— Вот же блин! — сказал милиционер, заприметив бутылку с каким-то содержимым.

Второй тем временем от нечего делать постукивал дубинкой по ладошке.

Прапорщик взял в руки бутылку и приставил горлышко к носу пытаясь по запаху определить характер содержимого. Нюхнув один раз, он начал резко и глубоко втягивать запах носом, отчего его сопение было похоже на фырканье одичавшего кота.

— Петрович! Петрович! Ты чего, Петрович? — произнес второй охранник правопорядка и побежал к своему напарнику. Тот протянул ему бутылку, а сам принялся плясать танец казачка, продолжая фыркать. Второй милиционер, занюхав содержимое, почувствовал резкую боль в висках, и перед его взором предстали давно забытые картины военных учений. Еще в то далекое время, когда он служил срочную в армии. В такт раздававшимся в голове артиллерийским залпам он тоже принялся танцевать казачка, поставив предварительно бутылку на землю. Трое: школьник, дед и человек в черном костюме — очнулись и принялись двигаться по кругу, ритмично квакая.

— Ква! — сказал хрипло дед.

— Ква! Ква! Ква! — произнес басом человек в черном костюме.

— Ква! Ква! Ква! Ква! Ква! Ква… — детским голосом замыкал цикл ошалевший школьник. Вскоре их кваканье лишилось всякого порядка и слилось в одно полифоническое «ква», от того что все беспорядочно произносили это звукосочетание.

Ритуальные танцы и песнопения продолжались около минуты, а затем вся братия упала на землю, наверное, где-то в глубинах подсознания проклиная бутылку с неведомым веществом.

Минут через десять на тела наткнулись сотрудники спецназа, вызванного в связи с тем, что прапорщик ППС Дубенко, под контролем которого осуществлялся патруль территории, перестал выходить на связь. Спецназовец с автоматом наперевес, видя все это зрелище, интуитивно почувствовал, что каким-то боком бутылка, поставленная на пол, замешана во всех этих приключениях. Он прощупал пульс каждого: на удивление, он был ровным и не вызывал никакого опасения по поводу здоровья «потерпевших». Бутылку в руки он брать не стал, а вызвал первым делом скорую помощь. После приезда медиков о происшедшем инциденте требовалось сообщить людям из специального отдела.

Первыми приехали криминалисты, облаченные в черную химзащиту. Они достали какой-то подозрительный контейнер, похожий на инструмент для опытов физиков-ядерщиков. Взяв злополучную бутылку руками, упакованными в резиновые перчатки, они погрузили ее в привезенный для консервации контейнер.

— А это тот самый? — еле слышно произнес один из сотрудников спецотдела.

Спецназовец, который находился рядом и был в курсе дела, утвердительно кивнул головой.

— Он самый: Георгий Брусничкин, главный технолог Веселовского завода алкогольных напитков. Сбежал недавно, отравив каким-то пойлом троих своих односельчан…

— Что-нибудь необычное видели? — спросил один из химиков, лицо которого было сокрыто черным противогазом. Спецназовец в ответ лишь усмехнулся, дав, вероятно, таким образом утвердительный ответ на поставленный вопрос.

Санитары тем временем грузили тела на носилки и в порядке очереди заносили в подъехавшие к недостроенному паркингу автомобили. Спецназовец снял черную маску и закурил, оглядывая осыпавшиеся стены помещения.

Докурив, он сел за руль черного УАЗа и уехал вслед за машиной скорой помощи, оставив ученых одних разбирать последствия этих странных событий.

Каждую пятницу Порфирий Петрович ужинал в домашнем кругу обсуждая с интеллигентной женой поэзию раннего Лермонтова и заграничные стихи Николая Гумилева.

— Восемь часов вечера, Порфирий! — строго произнесла жена.

— Спасибо, Марфуша! — произнес Порфирий и вытер рот салфеткой. Положив грязную тарелку в раковину, Порфирий Петрович вышел в коридор и накинул тулуп на тело.

— Такси я тебе вызвала! — послышался слегка растерянный голос жены, эхом разносящийся по квартире. В ответ Порфирий Петрович ничего не сказал и лишь погасил свет в коридоре.

Он вышел в прокуренный подъезд, символически хлопнул дверью и побрел вниз по ступенькам, вдыхая смесь ароматов табака и противного запаха из вечно забитого мусоропровода. Тусклые лампочки в подъезде создавали ощущение уныния и упадка, озаряя своим электрическим свечением анонимные нецензурные надписи на обшарпанных стенах. Выйдя на свежий воздух, Порфирий Петрович вдохнул полными легкими городского осеннего воздуха. Возле дома его ждала черная машина со знакомым водителем. Открыв тяжелую бронированную дверь, он взгромоздился на переднее сиденье.

— Здравствуйте, Порфирий! — произнес водитель с невозмутимым выражением на малоприметном лице. Несмотря на довольно частые совместные поездки, Порфирий никак не мог запомнить его внешне и узнавал человека только по машине. Впрочем, ни автомобиль, ни самого водителя Порфирий Петрович никогда не встречал в городе и даже думал о том, что этот таинственный перевозчик появляется здесь исключительно по работе.

— Здравствуй, Пронька. Как жизнь молодая? — произнес Порфирий Петрович и пристегнулся ремнем безопасности.

— Как в Польше дела, — ответил Пронька, — у кого больше, тот и пан! — Усмехнувшись, Пронька завел автомобиль и резко тронулся. Они поехали мимо домов, в окнах которых теплился свет.

— Адрес тот же? — на всякий случай спросил Пронька, осторожно посматривая по сторонам на перекрестке.

— Последняя пятница месяца же, — коротко ответил Порфирий Петрович.

Пока машина петляла по улицам города, Порфирий Петрович смотрел в окно и взглядом провожал яркие вывески ночных клубов, магазинов и торговых центров. Изредка в его поле зрения попадали лица молодых людей, что глазами провожали дорогой черный автомобиль, хотя таких, в общем-то, в центре города были сотни.

Во время передвижения Порфирий Петрович думал обо всех этих людях и явлениях, о которых мир судит только по их внешней оболочке. Однако же каждый человек сам по себе мир, и вся вселенная, получается, состоит из множества миллиардов таких миров. Когда мысли Порфирия перешли на предмет высшего разума, цепочку его философских умозаключений прервал Пронька.

— Приехали, Петрович! С вас 500 рублей! — Пронька держал руль двумя руками и своими зелеными глазами, буквально, сверлил замершее в мыслях тело Порфирия Петровича. От внезапного вмешательства Порфирий Петрович вздрогнул и тут же полез во внутренний карман тулупа за деньгами.

Отдав деньги таксисту, Порфирий Петрович наклонился к коробке передач и по-брежневски поцеловал того в щетинистую щеку. Пронька улыбнулся.

Порфирий Петрович покинул салон автомобиля и оказался напротив входа в монолитное высотное здание, на вершине которого металлическими буквами было выведено «Subspace Systems».

Как только Порфирий Петрович подошел к дверям этой громадной корпорации наслаждений, они распахнулись автоматически. В холле с зеркальными стенами загорелся яркий свет. Механизированный голос произнес: «Порфирий Петрович идентифицирован». В ответ мужчина кивнул головой своему импровизированному собеседнику и, боковым зрением следя за собой в отражении бесчисленных зеркал, подошел к лифту, что располагался в самом конце длинного холла.

Степа выглядел крайне небрежным. Изредка он покидал свою квартиру, сплошь уставленную компьютерами и WI-FI антеннами. Он не брился и вряд ли помнил, когда в последний раз принимал душ. Уткнувшись носом в синий экран с бегущими строчками, Степа нервно улыбался. Его угреватое лицо было преисполнено чувства самоудовлетворения, будто парень наконец-то достиг того, к чему стремился уже долгое время.

— Три месяца я изучал вашу чертову систему безопасности, — пробормотал Степа себе под нос, что-то набивая на стертых клавишах.

Нажав клавишу «Enter», Степа от радости вскочил и принялся прыгать по своей комнате. От его неустанных прыжков стены слегка сотрясались, а по нескольким включенным мониторам пошла редкая рябь. Побесившись около минуты, он сел в свое рабочее кресло и, потерев друг о друга руки, принялся запускать программу, попутно поедая пожухлую сосиску.