– Снова верно, да не совсем. Миссис Норт, это ваши?

Хелен посмотрела на листочки, которые суперинтендант достал из записной книжки. Она густо покраснела, зато немного расслабилась.

– Да, мои. И что с того?

– Полагаю, вы согласитесь, что они требуют объяснения. Вы одалживали деньги у мистера Флетчера?

– Нет. Все не так, как вы думаете. Эрни перекупил долги, чтобы вызволить меня… из беды, и я… понемногу их выплачивала. – Хелен украдкой подняла глаза и, теребя носовой платок, добавила: – Не хочу, чтобы об этом знал мой муж. Он… то есть я… Это просто кошмар!

– Хорошо понимаю ваше нежелание обсуждать свою личную жизнь. Наверное, вам будет проще решиться на откровенность, если скажу, что, помимо вероятной связи с делом, эти расписки меня не интересуют и раздувать ненужный… скандал я совершенно не намерен.

– Скандал раздувать не из-за чего, – отозвалась Хелен. – Мистер Флетчер был мне просто другом, а наши отношения – дружескими. Не знаю, что вы себе представляете…

– Не хотите, чтобы представлял, – будьте со мной откровенны. Я сказал, что понимаю вашу позицию, миссис Норт, но, согласитесь, присутствие ваших расписок в сейфе Эрнеста Флетчера требует досконального расследования. Если убедите меня в том, что не приходили в Грейстоунс вчера вечером, я не стану беспокоить расспросами, которые вам, естественно, неприятны. Но если оставите свое заявление голословным и не позволите сравнить туфлю со следами, обнаруженными в саду, буду вынужден продолжить расследование. Боюсь, тогда неугодной вам огласки не избежать.

Салли встала из-за стола и подошла к гостю.

– Суперинтендант, это очень похоже на угрозу.

– Пожалуй, вы правы, – невозмутимо отозвался тот. – Хотя это не угроза. Я лишь пытаюсь доказать вашей сестре, что лучший вариант для нее – полная откровенность. Если понадобится расспрашивать ее слуг о том, где она была накануне вечером…

– Ясно. – Салли недовольно скривилась, достала сигарету из стоящей на столе сигаретницы, вставила в мундштук и, задумчиво взглянув на Ханнасайда, вытащила из кармана зажигалку. Появился язычок пламени, Салли закурила и, снова взглянув на Ханнасайда, сказала: – Он прав, Хелен, и твоей личной жизнью впрямь не интересуется.

В глазах Хелен мелькнула паника.

– Да, вчера я навещала Эрни Флетчера, – призналась она после небольшой паузы. – Как я уже объяснила, он был… он был мне добрым другом, несмотря на разницу в возрасте. Я считала его дядюшкой.

– Понятно, – кивнул Ханнасайд. – Вы пошли к нему с определенной целью?

– Не совсем. Моя сестра была занята, я скучала и, подумав, что еще не поздно, решила навестить Эрни.

Хелен почувствовала, что краснеет, но Ханнасайд лишь спросил:

– В котором часу вы пришли в Грейстоунс?

– Примерно без двадцати пяти десять: из дома я вышла в половине десятого.

– Мисс Норт, а теперь расскажите, что случилось дальше.

– Рассказывать почти нечего. Шла я по Арден-роуд, во-первых, потому что так быстрее, чем по нашему переулку и Вейл-авеню, а во-вторых – наверное, вы удивитесь, только ничего удивительного нет, – не хотелось встречаться с мисс Флетчер. Вот я и решила, если войду через садовую калитку, то вполне могу застать Эрни… мистера Флетчера в кабинете. – Хелен сделала паузу и с отчаянием воскликнула: – Ужасно! Звучит как рассказ о пошлом любовном свидании, но это не так, совсем не так!

– Не надо унижаться, – посоветовала ей сестра. – Разумеется, это не так, иначе для визита к Эрни ты сочинила бы убедительный предлог.

– Прекрати! Думаешь, я не понимаю, какое впечатление производят мои слова? Впечатление ложное, ведь мало кто знает, в каких отношениях я была с Эрни.

– Ты экзальтированная идиотка; не сомневаюсь, что у суперинтенданта сложилось именно такое впечатление, – бодро сказала Салли. – Почему ты вошла через калитку, к делу совершенно не относится, так что рассказывай дальше.

– Так, о чем же я… Ах да! Мистер Флетчер был в своем кабинете… Ой, совсем из головы вылетело! Когда я свернула на Мейпл-гроув, из сада Флетчеров выходил мужчина. Не знаю, важно ли вам это.

– Описать его можете?

– Невысокий толстяк, больше ничего не помню. Солнце уже село, и лицо его разглядеть не удалось. Мужчина направился в сторону Вейл-авеню, а я, как уже говорила, застала мистера Флетчера в его кабинете.

– Он был один?

– О да!

– А потом?

– Потом… потом ничего. Мы с ним… поговорили, я сказала, что мне пора домой, и ушла.

– Помните, в котором часу это было?

– Без четверти десять.

– Без четверти десять? – переспросил суперинтендант, оторвавшись от блокнота.

– На каминной полке стоят часы, и я обратила внимание на время.

– Получается, вы провели с мистером Флетчером не более десяти минут?

– Получается, так. Да, минут десять.

– Весьма короткий визит, вам не кажется, миссис Норт?

– Почему вас… Не понимаю, о чем вы.

– Я удивлен. Вы, по собственному утверждению, отправились к мистеру Флетчеру развеять скуку, а провели с ним десять минут. Случилось нечто, заставившее вас поспешно уйти?

– Ничего подобного. Просто мистер Флетчер был занят, и я решила ему не докучать.

Ханнасайд сделал запись в блокноте.

– Ясно. Итак, из кабинета вы вышли в 21:45. Домой отправились той же дорогой?

– Да, только не сразу. Скрипнула калитка. Мне совершенно не хотелось столкнуться с кем-нибудь в саду Флетчеров, в такой-то час! Вот я и спряталась за кустом.

– Выходит, мистер Флетчер не проводил вас до калитки?

– Нет, – пролепетала Хелен, – зачем ему?

– Да, в самом деле! – воскликнул Ханнасайд. – Итак, миссис Норт, вы спрятались за кустом. Вошедшего в сад не видели?

– Уже стемнело, а из-за куста много не разглядишь. Могу лишь сказать, что это был мужчина, довольно невзрачный, лицо его помешала рассмотреть шляпа.

– Что за шляпа, миссис Норт?

– По-моему, хомбург.

– Светлая или темная?

– Кажется, светлая, – неуверенно ответила Хелен.

– А трость вы не заметили?

– Трости точно не было.

– Мужчина вошел в дом?

– Да, в кабинет мистера Флетчера.

– Что случилось дальше?

– Понятия не имею. Я ушла при первой же возможности и больше ничего сказать не могу.

Ханнасайд захлопнул блокнот и испытующе взглянул на Хелен.

– Миссис Норт, вы утверждаете, что ваш визит к мистеру Флетчеру не связан с этими расписками?

– Не понимаю, я же…

– По-моему, вы рассказали не всю правду.

– Не знаю, что вы думаете и что подозреваете, но…

– Я подозреваю, что мистер Флетчер угрожал использовать эти расписки против вас.

– Абсурд! Мистер Флетчер был моим другом.

– Тогда почему он хранил ваши долговые расписки в сейфе? Если вы правы и он приобрел их из благородных побуждений, разве не естественно было уничтожить их или вернуть вам?

– Намекаете, что мистер Флетчер меня шантажировал? Какая чушь! Боже милостивый, зачем ему меня шантажировать?

– Возможно, он пытался таким образом получить то, что вы, миссис Норт, давать не желали.

– Вы не имеете права! – зардевшись, воскликнула Хелен. – И вообще, о каком шантаже вы говорите?

– Думаю, мистер Флетчер угрожал показать эти расписки вашему мужу.

– Он… он бы так не поступил! – слабо возразила Хелен.

– Миссис Норт, где ваш муж?

– В Берлине: уехал на прошлой неделе и вернется не раньше среды.

Уже на последних словах Хелен изменилась в лице. Щелкнул замок входной двери, и Ханнасайд проворно оглянулся. На пороге, держась за дверную ручку, стоял мужчина с холодными серыми глазами.

Хелен испуганно вскрикнула, побледнела как полотно и в оцепенении уставилась на вошедшего. Тишину нарушила Салли.

– Привет, Джон, – беззаботно бросила она. – Откуда ты взялся?

Джон Норт закрыл дверь и отошел от порога.

– Как дела, Салли? – Красивый статный мужчина среднего роста, он излучал спокойствие и уверенность в себе. Джон пожал руку свояченице и кивнул жене. – Хелен, Салли не дает тебе скучать?