Я забрала бумагу, Игорь Иванович закрыл сейф и вручил ключи мне. Наташке я про завещание не сказала – нечего радоваться раньше времени, сообщила, что иду спать, и велела, чтобы она меня не будила даже в случае ядерной войны, потому что если я не высплюсь, то не смогу решать ее проблемы.

– Мама, а мне и сегодня ночью придется ехать с вами с Вячеславом Анатольевичем?

– Нет, будешь спать вместе с дочерью. Ток пустишь и ляжете. Думаю, что с квартирой мы сами справимся. Хотя следовало бы тебя отправить свои проблемы разгребать…

– Но я же все испорчу. Ты же знаешь, мама.

К сожалению, я это знала. И даже очень хорошо.

Когда встала и спустилась вниз, поняла, что кто-то был у Наташки в гостях. На столе в гостиной стояли две чашки чая, вазочка с печеньем и блюдо с пирожками. Значит, не из моделей.

Я вышла во двор, где носилась Лизка. Наташка покачивалась на качелях и листала журнал… со свадебными платьями.

– Ты что, сдурела? – спросила я, выхватывая журнал у нее из рук. – Твоего мужа только вчера похоронили! Где ты взяла этот журнал, вдова безутешная?

– У себя в комнате, – удивленно посмотрела на меня дочь. – Я обожаю рассматривать модели свадебных платьев и представлять себя в них. И ты попробуй, мама. Очень нервы успокаивает.

Я и не знала, что у моей дочери есть нервы, которые нужно успокаивать. И представить себя в тех свадебных платьях, которые демонстрировались в журнале, я просто не могла. Не те у меня габариты! Кстати, а почему нет моделей на таких, как я? У нас в России много крупных женщин. Да, сейчас появились магазины, где можно купить приличную одежду больших размеров, а не только ситцевые халатики, как было несколько лет назад. Я ведь шить не просто так научилась! Хотя уже много лет не шью – с тех пор, как освоила маршрут в Финляндию за одеждой и обувью. Раньше все на меня приходилось или шить самой, или на заказ. Не могла я надеть на себя то, что было в открытой продаже!

Но готовых свадебных платьев на себя я не видела. Интересно, а по каталогу можно заказать мой размер?

– А кто из вас замуж выходит? – послышался снизу до боли знакомый детский голос. Замечталась я. Забыла про кадр с маленькими ушками, которые обычно слышат то, что для них не предназначено, и глазками, которые видят то, что не должны.

– Бабушка, – сообщила Наташка.

– За кого? – моргнула Лизка.

– Мама пошутила, – проговорила я и гневно посмотрела на дочь. – Но мама в ближайшее время тоже не выходит.

– А когда выйдет, я понесу кольца на подушечке? Я хочу длинное платье, но без крылышек.

– Где ты его видела? – спросила Наташка.

Лизка сослалась на какой-то фильм, который я не смотрела, а она успела. Так там дети, одетые ангелочками, несли кольца в церкви.

– Дети на свадьбах родителей должны носить кольца на подушечках?

– Совсем необязательно, – сказала я. – Захочешь – понесешь. Не захочешь – не понесешь.

Потом я посмотрела на Наташку и спросила, кто к нам приезжал.

– Света. Жена Валерия.

– И что?

– Ничего, – пожала плечами дочь. – Чаю попили, поговорили. Они вроде бы помирились. Или сделали шаг навстречу друг другу.

Я удивленно посмотрела на Наташку.

– Мама, ну куда Света пойдет с двумя детьми? И лет ей сколько? И еще у нее мама. Валерий же всех содержит! И теперь ситуация изменилась. Пока Олег был жив…

Наташка замолчала на полуслове. У нее округлились глаза. Она моргнула, потом неотрывно уставилась на меня.

– Мама, а Валерий ведь мог…

– Всегда нужно искать, кому выгодно, Наташа, – спокойно заметила я.

Хотя если полиция увидит завещание, которое я нашла в сейфе…

– О чем конкретно тебя спрашивала Света? Вспоминай.

– О наших планах… Моих, твоих… Что я думаю делать дальше.

– А ты что сказала?

– Что у меня пока нет никаких планов. А про тебя сказала, что ты явно будешь жить так, как жила. На тебя-то смерть Олега никак не влияет.

В это мгновение у меня зазвонил мобильный. Меня желал слышать капитан Смирнов, номер которого я вбила в телефонную записную книжку.

– Да, Валерий Павлович? – ответила я на звонок.

Смирнов откашлялся.

– Ну, не томите. Что еще произошло?

– Вашего зятя украли, – выдал Смирнов.

Я на мгновение лишилась дара речи. Не ослышалась ли я?

– Вы о чем, Валерий Павлович? – спросила я тихим голосом.

Смирнов опять откашлялся.

– Могилу раскопали, гроб вскрыли, тело унесли, – выдал Смирнов. – И еще записку оставили.

– Какую записку?! Кому?

– Ну, я не знаю кому… Нам, вам…

– Что в ней?!

– «Это наш Олег». Написано на листе формата А4 и с помощью палочки в землю воткнуто. Буквы большие, печатные. Использовался синий фломастер. Записку мы изъяли, а на кладбище можете съездить, посмотреть…

– Да я вам на слово верю, Валерий Павлович. Нет у меня никакого желания на кладбище ехать. А зачем мой зять мог кому-то понадобиться? Мертвый?

– Ну, для генетической экспертизы, например. Для доказательства отцовства.

– Что, теперь в соответствующую лабораторию со своим трупом можно приходить?!

– Нет, но… Вообще-то для доказательства отцовства и получения наследства следовало действовать официально. Официально добиваться разрешения на эксгумацию, ну и… Но тут зима приближается, может, люди вначале сами хотели убедиться.

– А зима-то тут с какого боку?!

– Вы что, не знаете, какой у нас климат, Любовь Александровна?

– При чем здесь климат?

– У нас эксгумация в зимние месяцы не проводится!

– Так, может, убедятся и вернут? Вы на это намекаете?

Смирнов тяжело вздохнул.

– Любовь Александровна, подумайте, пожалуйста, кто мог оставить записку с таким текстом.

– Псих какой-нибудь, – высказала предположение я. – Есть же психически ненормальные люди, которые не могут расстаться с умершими родственниками и любимыми. Оставляют в квартире, в доме, через несколько лет обнаруживается мумия. Я вроде по телевизору видела что-то такое.

– Там сынок мать не хоронил, и не из любви, а из-за ее пенсии, которую продолжал получать, – произнес Смирнов. – Но вообще-то вы правы. Мы тоже тут про психов подумали. В семье Олега Ступникова есть сумасшедшие?

– Первая жена.

Я вкратце рассказала, что знала. Наташка слушала меня очень внимательно и даже цыкнула на Лизку, чтобы не пропустить ни одного слова. Лизка тоже замолчала и слушала.

– Но она же в клинике! – воскликнул Смирнов. – Хотя надо проверить… Психи такие находчивые! Вы не представляете, Любовь Александровна, что они придумывают.

Но придумывают не только психи. Вроде бы все дети Марианны получились нормальными. Кто из них мог украсть труп отца? Зачем он нужен Ивану, Валерию или Святославу? Они официально признаны Олегом. Они рождены в законном браке.

А если у Олега были дети на стороне? Ведь это вполне возможно.

Кто может о них знать? По-моему, начальник службы безопасности Константин Сергеевич. По крайней мере я не знала, к кому еще могу обратиться с этим вопросом. И вообще надо будет послушать, что он скажет насчет похищения тела умершего начальника.

Со Смирновым мы распрощались, я обещала позвонить, если смогу что-то выяснить или меня посетят какие-то дельные мысли.

– Мама… – шепотом произнесла Наташка.

Я вопросительно посмотрела на дочь.

– А Олег сам не мог сбежать из могилы?

– Наташа, ты что несешь?

– Ну, говорят же, что покойники возвращаются, если у них остались незавершенные дела.

Я сказала про записку.

– А если его забрала… нечисть какая-нибудь? Ему в рай, наверное, в любом случае не положено было, а нечисти он для чего-то требовался, ну они и взяли его себе. Он же не был верующим, хотя его отпевали. Я не знаю, крещеный он или нет. Крест он не носил. Вот поэтому за него разные силы и боролись, а те, что из преисподней, победили и забрали его.

– Кто-то из нечисти? Наташа, прекрати молоть чушь! Лучше свадебные платья рассматривай, в особенности раз они тебе нервы успокаивают.