчасового (с 7 до 11 часов утра) движения на север к эскадре присоединился крейсер «Цусима» с двумя миноносцами («Хибари» и «Саги»). Третий миноносец, шедший ночью вместе с ними, в тумане оторвался. К этому времени опасения за транспорт «Сейриу Мару» отпали, так как стало известно, что приказание ему передано.[204]

15-й отряд был отправлен в Окочи, 9-й – в Озаки. В 11 часов японская эскадра повернула на юго-запад в западный проход Корейского пролива, следуя 10-узловым ходом.

После полудня адмирал Камимура получил дополнительные сведения из Такесики, что русские корабли из Гензана «по видимому ушли на север» и что конвоировавший транспорт миноносец «Камоме» возвратился в Озаки. Это быть может способствовало решению японского командующего итти на юг (а оттуда в Озаки), чтобы подготовиться к дальнейшим действиям.

Начиная с 18 часов, радиоприемники крейсера «Идзумо» начали обнаруживать помеху приема радиограммы, передававшейся с «Нанива». Через 20 минут были обнаружены дымы русских крейсеров, а затем произошли те, события (встреча с владивостокским отрядом), которые уже описаны выше.

Адмирал Камимура повернул со своей эскадрой за русскими, располагая курсы так, чтобы, прижимая противника к о-ву Окино сима, как указано в японском источнике, «преградить ему путь».

Вблизи этого острова должны были занять позиции миноносцы 17-го и 18-го отрядов. Оба они утром этого дня возвратились со своих сторожевых постов (17-й – в залив Миура ван, 18-й – в пролив Кусухо), но днем вследствие получения японским адмиралом известий о появлении русских у Гензана вновь были высланы им в море.