Не имея возражений против оценки порта Цуруга, как возможного пункта посадки, поскольку последний был расположен в защищенной бухте и имел оборудованный пирс с железнодорожной колеей на нем, нельзя согласиться с отнесением Наойецу к портам, пригодным для посадки.
«Временная стоянка», – говорится о Наойецу в английской лоции, – «выбирается груженными судами в 3-х каб. – 1-й миле от берега. . . Она открыта норд-вестовым ветрам, при которых, даже если они совсем не сильные, стоянка делается невозможной. . . Перегрузочные лихтера крепко построены и могут принять до 100 человек.
Для нагрузки судов грузы вручную перебрасываются по мелководью до лихтеров и при помощи их доставляются к борту пароходов. Очевидно этого делать нельзя в свежую погоду. . . Нет, вероятно, ни одного другого порта в Японии, в котором приходилось бы преодолевать такие трудности… Только в течение нескольких дней в летнее время судно может послать на берег свою шлюпку».[44]
Особенно был непригоден Наойецу для посадки войск в зимние месяцы войны, когда господствующими ветрами на всем дальневосточном театре являются холодные, дующие с континента Азии, норд-весты и норды.
Только недостаточной оценкой Наойецу в морском отношении со стороны Н. Д. Богуславского в его очень содержательной в целом работе можно объяснить эту ошибку.
Таково было положение для оценки возможных пунктов посадки японских войск.
Каковы, же были основания для суждения о возможных направлениях их морских перевозок и пунктах высадки?
Для ответа на этот вопрос надо остановиться на планах войны, вырабатывавшихся русским командованием перед войной 1904-1905 гг.:
1. Записка о мобилизационной и боевой готовности Приамурского военного округа в начале 1900 г. (план 1900 г.): «Ведение операций в Манчжурии дает японцам больше шансов на успех, чем в Южно-Уссурийском крае. . . . Таким образом, можно предполагать, что в ближайшем будущем вероятными главными театрами военных действий для войск Приамурского округа будут: Корея или Южная Манчжурия и второстепенными – Приморская область».[45]
2. План 1901 г. Особенностями плана 1901 г. являлись: «1) Перенос района сосредоточения центрального или Манчжурского корпуса…. к югу к линии Мукден-Ляоян-Хайчен; 2) окончательное торжество мнения, что войска Южно-Уссурийского корпуса не должны быть пришиты к обороне районов у Владивостока, а могут быть двинуты и в Манчжурию; 3) более определенно высказанное предположение, что главнейший удар японских сил будет направлен на Южную Манчжурию; 4) сосредоточение нашей эскадры к Порт-Артуру…».[46]
3. План 1903 г. «Составитель плана считает: 1) что Китай тем или иным способом, но окажет помощь Японии, 2) что главные операции японцев будут направлены на Порт-Артур; против Владивостока надо ожидать только демонстраций, 3) что наш флот не помешает свободной высадке японского десанта, 4) что наиболее вероятной высадкой будет высадка японцев у Инкоу; следовательно, если мы тем или иным путем заставим их высадиться у другого пункта, например в бухте р. Ялу, то это уже будет большим успехом с нашей стороны. . . и
17) что судьба кампании должна решаться на Манчжурском театре».[47]
4. План 1903 г., составленный во временном штабе наместника. «Объявив войну России»,- пишет автор плана,-«Япония может: 1) ограничиться прочным занятием Кореи, 2) заняв Корею, попутно, для подготовки там базы, направить главный удар на наши войска в Южной Манчжурии и на крепость Порт-Артур и 3) главный удар направить на крепость Владивосток и Южно- Уссурийский край. . . .».
Однако, далее в плане отмечается: «Все условия обстановки складываются так, что только успех японцев на правом фланге нашего стратегического фронта, а именно в Южной Манчжурии и на Ляодуне, сулит им решительные и серьезные результаты. Таким образом, сюда и будет по всей вероятности направлен главный удар нашего будущего противника. Против крепости же Владивостока японцы ограничатся одной демонстрацией».[48]
Таким образом, все планы войны до самого последнего, относящегося к осени 1903 года, делали вывод о том, что главным направлением японского удара будет избран Манчжурский театр, в частности Южная Манчжурия и Порт-Артур. Направление же на Владивосток – лишь вспомогательное, вернее-демонстративное.
Следовательно, ожидать перевозок японских войск приходилось в первую очередь в Корею и Манчжурию, до Инкоу (иначе говоря, до Печилийского залива) включительно.
Однако, в более точном определении пунктов высадки и самих путей перевозок войск по морю были разногласия. Здесь все зависело оттого, чего сможет достичь в борьбе с противником русский флот.
Так, в 1901 году говорилось, что «численный перевес японского флота не позволит развить активные действия нашего флота и последнему придется ограничиться сравнительно скромной задачей: по возможности замедлить время высадки противника».[49]
В 1903 году начальник временного Морского штаба наместника адмирал Витгефт на запрос генерала Флуга о возможностях русского флота для воспрепятствования высадки противника в Желтом море и Печилийском заливе отвечает, что «пока наш флот не разбит», то обе операции (т. е. высадка у Инкоу или в Корейском заливе Желтого моря, кроме судовых десантных партий с крейсеров) «немыслимы» и далее:
«Но возможности разбития нашего флота японским в районе Желтого моря и Корейского залива даже при теперешнем соотношении сил лично я не допускаю».[50]
Из этой ведомственно-патриотической самоуспокоенности вытекало, что высадка японских войск мыслима «только в ближайшем расстоянии от японских островов, т. е. в Фузане или в лучшем для японцев случае – в Гензане или Цинампо».[51]
«План стратегического развертывания, составленный в Штабе наместника»,-читаем дальше,-«предусматривал и тот случай, если бы в период сосредоточения наших главных сил в Южной Манчжурии выяснилось, что японцы высаживаются на берегах Северной Кореи, например, в бухте Гашкевича».[52]
Из всего приведенного вытекало, что конечной целью японских перевозок составители русских планов считали в первую очередь- Желтое море и даже Печлийский залив (Инкоу), но возможным считались также перевозки в Фузан, Гензан и даже, под самым носом русских владивостокских крейсеров, в залив Гашкевича.
При таких взглядах (Гензан, б. Гашкевича) объекты для действия русских крейсеров были бы весьма действительными и доступными. Но этого, как известно, не случилось. Между тем в план японского командования с началом военных действий входило одновременное выполнение следующих операций: 1) высадка четырех батальонов (по одному от каждого полка 12-й дивизии) в Чемульпо для немедленного занятия столицы Кореи-Сеула и 2) атака японским флотом под командой Того русской эскадры на порт-артурском рейде.
Отправленные на трех транспортах («Дайрен Мару», «Хейдзе Мару» и «Отару Мару») из Сасебо в ночь на 6 февраля 1904 г. японские батальоны в течение ночи на 9 февраля были высажены в Чемульпо.[53]
В эту же ночь миноносцы адмирала Того успешно атаковали русскую эскадру в Порт- Артуре.
Опыт указанных операций в значительной степени решил для японцев вопрос о направлении дальнейших перевозок японских войск по морю в пользу высадки в Желтом море.
Это решительно ограничило на весь период активных действий русских владивостокских крейсеров возможности атак наиболее существенных для хода войны объектов-войсковых транспортов противника.
