— Дружок, а ты не слишком торопишься? Мы же совсем друг друга не знаем.

Стремясь смягчить свой отказ, она пообещала Пете обязательно прийти на упомянутый спектакль и намекнула, что в следующий раз они могли бы прогуляться в каком-нибудь парке или сходить в кино. На самом деле ей просто не хотелось расстраивать хорошего друга. Петя… он такой милый, с ним бывает весело, а ей иногда так необходимо просто улыбнуться.

Учеба у Анатолия Ивановича продолжалась до середины ноября. Однако, даже пройдя полный курс, Ляля не успокоилась. Пусть занятия в Гнесинке по-прежнему занимают много времени, на любимое дело оно всегда найдется. Она твердо решила, что занятия музыкой не повредят новому увлечению. По совету бывшего учителя она побывала еще в нескольких «гипнотических» школах, всякий раз узнавая массу интересного и полезного. С каждым новым преподавателем круг ее познаний расширялся. Родители сначала смотрели на Лялино увлечение «гипнотической наукой» скептически. Но не возражали: понимали, как важно их девочке вновь обрести себя после гибели близкого человека. Мама, правда, настаивала, чтобы дочь ни в коем случае не бросала училище. Ляля понимала, что высшее образование наверняка сослужит ей неплохую службу в будущем. Но музыка как таковая ее теперь мало интересовала. А гипноз… Ляля знала, что уже не свернет с этого пути. В мечтах она видела себя целительницей, врачующей тела и души. Сердце говорило ей, что ее место именно тут, в полутемном кабинете гипнотизера. Однако ей предстоит еще учиться и учиться…

Ляля принимала поздравления на выпускном вечере в Гнесинке. Счастливые девчонки в красивых платьях собрались в одном из московских ресторанов. Ректор прочитал прочувствованную речь о музыкальном будущем России, а потом уже смело можно было пить, есть и танцевать.

Позади остались нелегкая борьба за получение диплома, каверзные вопросы экзаменаторов и бессонные ночи. Ляля поймала себя на том, что даже тему работы, которую защищала всего месяц назад, вспоминает с большим трудом. Навыки игры на фортепиано и исчерпывающие музыкальные знания уже давно не казались ей такими необходимыми. Столько всего произошло за последние три года! После длительного обучения и годичной практики ей удалось стать профессиональным гипнотерапевтом. Анатолий Иванович сразу обратил внимание на способную девушку. После очередных «курсов гипноза» Ляля вернулась в его школу и больше уже оттуда не уходила. Сначала неустанно практиковалась, потом стала лечить пациентов самостоятельно. Позже начала вести группы, преподавать гипноз всем желающим. Ляля втайне гордилась своими способностями. Ей уже было под силу излечение самых разных, причем достаточно серьезных, заболеваний. А фортепиано… Музыка красива, но уже совершенно неинтересна. Алла Николаевна переживала — Ляля видела это, хоть ее мама и делала все возможное, чтобы скрыть от дочери свое разочарование. Она-то мечтала о продолжении семейного дела… А тут — какой-то непонятный «гипноз», которому не учат в институтах. Но раз Ляля что-то задумала, значит, так тому и быть. В этом вопросе с мамой соглашался и папа, который не очень-то верил в истории о «чудесных исцелениях». Главное, что у Ляли глаза горят и что она с таким энтузиазмом говорит о любимом деле.

За полгода до защиты в Гнесинке Ляля сдала несколько экзаменов и получила почетную должность ассистента гипнотерапевта. Теперь она постоянно вела прием вместе с Анатолием Ивановичем. Нередко в центр приходили люди, перепробовавшие все возможные методики лечения. Кто-то годами пил таблетки, решался на сложные операции. Кто-то обошел множество народных целителей, ездил в Тибет, готовил особые отвары из трав или прибегал к методу иглоукалывания. Ничто не помогало, и тогда гипнолог становился последней надеждой. Когда такие пациенты, пройдя курс из нескольких сеансов, забывали о боли и страхе, Ляля ликовала. Подобный успех волновал ее куда больше, чем самое виртуозное исполнение сложнейшего этюда.

Лялиной практикой все это время руководил сам Анатолий Иванович. Он заслуженно считался одним из лучших специалистов в своей области. Ляля была польщена, когда он именно ее выбрал себе в помощницы: работать бок о бок с профессионалом такого класса — это же несбыточная мечта. Да и для будущей карьеры работа в оздоровительном центре давала неплохие перспективы. С другой стороны, и требования к Ляле предъявлялись высокие. Гипноз — дело тонкое. Бывает, пациент не желает верить врачу или просто боится сесть в специальное кресло и расслабиться. Ляле, как ассистентке, всякий раз требовалось немало такта и убедительности, чтобы разъяснить, что к чему. Она помогала врачу во время сеансов, а позднее сама стала работать с несложными случаями — под зорким надзором Анатолия Ивановича. Тот часто ее хвалил:

— Людочка, вы подаете большие надежды! Вы у меня не первая практикантка. Но выделяетесь на общем фоне, причем заметно. Конечно, вам еще учиться и учиться. Но начало неплохое.

— Вы думаете, доктор?

— Я в этом уверен. Вы постоянно находитесь в поиске. Иногда такое придумываете, чего и я не соображу. А нестандартные решения — это очень важно.

Ляля скромно улыбалась. Она надеялась, что после защиты всерьез займется медициной. Пусть диплом медика для гипнолога необязателен, все равно азы знать необходимо. А пока ей оставалась практика: лечение табакокурения, ожирения, разбор несложных психологических проблем.

Весело отпраздновав успешное окончание училища, Ляля надолго спрятала ноты в тумбочку. Она вспомнила, как на выпускном подруги обменивались новостями: кого на какой конкурс пригласили, кто где будет выступать и преподавать. Планов громадье! И все-таки ей повезло больше всех. Теперь уже можно с чистой совестью заниматься делом, которое ей действительно по душе. Но, чувствуя себя немного виноватой, Ляля взяла тряпку и аккуратно протерла и без того чистое пианино. Затем пробежалась по клавишам… И тут же взглянула на часы: пора выходить, Анатолий Иванович просил сегодня зайти пораньше. Взяв в руки аккуратную сумочку, Ляля сбежала вниз по лестнице, цокая каблучками. На улице она постаралась вести себя посерьезнее: соответственно дорогому платью, неброским, но недешевым украшениям и прическе, которую регулярно обновляла в салоне красоты.

Как выяснилось, Лялин шеф собирался уезжать за границу, на конкурс, участники которого демонстрировали свои паранормальные способности. Это мероприятие, которое традиционно перерастало в яркое и красочное шоу, ежегодно проводилось в Японии. Анатолия Ивановича, как известного гипнолога, туда обычно приглашали в качестве российского члена жюри. Чтобы ни на день не прерывать работу клиники, гипнотерапевт всегда находил себе на это время замену. Теперь Анатолий Иванович решил, что Ляля уже достаточно подготовлена и легко сумеет справиться с обязанностями его заместителя.

— Людочка, я на тебя рассчитываю. Не заменишь меня? Это совсем несложно. Я уезжаю на неделю, так что у тебя будет три приемных дня.

Ляля обрадовалась и испугалась одновременно. Приятно, когда тебе доверяют такую серьезную работу. Но как же велика ответственность! Сердце колотилось как бешеное. Когда к тому же выяснилось, что доктор уезжает чуть не на следующий день, Ляля решила поделиться с ним своими сомнениями:

— Анатолий Иванович, вы даже не представляете, как я боюсь.

— Дорогуша, тебе ли бояться? Ты ж у меня лучшая. Сама знаешь, кроме тебя, с этой работой здесь не справится никто! — успокаивал ее учитель.

— А если у меня не получится?

Анатолий Иванович усмехнулся:

— Во-первых, если будешь себя так настраивать, то провал неизбежен. Не забудь, что гипнотизеру многие вещи внушать приходится не пациентам, а самому себе. Поэтому каждый раз повторяй: «Я смогу! Я всех их вылечу! Все будет хорошо!» Э-эх, зеленые вы еще все… А во-вторых, давай посмотрим, что именно у тебя может не получиться. — Анатолий Иванович указал рукой на лежавший на столе толстый ежедневник: — Подай-ка мне мой склерозник.