– Как пурист, убедительно прошу не использовать настоящее время, – сказал Невилл.

– Ты-то наверняка в курсе? – бросилась в атаку Салли. – Выкладывай, черт побери!

– Все не так, как ты думаешь! – зачастила Хелен. – Признаю, Эрни мне нравился, но не до такой степени.

– Раз с Невиллом поделилась, то и со мной сможешь, – заявила Салли. – Только не надо сказок вроде «пошла к нему из-за стрекота пишущей машинки». Все равно не поверю.

– Давай колись! Салли обожает мерзкие истории, – подначил Невилл.

Хелен вспыхнула:

– Обязательно так выражаться?

– Милочка, я с самого начала говорил, что для меня это слишком мерзко и банально. Зачем сейчас цепляться?

– Тебе неведомо отчаяние! – посетовала Хелен.

– Все дело в моей божественной отрешенности.

– Надеюсь, убийство повесят на тебя, – вмешалась Салли. – Что тогда будет с твоей божественной отрешенностью?

Невилл задумался.

– Вопрос, конечно, интересный, – согласился он. – Естественно, внешне я бы сохранял спокойствие, а вот испугался бы на самом деле? Надеюсь, что нет.

Хелен ударила кулаком по дивану:

– Слова, слова – что в них толку?

– Нет ничего более омерзительного, чем культ материального, – отозвался Невилл. – Милочка, у тебя мещанское мировоззрение.

– Да замолчи ты! – Салли подошла к дивану и устроилась рядом с Хелен. – Успокойся, старушка, и расскажи все по порядку. Если ты села в лужу, я постараюсь тебя вытащить.

– Не вытащишь! – с несчастным видом воскликнула Хелен. – У Эрни были мои долговые расписки. Полиция наверняка их найдет, и разразится страшный скандал.

– Долговые расписки? – хмуро переспросила Салли. – Откуда они у него? Откуда они вообще взялись?

– Расписки по моим карточным долгам. Невилл думает, что Эрни их выкупил.

– Зачем, ради всего святого? – изумилась Салли, и монокль снова выпал из ее глаза.

– Вот что значит кристальная чистота помыслов! – восхитился Невилл. – Мне даже неловко.

– Да все я понимаю! – пылко возразила Салли. – Но эта история с невыплаченными долгами чересчур vieux jeu[7]. Не дай Бог мне использовать такое в своих книгах!

– Так ты эскапистка? – сочувственно поинтересовался Невилл. – Поэтому пишешь неправдоподобные романы? Тебе невыносима суровая правда жизни?

– Мои романы неправдоподобные?! Возможно, ты не в курсе, что критики причисляют меня к шестерке лучших авторов детективов.

– Если ты им веришь, значит, совсем не разбираешься в людях, – парировал Невилл.

– Хватит! – в гневе крикнула Хелен. – Разве сейчас это важно? Мне-то что делать?

– Ладно, займемся твоей бедой, – проговорила Салли, отвернувшись от Невилла. – По-моему, мне известно далеко не все. Когда ты увлеклась Эрни Флетчером?

– Вовсе я им не увлеклась, просто Эрни был очень милым и умел сочувствовать. Почти как подруга… Нет, так, конечно же, не скажешь… Не знаю, как выразиться. Рядом с Эрни я чувствовала себя хрупкой фарфоровой статуэткой.

– Видимо, это делало твою жизнь интереснее, – задумчиво проговорил Невилл.

– Да замолчи ты! Продолжай, Хелен. Когда все началось?

– Ах, наверное, когда мы с ним познакомились, точнее, по-настоящему познакомились. Эрни не позволял себе вольностей – ничего подобного! Я только недавно поняла, что он об этом мечтал. Я думала… Господи, о чем я только думала?!

– Вообще ни о чем, – вставил Невилл. – Ты витала в облаках.

– Пожалуй, он прав, – кивнула Салли. – Ты явно потеряла голову. А что говорит Джон?

Ее сестра залилась краской и отвела взгляд.

– Не знаю. Мы с Джоном… стали чужими задолго до того, как в моей жизни появился Эрни.

Невилл в изнеможении рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

– Боже! – простонал он. – Дражайшая, давай и мы станем чужими людьми! Лучше так, чем я скачусь на клише.

– Если честно, я бы тоже запретила употребление «стали чужими людьми» и «вошел в мою жизнь», – призналась Салли. – Хелен, отбрось сантименты, дело-то серьезное. Я чувствовала, что у вас с Джоном не все гладко. Порой женщины не понимают, какой клад им достался! Что вы не поделили? Мне-то казалось, Джон – воплощение девичьих грез.

– Ах, разве такое объяснишь?! – Глаза Хелен наполнились слезами. – Я вышла за него совсем молоденькой и думала, что все будет как в моих мечтах. Я себя не оправдываю. Джон – хороший человек, но меня он не понимает и не разделяет моих стремлений – к развлечениям, веселью, удовольствию!

– Так ты его не любишь? – напрямик спросила Салли.

– Мне казалось, что люблю, только все пошло наперекосяк. Был бы Джон другим… ты же его знаешь! Если бы он устроил мне скандал или даже избил, я взялась бы за ум, но он просто заполз в свою раковину. Еще он вечно занят, а я скучала и стала развлекаться без него. Салли, я правда не знаю, как все началось и как мы дошли до такой жизни, но теперь мы совершенно чужие. – По щекам Хелен заструились слезы. – Все бы отдала, чтобы повернуть время вспять, – добавила она дрожащим голосом. – Меж нами непреодолимая пропасть, а сегодняшняя трагедия добьет меня окончательно. Я запятнаю имя Джона, и если он потребует развода, соглашусь.

– Не будь дурой! – постаралась утешить ее Салли. – Джон – человек порядочный и в беде тебя не бросит. За долги на развод не подают, а если у Эрни Флетчера найдут твои расписки, станет ясно, что ты не прелюбодейка.

– Если их найдут и все откроется, я наложу на себя руки! – воскликнула Хелен. – Я не вынесу этого, не вынесу! Джон не подозревает, что я лудоманка. Азартные игры он презирает больше всего на свете. Невилл – негодяй, однако сейчас он прав: история мерзкая.

– Великолепно! – искренне восхитилась мисс Дру. – Рафинированный грех, безжалостные хищники, а на десерт – самоубийства, так получается?

– Не помню ни рафинированности, ни самоубийств. Там очень скверно, только азарт есть азарт. Знал бы Джон, кто ходит в это место!.. Салли, если откроется, что я там была, в мою порядочность никто не поверит!

– Зачем же ты туда ходила?

– Чтобы нервы пощекотать. В Лаймхаус[8] для того и ездят. Сперва мне очень понравилось: азарт – это мое второе «я». Потом я проиграла довольно крупную сумму и опрометчиво решила, что смогу отыграться. Да ты, наверное, знаешь, какое болото эти карты.

– Что же ты жемчуг не продала?

Хелен слабо улыбнулась:

– Он ничего не стоит.

– Как? – охнула Салли.

– Это подделка, – с горечью пояснила Хелен. – Настоящий я давным-давно продала. И не только его. Я особа расточительная, а Джон предупреждал, что деньгами сорить не позволит. Вот я и продавала драгоценности.

– Хелен!

– Ты ведь искала материал для чего-то занятного? – не открывая глаз, спросил Невилл.

– Такое я не использовала бы, даже если бы речь не шла о Хелен, – проговорила Салли. – Это совсем не в моем стиле. Другое дело – убийство… Кстати, сестричка, кто тебя туда втянул? Милый Эрни?

– Нет, что ты! – вскричала Хелен. – Как раз наоборот, он меня вытащил. Говорил, что все образуется, просил не волноваться…

– Вот змей! – запальчиво воскликнула Салли.

– Эрни был таким обходительным! Он заполучил те мерзкие расписки, и сперва я была ему благодарна!

– А потом он начал тебя шантажировать!

– Н-нет, твои догадки не совсем верны. Расписки Эрни использовал, но, по-моему, не всерьез, как-то шутя, тем более он был сильно в меня влюблен. Наверное, я успокоилась и не воспринимала его должным образом, однако потом перепугалась и сон потеряла от мысли, что мои расписки у Эрни. Поэтому и обратилась к Невиллу – в надежде, что он меня выручит.

– К Невиллу? – с презрением переспросила мисс Дру. – Еще бы к деревенскому дурачку обратилась!

– Других помощников не нашлось. А Невилл очень умный, хоть и неисправим.

– По деревенским стандартам? – оживился Невилл.

– Возможно, мозги у него есть, но не припомню, чтобы он для кого-то старался. Или просто вел себя прилично. И вообще, как ты уговорила его помочь…