Приехав в многолюдный Владивосток, они убедились, что выбор сделан правильный. На руках у них имелись надежно сделанные документы безработных железнодорожников. Все же из предосторожности они, покинув вокзал, избегали центральных улиц. Устроиться на жилье удалось в Голубиной пади, сначала в какой-то сараюшке, а затем и в небольшой комнатке у врача. Хозяин квартиры, озлобленный человек, когда-то был владельцем доходного имения на Урале. «Сочувствуя» его потере, Сергей рассказал об имении матери в Бессарабии и полностью завоевал его доверие.

Связь с подпольем удалось установить через Меркулова, живущего на Первой речке. Первой к молодым супругам пришла Мария Сахьянова. Эту девушку Сергей встретил осенью 1917 года в Иркутске на I Общесибирском съезде Советов. Это было еще до знаменитого иркутского мятежа белогвардейцев.

Мария Сахьянова с первого взгляда поняла состояние Ольги и Сергея. Ее лицо осветилось сочувственной улыбкой. Она утешила их, сказав, что подпольная организация жива и действует, многие товарищи спаслись, большая группа сейчас живет на зимовье в Лузинском ущелье. На днях туда отправится доверенный человек, он передаст, что Лазо жив и объявился во Владивостоке. Отпускать гостью не хотелось, хотя час был уже поздний. Сергей поинтересовался, хороши ли в городе библиотеки. У него заготовлен целый список книг, которые хотелось бы достать. Сидеть без дела невозможно! Мария заявила, что библиотеки здесь отличные. Правда, чтобы записаться туда, требуется документ с места работы.

— Но я поговорю с тетей Марусей, Она все устроит.

Тетей Марусей владивостокские подпольщики называли Марию Владимировну Сибирцеву, мать Всеволода и Игоря. Эта мужественная женщина вместе с сыновьями давно работала в большевистской организации, выполняла ответственные задания по связи.

На прощание Мария о чем-то потихоньку переговорила с Ольгой, вдруг прыснула со смеху, смутилась и ушла.

— Славная, — так определила ее Ольга.

С помощью Марии Сахьяновой Ольге удалось устроиться работать на таможню клеить бандероли на папиросные коробки.

При всей надежности квартиры, приходилось быть предельно осторожным. За поимку бывшего командующего Забайкальским фронтом в газетах обещалась большая награда. Прожив несколько месяцев в тайге, Сергей сбил контрразведчиков со следа. Но они, видимо, догадывались, что рано или поздно Лазо должен появиться в городе. Где? В каком обличье? Ищейки, конечно, понимали, что имеют дело с опытным и осторожным конспиратором.

Утром Ольга уходила на таможню, Сергей садился за стол, обкладывался книгами. На улице он совсем не появлялся. Чтобы не вызвать подозрения хозяина квартиры, он объяснил, что не может найти подходящей должности и вынужден помогать жене, выполняя частные заказы на чертежные работы.

Через проверенных людей он держал связь с товарищами по подполью, узнавая от них обо всем, что происходит на территории Приморья.

Сучанская долина задавала тон народной борьбе за Советы. Богатые деревни Осиновка, Кремово, Виноградовка, Анучино объявили нейтралитет, однако беднота ломала их сопротивление и раздувала пламя восстания. Следом за сучанцами поднималось население Майхинской и Цемухинской долин. На сходках в деревнях старики называли врагов супостатами и по древнему обычаю благословляли сыновей на священную войну. Во Владивосток передали листочек, исписанный корявым почерком: клятву партизан.

«Перед лицом народа, во имя Советской Родины клянемся на верность власти Советов, обязуемся драться за дело народа, не щадя своей жизни, до полной победы над внешним и внутренним врагом. Клянемся хранить воинскую революционную дисциплину как зеницу своего ока. Да здравствует мировая пролетарская революция!»

Интервенты спланировали гигантскую операцию по разгрому партизан Сучанской долины. В бухту Находка отправился целый караван из 14 американских, английских и японских судов с десантом. Сергей Лазо оценил замысел врага: пока белогвардейские каратели орудуют вдоль линии железной дороги, войска интервентов высадятся на побережье и ворвутся в верховья Сучанской долины. Партизанские отряды мятежного района окажутся в мешке.

О нависшей опасности в Сучанскую долину было отправлено шифрованное сообщение. Партизанское командование получило возможность подготовиться к встрече интервентов.

Предупреждение о вражеском десанте пришло к партизанскому командованию вовремя. Связь между Владивостоком и районами Сучанской долины работала надежно. В бухте Находка, на побережье, грянул настоящий бой. Партизаны, оставив обозы и даже вещевые мешки, налегке совершили быстрый марш-бросок и загодя заняли выгодные позиции. Едва шлюпки с солдатней приблизились к берегу, раздалась команда: «Огонь!» Шлюпки в панике повернули обратно. И тут партизанское командование снова показало свою зрелость: ожидая ожесточенного обстрела корабельной артиллерии, оно отвело своих бойцов с позиций. Враг обрушил на опустевший берег бешеный огонь орудий главного калибра. Взлетали камни скал, валились сосны. Наконец шлюпки снова стали приближаться. И снова их встретил плотный и убийственный огонь потомственных охотников.

Конечно, силы были неравны, и десанту в конце концов удалось закрепиться на отвоеванном плацдарме. Но каких жертв это ему стоило!

Следующее сражение партизаны дали интервентам под деревушкой Перетино. Узнавая детали этого боя, Сергей Георгиевич приходил в восхищение. Не просто толково и грамотно — по всем правилам военного искусства. И действовал не генерал и даже не старший офицер, а всего лишь бывший школьный учитель, прапорщик ускоренного выпуска Николай Ильюхов. Молодец!

Колчаковский генерал Иванов-Ринов направил в восставшие районы несколько карательных отрядов. Началась свирепая расправа с мирным населением.

Мария Сахьянова однажды пришла в домик врача взволнованная. Сергей Лазо такой ее еще не видел.

— Маша, на вас лица нет. Что случилось?

Из Ольгинского уезда во Владивосток, сквозь оцепление карателей, удалось пробраться представителям разгромленных деревень. Они хотят встретиться с кем-нибудь из консулов и вручить протест. Пусть весь мир узнает, что творят озверелые каратели!

От рассказов очевидцев дыбом вставали волосы.

Каратели, узнав об успехе интервентов на побережье, отважились вступить в самые глухие районы. В деревне Светлый яр сельсоветчики объявили осадное положение и послали гонцов в Казанку. Объединив силы, можно было задержать белогвардейцев на дальних подходах. Казанцы сообщили, что дружина у них уже готова. В ночь для соединения со светлоярцами выступит несколько подвод. До наступления рассвета необходимо занять перевал. Позиция прекрасная, обоз карателей попадет под перекрестный огонь.

Рано опустились сумерки, дым из труб потянулся в чистое, безоблачное небо. Долго тлела полоска зимнего заката. Мороз словно осатанел. До самой полночи деревня гомонила, снаряжала партизан. Наконец лошади тронулись, завизжали полозья. Отряд потянулся за околицу. Через два часа пути должны были встретиться с казанскими — так договорились.

Недолго висела над лесной дорогой узкая краюшка молодого месяца. Фыркали лошади, иногда звякало оружие. Время от времени люди соскакивали с саней и, согреваясь, припускали наперегонки.

В том месте, где ожидалась встреча с казанскою дружиной, обоз остановили двое верховых. Они ошарашили, светлоярцев новостью: казанские, испугавшись, что каратели сожгут дома, решили не воевать, а послать к генералу Смирнову делегатов — попробовать договориться миром. Влас мрачно выругался. У казанских всегда было семь пятниц на неделе! За каким чертом тогда затевали? Он всей горстью взял себя за подбородок и задумался. Положеньице! Ни в какие мирные переговоры с карательным отрядом он не верил. Подошел расстроенный Петр.

— Чего-то мы, значит, недодумали, если они — на попятный. Что делать будем? Деревню оставлять нельзя. Но и дожидаться — тоже, знаешь…