Я глубоко задумалась. Кому понадобилась Лариса? Отцу? Которому она не была нужна с самого начала? С другой стороны, Лариса теперь наследница. Но наследство-то не такое большое! Хотя две квартиры… Я же не знаю, какое у него материальное положение.

Значит, и Юлю машина могла сбить не случайно?

И Альбина погибла не просто так?

Кто-то претендовал на девочку?

Но тогда с какого боку тут Иван и Валерий? Хотя дела с покушениями на одного и другого могут не иметь никакого отношения к делу Альбины и Ларисы.

А я еще обещала сегодня заехать к Юле. И к Зинаиде Петровне надо заглянуть. И с Волковым хотела встретиться, правда, с ним только поздно вечером… Хотя какой теперь Волков?!

Что я скажу Юле?!

– В полицию ты, конечно, не звонила? – посмотрела я на дочь.

Та покачала головой.

– А Олегу или Константину Сергеевичу?

– Олег запрещает мне беспокоить его на работе. А Константина Сергеевича я боюсь. Мама, у него же глаза как у змеи!

– И что? – не поняла я.

«Разве как у змеи? – подумала я. – Надо будет повнимательнее посмотреть».

– Я предпочитаю не находиться рядом с ним. Мне некомфортно!

Я вздохнула и сама набрала номер Константина Сергеевича, которому описала ситуацию.

– Вы выяснили, что представляет собой тип, от которого Альбина родила Ларису? – спросила я. – Я же называла вам его имя и фамилию.

Я на самом деле сразу же сообщила их начальнику службы безопасности зятя – как только узнала у Юли.

– Занимается информационными технологиями. Жена, теща, двое детей. Периодически появляются какие-то бабы, но несерьезно. Не похоже, чтобы ему была нужна Лариса, а уж жене с тещей так точно.

– Материальные проблемы у него есть?

– Звезд с неба не хватает, но зарабатывает прилично. В азартные игры не играет, тотализатором не увлекается. Вообще ничем не увлекается, кроме информационных технологий. Ну и похищение ребенка – это статья. Проще легальным путем доказать свое отцовство. Если бы он хотел получить опекунство, то точно следовало действовать легальным путем.

– Но у нас в стране кое-какие известные личности…

– Он – не известная личность. И там тоже никто никого не усыплял. Нет, Любовь Александровна, это не биологический отец Ларисы. Это кто-то другой… Думаю, что нужно ждать звонка.

– С требованием выкупа?

– Или чего-то еще. А вообще я сейчас своим знакомым в полиции позвоню. Думаю, что нужно официально зарегистрировать похищение ребенка.

Мне пришлось задержаться в доме дочери и зятя, дождаться следователя, который записал показания Наташки, вместе с ним и экспертом прогуляться на место, где на Наташку с Ларисой напали. Сама Наташка идти не могла – у нее опухла нога, причем не только колено, но и нижняя часть голени.

– По следам протектора можно найти машину? – спросила я у эксперта, колдовавшего над дорогой.

– Иногда. Но тут проезжало несколько машин. Да, дорога влажная, следы остались, но вот которые нужны нам?

Вопрос повис в воздухе.

Потом мы со следователем поехали в больницу к Юле, которая считалась официальным опекуном Ларисы. Телохранители повезли Лизку домой, чтобы сдать с рук на руки Святику. По пути я купила все, что Юля заказывала. Еще утром я из дома прихватила свой старый аппарат. SIM-карта у Юли осталась – ее удалось извлечь из расплющенного аппарата.

Юля была шокирована.

– У вас никто не пытался выкрасть ребенка? – спрашивал следователь.

Юля качала головой. Я же про себя думала, что похитить девочку у нее или Зинаиды Петровны было гораздо проще. Кто мог предположить, что Наташка выйдет с Ларисой гулять? Кто мог знать время, если его не знал никто, включая саму Наташку? А Зинаида Петровна гуляла с девочкой примерно в одни и те же часы.

С другой стороны, на их детской площадке все время много народу. Наташка же с Ларисой оказались на пустынной дороге.

Но кто мог предположить, что Лариса окажется у Наташки?

А если отец Ларисы – другой человек, не тот, кого называла Альбина? Хотя зачем ей было врать?

Вечером я все-таки встретилась с Волковым и пересказала ему события дня.

– Будет какое-то требование, – уверенно заявил он. – От него и нужно плясать. Твоя дочь эту бабу никогда раньше не видела?

Я покачала головой. Наташка ее толком и рассмотреть-то не успела. И вообще она баб не разглядывает. Она на мужиков смотрит.

Но требования о выкупе не последовало. Ларису вернули. То есть не совсем вернули…

Ее оставили в соседнем с Юлиным дворе, под грибком детской площадки, где ее утром обнаружили дворники-таджики. Ларису отвезли в детскую больницу, хотя никаких увечий у нее на теле не было, она просто сильно замерзла, довольно долго просидев на улице. Она не могла точно сказать, когда ее высадили в том дворе, и не могла сказать, где она была, кто с ней разговаривал.

Она ничего не помнила – или ее щадила собственная память.

Мне пришлось разговаривать с еще одним следователем, тот связывался с другим, который приезжал в дом к моей Наташке. Я сама пытала врачей, желая выяснить, что делали с Ларисой.

– У нее брали кровь? – спросила я.

– Мы не обнаружили следов никаких уколов, – ответили мне. – А почему вас волнует забор крови?

– Генетическая экспертиза на предмет установления отцовства.

Врачи усмехнулись и пояснили, что теперь все стало проще. Теперь берется простой мазок из полости рта.

– Насколько мы смогли выяснить, с ней ничего не делали, – сказали мне. – Мы сами брали кровь. Кровь чистая. Никаких препаратов. Вероятно, она вдохнула газ из баллона, которым усыпили и вашу дочь. Просыпалась она у похитителей или нет, сказать трудно. Возможно, просыпалась, потом ей снова пшикнули в лицо и отвезли в тот двор. С ней говорил детский психолог. Она на самом деле ничего не помнит. Она только хочет к Юле.

Я пояснила, где Юля и в каком состоянии, и подумала, что Ларисе пока, возможно, лучше побыть в больнице. По крайней мере Зинаида Петровна должна вот-вот выйти. И уже тогда она заберет Ларису домой.

Через день мне снова пришлось ехать в особняк дочери и зятя.

– Мама, Валерий рвется ко мне! Мама, ты обещала меня спасти! Мама, ты далеко?!

Я опять была в доме Волкова. На этот раз оставила Лизку там с телохранителями, сказала, что в самом скором времени вернусь. То есть я надеялась, что в скором времени, а как оно будет на самом деле…

Заворачивая к воротам особняка, увидела, что перед ними уже стоит какая-то машина, но Валерий на такой явно не ездил. Не мужская это была машинка – маленькая и пучеглазенькая.

Когда я подъехала, из машины выскочила Света, жена Валерия. Светины глаза метали молнии, и, если бы взглядом можно было убить, я бы уже лежала на земле.

– Вы знаете, Любовь Александровна…

– Что ваш муж пристает к моей дочери? Знаю. Она меня вызвала, чтобы я ее от него спасла.

– Что?! Это…

– Ты считаешь, что это моя дочь завлекает твоего мужа к себе в постель? Ты считаешь, что он кому-нибудь, кроме тебя, нужен? Ты хорошо подумала, Света? Моя дочь, конечно, дура, но не такая же. Она очень четко умеет просчитывать свои перспективы с разными мужчинами – и что с каждого может поиметь.

«Это, конечно, совсем не так, но для Светы такая версия подойдет лучше».

– Твой свекор, Света, женился на моей дочери, а не на ком-то другом из многочисленных моделей, вившихся вокруг него. И моя дочь точно знает, с какой стороны ее кусок хлеба намазан маслом – фигурально, конечно, потому что она не ест ни хлеба, ни масла. Зачем ей-то твой Валерий из всех мужиков? Любая женщина между Олегом и Валерием выберет Олега.

Света заткнулась, больше взгляды-молнии в меня не метала, наоборот, смотрела в землю, потом подняла на меня глаза.

– Ключ от ворот у вас есть?

– Есть. Только давай заезжать не будем, а просто зайдем и послушаем, что говорят.

Мы заперли машины и зашли через калитку, также закрывавшуюся на электронный замок. Крики были слышны уже на улице. Дом оказался не заперт, и уж там мы насладились скандалом…