Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Бо Грёнбек

Ханс Кристиан Андерсен

Ханс Кристиан Андерсен - i_001.png
Ханс Кристиан Андерсен - i_002.png

Книга о великом датчанине

Давно замечено, что творчество больших писателей сравнимо с мощным магнитом: оно непременно начинает обрастать так называемой вторичной, то есть судящей и рассуждающей, литературой, причем процесс этот тем стремительней и неудержимее, чем ярче, крупнее, значительней талант художника.

Творчество прославленного датчанина Ханса Кристиана Андерсена (Хосе Андерсена, как называют его соотечественники — в соответствии с алфавитными «именами» его инициалов) также не является исключением. Как и в случае с Гёте, Бальзаком, Диккенсом, Пушкиным (список, разумеется, можно продолжить почти до бесконечности), объем посвященной «великому сказочнику» критико-библиографической, биографической, мемуарной и прочей литературы давно — и многократно — превысил суммарный объем всех его сочинений (и это невзирая на то, что Андерсен принадлежал к числу весьма плодовитых писателей). И надо думать, что поток этой литературы далеко не иссяк…

Ситуация возникла в известной мере курьезная. Не секрет, что сам писатель терпеть не мог критики и критиков. Нетрудно представить себе его реакцию и при виде того разноречивого изобилия, что именуется в ученом обиходе «андерсенианой». Крылатая фраза: «Важен не Шекспир, а комментарии к нему» — вполне могла бы стать для великого сказочника зерном очередной сатирической феерии.

Однако вряд ли нужно доказывать, что виновник курьеза в конечном итоге сам Андерсен. Каждый писатель жив, пока его читают (и, следовательно, судят о нем). Поток андерсенианы, равно как и тиражи андерсеновских книг, давно уже поставившие его в число самых популярных беллетристов мира, служит одним из непреложных свидетельств неувядаемой свежести его лучших произведений, их непроходящей актуальности. Как и сто лет назад, творчество Андерсена неизменно волнует своим искренним, глубоким гуманизмом, пафосом «торжества всего доброго, человечного, светлого над низменным, над враждебным человеку, в каком бы невинном сказочном наряде ни появлялось это враждебное»[1]. И естественно, что всякое новое слово о писателе вызывает (по крайней мере поначалу) повышенный интерес.

Труд Бо Грёнбека, предлагаемый советскому читателю, заслуживает в этом плане особого внимания: это первая (во всяком случае, первая современная) книга датского исследователя об Андерсене, выпущенная в русском переводе. Именно поэтому его значение выходит за рамки чисто научной или даже литературной сферы: как всякое новое явление, он приоткрывает нам какие-то неизвестные ранее грани духовной культуры Дании и шире — общественного сознания страны. Само собой разумеется, что в наши дни в условиях разрядки международной напряженности, утверждения принципов мирного сосуществования, дружбы и взаимопонимания между народами это особенно важно.

Вместе с тем именно принципиальная новизна книги для нашего читателя обусловливает необходимость некоторых предварительных замечаний. Или конкретнее, уяснения ее места и роли в датском литературоведческом и культурном контексте.

* * *

Книга Бо Грёнбека, как явствует уже из ее заглавия, — это очерк жизни и творчества писателя. Иначе говоря, перед нами монография, относящаяся к тому исследовательскому жанру, у которого в датском (да и не только датском) андерсеноведении давние традиции. В эпоху, когда в литературоведении и критике основным и определяющим было влияние культурно-исторической и духовно-исторических школ (а она в Дании затянулась более чем на 80 лет — вплоть до конца 50-х годов нашего века), датские андерсеноведы особенно охотно обращались к работам критико-биографического характера. И небезуспешно: лучшие из этих работ по праву вошли в золотой фонд андерсенианы. Так, классическая в своем роде монография Ханса Брикса «Х. К. Андерсен и его сказки»[2] до сих пор не утратила своей ценности, хотя, конечно же, попытка ученого трактовать сказки исключительно как отражение конкретных событий в жизни писателя выглядит сегодня чересчур уж прямолинейной.

Таким образом, если рассматривать андерсеноведение в целом, то книга Бо Грёнбека не является в нем чем-то принципиально новым: критик лишь продолжает то, что было начато его предшественниками.

Однако картина меняется, если ограничиться сопоставлением книги с современными андерсеноведческими исследованиями в Дании. Выясняется, что в наши дни именно принадлежность к критико-биографическому жанру выделяет ее на общем фоне.

В самом деле, датскую андерсениану последних 10–15 лет составляют работы, которые условно можно разделить на три группы. В первую входят труды поэтологического плана. Количественно среди них преобладают статьи, где исследование ведется на основе структуралистской методологии в различных ее модификациях и на ограниченном — одно-два произведения — материале (образцом могут служить некоторые статьи, вошедшие в литературоведческую хрестоматию Кристиана Кьера и Хенрика Шовсбо «Введение в литературно-критическую методологию»[3]). В поэтологических работах порой содержатся интересные наблюдения, касающиеся особенностей поэтики Андерсена, формы языка ею произведений, их образной системы и т. д., однако задачи, которые ставят перед собой их авторы, обычно очень локальны. Несоразмерность исследовательских усилий со значимостью конечного результата, нередко сводящегося к констатации какой-либо банальной очевидности, — вот, пожалуй, главное, что отличает (и чем иногда поражают) эти труды.

Вторую группу образуют работы, написанные представителями различных ответвлений психоаналитической критики (пример — книга Эйгиля Нюборга «Внутренняя линия в сказках Х.К. Андерсена. Психологическое исследование»[4], где предпринята попытка истолкования творчества писателя на основе юнгианской методологии). Книги и статьи этой группы, напротив, отличает подчеркнутая концептуальность; их авторы пытаются под «новым» углом зрения дать ответ на все вопросы, осветить всю андерсеноведческую проблематику. Однако глобальность авторских претензий постоянно вступает в противоречие с узостью методологических позиций, а исследовательские выводы — в конфликт с реальным материалом. Не случайно документальная основа этих работ обычно крайне ограничена — авторы просто вынуждены оставлять за бортом факты, не укладывающиеся в концепцию.

Наконец, третья группа исследований — текстологические и критико-биографические работы «традиционного», то есть опять-таки культурно-исторического и духовно-исторического, характера. Надо заметить, что именно авторы этих работ сумели в последние годы внести наиболее существенный вклад в изучение творчества писателя. В частности, несомненный интерес представляют такие книги, как «Опыты Х.К. Андерсена в изобразительном искусстве» Кьеля Хельтофта[5], «Датские иллюстрации к произведениям Х. К. Андерсена. 1835–1975» Эрика Даля[6], «Роман „Импровизатор“ и первое путешествие Андерсена в Италию» Жерара Лемана[7] Однако бросается в глаза, что большинство этих исследований страдает тем же «недугом», что и поэтологические работы: они весьма локальны по своей проблематике.

В принципе такое «мелкотемье» современного датского андерсеноведения можно было бы считать закономерным. Известно, что с течением времени изучение жизни и творчества крупных писателей все более расчленяется; в какой-то момент исследователи начинают все более углубляться в рассмотрение отдельных проблем, в выяснение как будто бы частных, но — как нередко оказывается в дальнейшем — существенных, принципиально важных деталей. Идет своего рода накопление материала, подготовляющее появление крупных обобщающих трудов.

Но в том-то и дело, что нынешнее состояние датского андерсеноведения трудно определить как «фазу накопления». Происходит скорее другое — нечто вроде раздела наследственного имущества.

В датской «метакритике» немало писали о «революции», или — как минимум — о «подъеме», который пережило датское литературоведение на рубеже 50—60-х годов и который якобы продолжается и поныне. Подъем этот связывается с вторжением в датскую науку о литературе англо-американских неокритических и — несколько позже — французских структурно-семиологических методов, значительно потеснивших «традиционное», или, как часто пишут, «позитивистское», литературоведение. Некоторые авторы поспешили в связи с этим ударить в литавры. Серен Шоу, редактор и составитель сборника «Датская критика 60-х годов», высказал убеждение, что именно победа «нового» литературоведения над старым «университетским» явилась причиной увеличения удельного веса критики в литературной жизни страны. В качестве примера Шоу называл известного критика Вилли Серенсена, утверждая, что его авторитет в литературе 60-х годов сопоставим лишь с влиянием, которого добился за 90 лет до этого Георг Брандес[8]. Метта Винге, составительница антологии по истории критики, отмечала в свою очередь рост читательского интереса к литературоведению. С начала 60-х годов, писала Винге, спрос на литературно-критические книги в Дании почти не уступает спросу на беллетристику[9].

Факт, конечно, любопытный. Вообще нужно признать, что усиленное внимание к теоретической проблематике с середины 60-х годов стало одной из характерных примет духовного климата Дании. И если говорить о развитии датской прогрессивной литературно-критической мысли последних лет, то в ней действительно обнаруживаются весьма важные явления. Одно из них — обостренное внимание к марксизму и марксистской литературоведческой методологии, как результат роста демократических, антибуржуазных настроений в стране на исходе минувшего десятилетия, хотя, заметим, далеко не все здесь было однозначным: за «подлинный» марксизм иной раз принимали — или пытались выдать — теории левацкого и ревизионистского толка, например, в духе «разработок» небезызвестной французской литературно-критической группы «Тель Кель».

Иное дело — «победа» над «университетским» литературоведением. Торжества здесь были явно преждевременны. Уже упоминавшаяся выше М. Винге заметила, что утверждение неокритицизма на датской почве непосредственно связано с развитием модернистских течений в датской литературе 50-х годов. Только с помощью неокритического подхода, подчеркивала М. Винге, оказалась возможной расшифровка, например, произведений «экспериментальной» поэзии 50—60-х годов[10].

Тезис не новый. В англо-американском литературоведении трактовка «новой критики» как «аналога» модернизма давно уже стала трюизмом. Однако отсутствие новизны не лишает его актуальности и обличительной силы.

Великий сказочник, как всегда, оказался прав: король был голым. Литературно-критическая «революция» обернулась инволюцией, стала еще одним фактом, свидетельствующим о постоянно углубляющемся кризисе буржуазного эстетического сознания. А в своем конкретном выражении свелась к экспансии методологического эклектизма, ведущего, естественно, не столько к достижениям, сколько к потерям.

Датское андерсеноведение стало, к сожалению, одной из главных жертв того нашествия. Андерсен и его произведения, прежде всего андерсеновские сказки с их предельно сжатой, экономной формой, оказались удобным методологическим полигоном, выгодным «полем» литературоведческих экспериментов, особенно для представителей структуралистских школ, издавна питающих пристрастие к «малым жанрам». Но именно это безудержное экспериментирование, способствующее в большей мере расчленению и дегуманизации творчества писателя, нежели его синтетическому осмыслению, и явилось одной из главных помех на пути создания новых обобщающих критикобиографических работ об Андерсене.

Бо Грёнбек первым за последние годы решился на создание такой работы. Показательно, что в самой Дании у него пока что не нашлось последователей. Единственная научная биография Андерсена, появившаяся после книги Грёнбека хоть и написана датчанином, но вышла в свет в Англии[11]. Тем большего внимания заслуживает монография Грёнбека.

Бо Грёнбек (р. в 1907 г.) — человек в андерсеноведении достаточно известный. Еще в 40-х годах он защитил диссертацию на тему «Сказочный мир Х.К. Андерсена»[12]; в середине 50-х годов книга вышла вторым изданием, а в 1961 г. он был избран председателем Андерсеновского общества в Копенгагене. Однако по характеру своей деятельности он не столько профессиональный литературовед, сколько литератор-популяризатор. Он много занимался изучением античной культуры (книги об этрусках, об античном скульптурном портрете, перевод «Записок о Галльской войне» Цезаря), выступал как политический журналист, читал публичные лекции, работал как редактор и издатель. Поэтому закономерно, что его очерк об Андерсене носит научно-популярный характер, рассчитан на широкий круг читателей. Однако следует подчеркнуть, что в данном случае речь идет о научно-популярной литературе весьма высокого научного уровня. Грёнбек пишет просто, но он нигде не упрощает, не «снисходит» до читателя — и именно этим привлекает к себе читательское внимание.

Книга сравнительно невелика по объему, но отличается большой информативной «плотностью», причем автор постарался тщательно учесть данные последних биографических разысканий андерсеноведов. Достоинством работы является и то, что в ней специально и довольно подробно рассмотрены не только андерсеновские сказки и истории, но и его произведения других жанров — романы, драмы, стихотворения, путевые очерки. Автору удалось также создать убедительный психологический портрет писателя, раскрыть истоки противоречий в его сложной, импульсивной натуре. Четко зафиксированы в книге демократические симпатии Андерсена, гуманистическая устремленность его произведений.

Это не значит, разумеется, что книга Грёнбека идеальна. Пожалуй, самым значительным ее недостатком является то, что жизнь и творчество Андерсена рассматриваются в ней вне социального и культурно-исторического контекста. Автор оставляет без внимания связь творчества писателя с эстетикой и поэтикой национального датского и европейского романтизма, проблемы его творческого метода, почти ничего не говорит об особенностях его сатиры, излишне акцентирует мотивы христианского смирения, действительно звучавшие в его произведениях, но отнюдь не игравшие в его творчестве столь значительной роли. Спорным представляется и освещение некоторых моментов биографии писателя — создается впечатление, что Грёнбек иной раз стремится сгладить противоречие и трудности, которые принесли Андерсену его происхождение из низов, его положение «парвеню» в сословно-бюрократическом датском обществе первой половины прошлого века. Вообще книга свидетельствует, что перерыв в классической традиции датских критико-биографических исследований не остался без последствий. Не сумев преодолеть методологической ограниченности духовно-исторического литературоведения, Грёнбек вместе с тем не смог удержаться на уровне его лучших достижений. Во всяком случае, его работа в некоторых отношениях явно проигрывает в сравнении с такими исследованиями, как «Х.К. Андерсен: жизнь без вымысла» Карла Ларсена[13], хотя, конечно, за полвека, прошедших с момента выхода в свет этой книги, она во многом устарела.

Впрочем, книг без упущений не бывает. К тому же в недостатках есть своя положительная сторона: работа, не вызывающая возражений, желания поспорить, существенно теряет в своей полезной значимости.

* * *

Среди произведений мировой литературы, постоянно привлекавших внимание Л.Н. Толстого, почетное место занимает и андерсеновская сказка «Новое платье короля». Толстой не раз переводил ее и включил ее пересказ в свою «Азбуку»[14]. Неоднократно возникают реминисценции, связанные с этой сказкой, в дневниковых заметках писателя[15]. Особенно примечательна одна из записей 1910 года, позволяющая, в частности, сделать вывод, что Толстой по достоинству оценил обличительную сатирическую направленность андерсеновского шедевра: «Революция сделала в нашем русском народе то, что он вдруг увидел несправедливость своего положения. Это — сказка о царе в новом платье. Ребенком, который сказал, что есть, что царь голый, была революция»[16].

Высказывания Толстого — одно из ценнейших свидетельств того, какое значительное место заняло творчество датского писателя в духовном мире нашего народа. Одно — но далеко не единственное. Творчество Андерсена не раз оказывалось в поле зрения крупнейших наших писателей и критиков. Строгим, но доброжелательным рецензентом романа Андерсена «Импровизатор» стал В.Г. Белинский[17]. Глубокий анализ сказок писателя дал в своем отзыве на их французское издание Н.А. Добролюбов[18]. Высоко ценил творчество Андерсена М.Горький: недаром в качестве эпиграфа к своим «Сказкам об Италии» он выбрал слова прославленного датчанина: «Нет сказок лучше тех, которые создает сама жизнь».

Произведения Андерсена, в первую очередь его сказки, быстро завоевали популярность в России. В середине 60-х годов прошлого века «Общество переводчиц», возглавлявшееся Н.В. Стасовой и М.В. Трубниковой, выпустило с небольшим перерывом два издания «Полного собрания сказок». А в 1894–1895 годах, когда вышло в свет четырехтомное собрание сочинений Андерсена, русский читатель получил возможность познакомиться и с многообразным творчеством, и с историей жизни писателя. Причем нелишне заметить, что этот четырехтомник, подготовленный замечательными русскими переводчиками-скандинавистами А.П. и Н.Г Ганзен, и по сей день может считаться одним из блистательнейших андерсеновских изданий в мире.

Теплый прием, оказанный сказкам в России, встретил живой отклик и у самого Андерсена. Датский писатель всегда испытывал глубокую симпатию к русскому народу, к русской культуре[19]. В 1868 году, получив в подарок от М.В. Трубниковой экземпляр русского издания сказок, он не замедлил выразить эту симпатию и письменно. «Мне приятно узнать, — сообщал он своей корреспондентке, — что мои произведения читают в великой, могущественной России, прекрасную литературу которой я немного знаю от Карамзина до Пушкина»[20].

Победа Великого Октября ознаменовала начало нового этапа в освоении наследия датского писателя в нашей стране. Творчество Андерсена приобрело у нас массовую многонациональную аудиторию, стало подлинным достоянием народа.

Заметный вклад в разработку андерсеноведческой проблематики внесла советская литературная критика. При этом во многих случаях советские литературоведы выступали в своих трудах как новаторы. Особенно много сделали наши ученые для решения сложнейших проблем творческой эволюции писателя, особенностей его сказочной сатиры и т. д.[21].

Наконец, немало глубоких замечаний об Андерсене и его сказках содержится в статьях и выступлениях советских писателей К.Паустовского, В.Инбер и других.

Словом, книга Бо Грёнбека попадает у нас к хорошо подготовленному читателю. И это несомненный залог того, что он сумеет по достоинству ее оценить.

Д. Александров
вернуться

1

А. Чаковский. Светлый талант. — «Правда», 2 апреля 1955 года.

вернуться

2

Hans Brix. H.C. Andersen og hons Eventyr. København, 1907.

вернуться

3

Introduktion til literaturkritisk metode. Ved Kristian, Кjær og Henrik Schowsbo. København, 1973.

вернуться

4

Eigil Nyborg. Den indre linie i H.C. Andersens eventyr. Enpsykologik sdugie. København, 1962.

вернуться

5

Kjeld Heltorft. H.C. Andersens billedkunst. København, 1969.

вернуться

6

Eritk Dal. Danske H.C.Andersens illustrationer. København, 1975.

вернуться

7

Gerard Lehmann. Improvisatoren og H.C. Andersens forste Italienreise Odense, 1976.

вернуться

8

60-emes clanske kritik. Ved Sepren Schou. København, 1970, s. 7, 63.

вернуться

9

Kritikhistorie. En antologi. Udvalgt, indeldet og kommenteret at Mtte Winge. København, 1973, s. 254.

вернуться

10

См. Kritikhistorie. s. 254.

вернуться

11

Elias Вгedsdогft. Hans Christian Andersen. The story of his life and work. 1805–1975, London, 1975.

вернуться

12

Bo Grønbeсh. H.C. Andersens. Eventyrverden. KØbcnhavn, 1945.

вернуться

13

Karl Larsen. H.C. Andersens. Leben ohne Dichtung. Berlin-Leipzig. 1926.

вернуться

14

См. А. Наркевич. Друзья великого сказочника. — «Литературная газета», 2 апреля 1955 г.

вернуться

15

Л.Н. Толстой. Полн. собр. соч., т. 47, М., 1934, с. 108, 202.

вернуться

16

Л.Н. Толстой. Полн. собр. соч., т. 58, М., 1934, с. 24.

вернуться

17

В.Г. Белинский. Импровизатор, или Молодость и мечты итальянского поэта. Роман датского писателя Андерсена. — В.Г. Белинский. Полн. собр. оч., т. VIII. М., 1955, с. 490–491.

вернуться

18

Н.А. Добролюбов. Французские книги. — Н.А. Добролюбов. Собр. соч., т. III, М.-Л., 1962, с. 483–484.

вернуться

19

См. об этом: В.П. Неустроев. Андерсен и проблема романтической традиции. — В кн.: Русско-европейские литературные связи. М.-Л., «Наука», с. 326–332.

вернуться

20

См. в связи с этим: А.С. Погодин. Классик датской литературы Г.Х. Андерсен. М., 1955; Л.Ю. Брауде. Ханс Кристиан Андерсен. Л., 1971.

вернуться

21

См. также упомянутую выше статью В.П. Неустроева «Андерсен и проблемы романтической традиции».

1
{"b":"239106","o":1}