Часть правящего класса Англии устами лейбористского депутата Майкла Фута спрашивала: «Что толку для нас в том, что мы в Уайт-холле завоевали весь мир, если мы снова теряем его на Уолл-стрите?» Между тем другая часть, представленная правительством Эттли — Бевина, понимая, что Англия слаба для ведения независимой, самостоятельной политики, решила избрать для нее роль «младшего партнера» американских трестов. Эти люди надеялись, что выступая в качестве агента американских

монополий, Англия сумеет вернуть себе главенство в Западной Европе или на Балканах Они понимали также, что без американских денег и американского оружия английские вооруженные силы быстро потерпят поражение в борьбе с распространившимся по всей империи национально-освободительным движением.

Английский правящий класс понимал, что стремление американских империалистов к мировому господству идет вразрез с интересами Англии и других государств. Американская реакция уже не действовала по указке Англии, и государственный департамент уже не был «инструментом» Даунинг-стрита. Они поменялись ролями.

Тем не менее английский империализм, безнадежно ослабленный и ставший вассалом американского империализма, все же представлял собой еще значительную силу в лагере международной реакции

Как и в прежние времена, он старался разжечь пламя конфликта. Реакционное правительство Эттли — Бевина жаждало сотрудничать с США в «холодной войне» против Советского Союза. Страх перед американским колоссом, существующие противоречия и соперничество внутри англо-американского блока безусловно побуждали правителей Англии и других западноевропейских стран искать выхода из своих затруднений за счет Советского Союза; они основывались при этом на предположении, что конфликт между США и СССР может, в конечном счете, оказаться для них выгодным.

Британская олигархия снова применяла стратегию, весьма сходную с той, которой она придерживалась в годы Мюнхена. Она пыталась занять довольно опасное балансирующее положение между СССР и США, главным образом путем разжигания между ними антагонизма, вплоть до открытого столкновения. Она шла к своей цели, пользуясь обычными для нее иезуитскими дипломатическими методами.

Прежде всего Англия заверила все фашистские силы в Европе, выжидающие удобного случая для возвращения к власти, в своей преданности их делу. Феодальным правителям доказывали, что Англия является более надежным защитником правящих классов, чем зачастую грубые и менее опытные американцы. Англия также пре138

тендовала на руководящую роль в западном антисоветском блоке и на право представлять общие интересы стран этого блока. Это было нетрудно, потому что интересы монополистов разоренных войной стран Западной Европы и Германии совпадали с интересами английских монополистов, поскольку это касалось их требований и надежд на получение помощи от Соединенных Штатов. У них была общая цель — направить экспансионистские устремления США в другую сторону и таким образом уберечь свою торговлю и рынки от опасности быть поглощенными прожорливым Уолл-стритом. И рурские гитлеровцы, и правительство Эттли — Бевина мечтали об одном и том же: в результате американо-советского конфликта восстановить свою довоенную экономическую и политическую власть.

Английская олигархия рассчитывала, что в случае американо-советской войны оба противника погибнут или будут крайне истощены. Подобно стервятнику, она надеялась полакомиться мертвечиной.

Таким образом, правящие классы Англии надеялись на возникновение войны между США и СССР в ближайшее десятилетие. Чтобы добиться этой цели, Англия вместе с некоторыми другими западноевропейскими странами была готова играть роль антисоветского авангарда Уолл-стрита; пугая крахом и хаосом, требовать все возрастающей американской военной помощи Европе, чтобы сдержать «советскую агрессию»; помогать Америке в ее попытках провоцировать антисоветские инциденты; действуя в качестве агента Вашингтона, разжигать гражданские войны и создавать фашистские заговоры в районах, граничащих с СССР, добиться ввода американских войск в эти районы, с тем, чтобы присоединить их к так называемому Северо-атлантическому пакту; делать все, чтобы уменьшить расстояние между американскими и советскими военными силами.

И чем глубже США увязали в своей стратегии «холодной войны» против Советского Союза, тем более необходимым и выгодным становилось Лондону служить Соединенным Штатам в качестве их вездесущего адъютанта, особенно для поддержки планов Уолл-стрита в отношении Западной Европы и Германии.

Что делать с Германией?

Советский народ, больше всех других народов пострадавший от нацистского варварства, тем не менее никогда не выдвигал идеи уничтожения германского народа. И никогда он не занимался абстрактным осуждением германизма Быстро и не делая из этого сенсации, Советский Союз вынес приговор всем арестованным им фашистским преступникам; вместе со стоявшими за их спиной германскими финансистами они понесли заслуженное наказание Основой советского плана для Германии была ликвидация германского монополистического капитализма, полное удаление этой злокачественной опухоли, самое существование которой было связано с шовинизмом, фашизмом и войной. Германские магнаты из угольных, стальных и химических трестов и землевладельцы-юнкеры должны были быть лишены всякой власти. Советская политика по отношению к Германии основывалась на научном марксистском положении о том, что идеология и политика народа в первую очередь определяются социально-экономическими условиями его жизни. Мирная демократическая Германия могла возникнуть лишь в том случае, если ее тяжелая промышленность служила бы интересам трудящихся масс, возглавляемых передовым рабочим классом и вдохновляемых общей идеей созидания на благо всего народа.

Советский Союз уничтожил в восточной зоне все следы прежнего монополистического, фашистского режима. Все военные преступники были ликвидированы. Свыше одиннадцати тысяч крупных имений юнкеров и нацистских преступников были конфискованы и разделены между 500 тыс. малоземельных крестьян. Почти 3 тыс. крупных предприятий, принадлежавших военным преступникам и активным нацистам, были переданы народу Опора германского империализма и реакции — юнкерство и крупная буржуазия — была ликвидирована.

В годы войны и некоторое время после ее окончания правящие круги Англии и США толковали об искоренении агрессивного прусско-германского духа. Американские и английские социологи, признавая вскользь значение экономических причин, рассматривали, однако, германскую агрессию с точки зрения моральной и психологиче140

ской и выдавали, таким образом, формы, в которых проявлялась эта агрессия, за ее причину. Психологи были также привлечены к консультациям для установления диагноза и лечения германской болезни. Признавая желательным сделать что-либо для нацистской души, банкиры-генералы призвали рьяных миссионеров, чтобы привить германскому древу некий демократический черенок. Многие из этих миссионеров окончили просто-напросто взяточничеством 1.

Однако пока профессора занимались организацией философских дискуссий по вопросу о нацистской душе, специально отобранные, высокооплачиваемые представители фирм «Диллон, Рид», «Браун бразерс энд Гарриман» и «Дж. П. Морган энд Компани» были посланы в Германию спасать нацистское тело — немецких промышленников, высших должностных лиц и финансистов. Ознакомившись с состоянием германских дел, эти джентльмены открыли, что Германия вовсе не потеряла тех привлекательных черт, которые были свойственны ей до войны, как, например, сравнительно дешевая рабочая сила в Руре, услужливые социал-демократические сводники, любезные, покорные владельцы предприятий, жаждущие удовлетворить запросы своих новых клиентов. Более того, они обнаружили, что из всех промышленных предприятий Западной Германии 75 % уцелели полностью, а остальные оказались поврежденными только на 10–25 %. Тут не было ничего такого, что не могли бы уладить американские доллары.