– Нет, и это лишний раз доказывает, что вежливость воздается сторицей. Я улизнул от тети, о чем сейчас жалею. Проводи я ее в гостиную, получил бы алиби, а теперь у меня его нет. Я поднялся в свою комнату, почитал книгу и… неужели заснул? – Невилл с сомнением посмотрел на дядин стул и содрогнулся. – Господи, ничего подобного я и представить не мог! Это же из области фантастики…

– Прошу прощения, мистер Гласс, кажется, в дверь звонят, – перебил Невилла Симмонс и поспешил в коридор.

Пару секунд спустя в кабинет вошел сержант полиции со свитой, а в коридоре раздался взволнованный голос мисс Флетчер, настоятельно требовавшей объяснить, что означает сие вторжение.

Невилл выскользнул из кабинета и взял тетю под руку.

– Тетя, пройдемте со мной. Я все объясню.

– Кто эти люди? – не унималась мисс Флетчер. – На вид вылитые полицейские!

– Так оно и есть, – кивнул Невилл. – Большинство из них точно полицейские. Тетя Люси, послушайте…

– Нас обокрали!

– Нет… – Невилл запнулся. – Хотя не исключено. Извините, тетушка, но все куда страшнее. Эрни серьезно пострадал… – Он начал заикаться, с тревогой поглядывая на тетю.

– Невилл, милый, не бубни. Что ты сказал?

– Эрни пострадал… погиб.

– Погиб? Эрни? – пролепетала мисс Флетчер. – Не верю! Как он мог погибнуть? Невилл, ты же знаешь, что я не люблю такие шутки! Они жестокие, а про то, что на грани приличия, я и не говорю.

– Это не шутка.

– Не-е-ет! – простонала она. – Невилл, пусти меня к нему, сейчас же!

– Бесполезно. Тем более вам нельзя нервничать. Мне самому не по себе.

– Невилл, ты что-то скрываешь!

– Дело в том, что… Эрни убит.

Голубые навыкате глаза тети впились в Невилла. Она раскрыла рот, но не смогла издать ни звука. Совершенно выбитый из колеи, Невилл развел руками:

– Чем мне вам помочь? Я бы с удовольствием, да не знаю как. Вам плохо? Признаю, я растерялся, но ведь ситуация для цивилизованного мира нетипичная. Волей-неволей растеряешься.

– Эрни убит? Я отказываюсь верить!

– Ах, тетя, не глупите! – воскликнул Невилл, выдавая свою тревогу и волнение. – Не сам же он себе голову проломил.

Мисс Флетчер всхлипнула и рухнула на ближайший стул.

– Извините, тетя, – сказал Невилл, закурив сигарету, – рано или поздно вы бы все равно узнали.

Мисс Флетчер собралась с мыслями и через некоторое время спросила:

– Кто же мог убить нашего дорогого Эрни?

– Тетя, такой вопрос точно не ко мне!

– Это ошибка, ужасная ошибка! Ах, Эрни, Эрни!

Мисс Флетчер разрыдалась. Утешить ее Невилл даже не пробовал – он сидел в большом кресле напротив и курил.

Тем временем в кабинете констебль Гласс подробно докладывал о случившемся старшему по званию. Доктор уже уехал, полицейские фотографы тоже, тело мистера Флетчера увезли.

– Я патрулировал участок, в 22:02 был на Вейл-авеню. Когда добрался до Мейпл-гроув – как вы знаете, сэр, она соединяет Вейл-авеню и Арден-роуд, – я заметил мужчину. Он весьма подозрительным образом выскользнул за садовую калитку и быстро зашагал к Арден-роуд.

– Вы смогли бы его узнать?

– Нет, сержант. Было довольно темно, а лицо его я не увидел. Не успел я подумать, что он, собственно, замышляет, как мужчина свернул на Арден-роуд. – Гласс нахмурился и добавил: – Насколько я разобрал, роста он был среднего, в светлой фетровой шляпе. Не знаю, почему он показался мне подозрительным. Наверное, чересчур быстро вышел за калитку мистера Флетчера. Господь направлял мои стопы.

– Достаточно! – осадил его сержант. – Что было дальше?

– Я крикнул, чтобы мужчина остановился, но он и не подумал, а секундой позже свернул на Арден-роуд. Это обстоятельство заставило меня осмотреть владения Флетчеров. Садовая калитка была открыта. Я заметил свет за этой стеклянной дверью и прошел сюда по дорожке, решив выяснить, не случилось ли что в доме. Покойного я увидел в этой самой позе. И на моих часах, и на местных было 22:05. Прежде всего я установил, что мистер Флетчер мертв. Убедившись, что помочь ему невозможно, я произвел обыск кабинета и проверил, не скрывается ли кто в саду. Затем, в 22:10, я попросил телефонистку связать меня с участком. Пока ждал соединения, в кабинет вошел Джозеф Симмонс, дворецкий, с подносом, который сейчас стоит на столе. Я велел ему задержаться и опросил. Симмонс заявил, что около 21:00 покойного посетил некто Эйбрахам Бадд. Симмонс проводил вышеупомянутого Бадда в этот кабинет. Утверждает, что время его ухода ему неизвестно.

– Вы составили словесный портрет Бадда?

– Нет, сэр, не успел: как раз тогда в кабинет вошел мистер Невилл Флетчер. По его словам, в последний раз он видел покойного в 20:50, когда они вместе вышли из столовой.

– Хорошо, через минуту мы его вызовем. Вам есть что добавить?

– Больше я ничего не видел, – ответил Гласс, на миг задумавшись.

– Ладно, разберемся, что к чему. По-моему, тут все ясно: виноват удиравший через садовую калитку. Наш друг Эйбрахам Бадд.

– Сержант, я склоняюсь к другому мнению, – заявил Гласс.

– Неужели? И почему? – удивился сержант. – Вас снова направляет Господь?

Гласс, доселе бесстрастный, обжег его гневным взглядом.

– «Кощунник – мерзость для людей»![3] – воскликнул он.

– Довольно! – снова осадил его сержант. – Дорогой мой, не забывайте, что говорите со старшим по званию.

– «Не любит распутный обличающих его и к мудрым не пойдет»[4]. Бадд не таился: вошел через парадную дверь и имени своего не скрывал.

– Достойный аргумент, согласен, – проворчал сержант. – Возможно, убийство непредумышленное. Ведите сюда дворецкого.

– Джозеф Симмонс известен мне как добрый христианин, – заявил Гласс, направляясь к двери.

– Ясно, ясно, ведите его!

Дворецкого, по-прежнему бледного как полотно, Гласс разыскал в коридоре. Симмонс вошел в кабинет, боязливо косясь на письменный стол. Стул, который стоял рядом, пустовал, и Симмонс с облегчением вздохнул.

– Ваше имя? – спросил сержант.

– Джозеф Симмонс, сэр.

– Должность?

– Я служу… служил дворецким у мистера Флетчера.

– Давно на него работаете?

– Шесть с половиной лет, сэр.

– Вы утверждаете, – сержант сверился с записями Гласса, – что в последний раз видели хозяина живым около 21:00, когда проводили в его кабинет некоего мистера Эйбрахама Бадда, так?

– Да, сэр. У меня есть его визитка. – Симмонс протянул сержанту картонный прямоугольник.

Сержант взял его и вслух прочел:

– «Мистер Эйбрахам Бадд, Бишопсгейт 333с, Ист-Сентрал». Что ж, по крайней мере знаем, где его искать. Так вы утверждаете, что с ним не знакомы?

– Сержант, до сегодняшнего вечера я этого человека в глаза не видел. Не имею привычки впускать в дом таких, как он, – надменно отчеканил Симмонс.

Гласс отмел фарисейство одной меткой фразой:

– «Высок Господь, и смиренного видит, и гордого узнает издали»[5], – грозно напомнил он.

– «Душа моя падает во мне»[6], – покаялся Симмонс.

– Довольно о душе! – рассердился сержант. – И не обращайте внимания на Гласса. Меня, меня слушайте! Можете описать внешность этого Бадда?

– О да, сэр! Невысокий, коренастый, в костюме, который иначе как кричащим не назовешь. Сдается мне, иудей.

– Невысокий и коренастый, – разочарованно повторил сержант. – По описанию – чистый зазывала. Покойный его ждал?

– Вряд ли. Мистер Бадд заявил, что дело срочное, и мне оставалось лишь отнести его визитку мистеру Флетчеру. По-моему, мистер Флетчер был весьма раздосадован.

– Хотите сказать, напуган?

– Нет, сэр, нет! Мистер Флетчер посетовал на «клятую дерзость», но через минуту велел пригласить мистера Бадда, что я и сделал.

– Все это случилось около девяти? А признаков ссоры вы не слышали?