- Элрон, не надо. Иди спать.

- Огонь согревает не только снаружи. Он может удержать от ошибок. Завтра ты будешь дома и все будет хорошо.

- Именно твоих нотаций мне сейчас не хватает. Уходи.

И он пошел прочь, оставив меня с костром. А я заревела еще сильнее. От жалости к себе и безысходности.

Сзади обняли за плечи и осторожно потянули на себя.

- Поговори со мной.

- Слушай, - я резко подняла голову и затылком врезалась в его подбородок. – оставайся лучше как был – безучастным. Так будет проще. Не надо сейчас мне выражать сочувствие и понимание. Просто уходи.

- Не могу. Ты можешь еще дел натворить. Пока ты здесь. Пока ты с ручным драконом. И состояние у тебя нестабильное.

- Каких дел? Что у тебя в голове? На чем ты зациклен? Твое какое-то предсказание осуществилось? Далась тебе эта татуировка! Что ты к ней прицепился? Это всего лишь рисунок! Знаешь, что он обозначает? То, что я хочу верить в сказку! И верю. Верю в чудеса и в этот мир, в котором очнулась однажды утром. Больше ничего. Дракон свободен, он вовсе не ручной. Он свободнее меня. Он – целый мир!

- Лика, мне жаль, что ты уходишь. И я буду тоже скучать. Я также как и Шатир привязался к тебе…

Я развернулась и заткнула ему рот.

- Вот не надо! Будешь скучать?! Если это все, что ты можешь сказать, лучше молчи! Оставайся безучастным!

Он сорвал мою руку.

- Ты думаешь мне легко? Оставаться таким же? А каким еще я могу быть? Девушка, неизвестно откуда явившаяся, неизвестно куда уйдет. И я никогда не смогу последовать за ней. Ни-ког-да! И я почти ничего о тебе не знаю! Я не готов к такому! Ты хочешь, чтобы я вел себя по другому? Я не хочу боли. Я не привык к такой боли! Но еще больше я не хочу причинять боль тебе. Разрывать между двух миров. И сам не хочу оказываться на месте Кирда.

Он замолк, сверкая серебром глаз. Отражение моих собственных страхов. Празднуй, Лика! Ты добилась своего! Твой приз, который не можешь взять. И причем тут Кирд?

- Подожди, так ты еще и Кирда приплел ко всему прочему? – Я задохнулась от удивления. – То есть, твоих страшных предсказаний, нашей разницы в местожительстве, годах, расах тебе мало показалось? Ты еще и соперника себе придумал? – Я горько расхохоталась. - Ты никогда не будешь на месте Кирда. Это невозможно! Да и неважно! Давай оставим, как есть…

Он поцеловал меня. И время остановилось. Не знаю, сколько прошло. Час, пятнадцать минут или пять.

Я смотрела на нас со стороны: пара без будущего. Если ни завтра Шатир, так послезавтра меня вышибет отсюда, потому что я чужая. И срок мой подходит к концу. А он словно шептал: «Останься, останься еще немного». И искал мои губы.

- Хватит. Не надо. Меня как-будто изнутри режут на маленькие кусочки. Если я останусь, как потом уходить? Лучше завтра. Остановись.

Элрон прижался ко мне щекой и замер. Я ерошила его волосы дрожащей рукой. Слезы, казалось, никогда не кончатся.

- Поговори со мной. Просто расскажи что-нибудь.

- Я не знаю, что говорить, - он сильнее прижался ко мне.

- Что угодно… маленьким ты был когда-нибудь?

Он замолчал.

- Маленьким… в голову ничего не идет… Меня чуть из школы не выгнали. - Он улыбнулся мне в щеку. – Однажды к нам приходит мельник – просит помочь: тварь какая-то у него в сарае завелась. Дайте мне, говорит, мальчишек ваших – пусть поймают, силы попробуют. Вот нас вчетвером и снарядили.

Мы к мельнику на рассвете пришли, переполненные боевым духом и с пустыми руками – рассчитывали мигом управиться – и тут нам слава и почет. И почти до заката нас эта тварь по всему сараю гоняла. Он у него огромный оказался. Морок завелся. Они темноту любят. Сам он не больше зайца, а близко не подойдешь – магией откидывает. А на солнце сгорает тут же. И вот мы четыре дурака по всему сараю за ним весь день. Потом решили крышу разобрать – чтобы светлее было, и на солнечный свет его выгнать – никак. А под конец дня он все медленнее и медленнее бегать стал и магией уже не так сильно плюется. Потом вовсе свалился. Измором взяли. И мы чуть живые – старались. И вот беру я его и выставляю как раз под разобранной посередине крышей. Он на свет попадает и вспыхивает. Мне руку обжигает. Я его, естесственно, роняю. А вокруг солома. – Элрон затих, глухо смеясь. – В общем, сарай сгорел мгновенно. От него мельница занялась. Хозяин с хозяйкой живы, а мы каждый по мешку муки вытащить успели. Вся школа над нами смеялась, а родители до сих пор вспоминают, как за новую мельницу расплачивались. Вот моя первая победа.

Рассвет мы встретили сидя у потухшего костра и тесно прижавшись к друг другу, рассказывая каждый про свое. Удобно устроившись у него между колен и упираясь в него спиной, я смотрела как над деревьями поднимается багровое солнце, становясь все ярче и ярче, светлее и светлее. Рубашка свалилась, обнажая плечо с взлетающим драконом. Равиер тихо пробежал по рисунку кончиками пальцев и прикоснулся губами.

- Я уже давно на стороне дракона…

Когда мы вернулись к зевающему шатиру, тот лишь тяжело вздохнул, глядя на нас. И молча стал собираться. Но потом все же пробурчал:

- Самое время. Начали бы месяц назад, уже бы надоели друг другу и разругались. А так…

- Ничего не менятеся, Шатир. Я с вами до Холмов. Довожу вас, чтобы в лесу не бросать, смотрю на город и со спокойным сердцем возвращаюсь.

- Со спокойным?

- Не начинай!

Довольно быстро мы выбрались на дорогу. Маг топал далеко впереди, не обрачиваясь на нас и всем своим затылком показывая, что он думает. Но это меня мало заботило. Я пыталась сосредоточиться на чем угодно: на деревьях вокруг, на своих ногах, на последнем взгляде на город, пыталась запомнить, во что одеты мои спутники до мельчайших подробностей. Это отвлекало и спасало.

Шатир впереди остановился, разглядывая горизонт. Когда мы подошли он настороженно чуть ли ушами не водил.

- Странно, что дорога такая пустынная. Никого нет. Город уже скоро, а тут как вымерло все. – Шатир поудобнее перебросил свою ношу через плечо.

- Не нагнетай. – Элрон огляделся по сторонам. – Насмотришься еще в городе на толпы.

- А сам чего нервничаешь? – маг ехидно крякнул, не оборачиваясь. – Ты еще у поворота головой вертеть начал.

- Я всего лишь осматриваюсь…

Мы прошли еще немного по пустынной широкой вытоптанной дороге.

- А вот и люди! Сюда скачут. – Мы наткнулись на Шатира, внезапно остановившегося и указывающего вперед.

- Тебе же не нравилась пустая дорога. – Элрон вгляделся вдаль. – Вот тебе компания. Это солдаты. Шестеро.

– Прятаться будем?

- Чего нам бояться? И куда ты тут спрячешься? Натворить мы еще ничего не успели. Проедут мимо.

Но мимо они не проехали.

Еще толком не доехав до нас, мы услышали крики:

- Вы что, с ума посходили? Быстро в город!

Поравнявшись с нами, передний всадник проорал нам в лица: «Живо на коней!»

- Да что случилось? – Шатир отступил от хрипящей взмыленной лошади.

- Если с дороги не уберетесь, прямо под сапоги таросам попадете.

- Как таросам?

- Мне ехать надо. Или садитесь, или сами их расспрашивать будете скоро.

Элрон подсадил меня на лошадь позади одного из солдат. Спустя минуту, мы быстро помчались вдоль дороги к городу.

В голове у меня вертелось только упоминание про таросов. Что это значит? Что они забыли возле Холмов? Что вообще происходит?

А потом лошади вынесли нас на небольшой холм, открывающий вид на равнину, раскинувшуюся перед пограничным городом. В глазах у меня потемнело: перед городом, оставляя километр до его стен, стояла армия Совета.

Лошадей резко осадили у первых рядов, нас практически скинули на землю.

- К городу скорее, там укроетесь! – говоривший с нами ранее всадник повернул коня, и его отряд умчался дальше, оставив нас среди сидящих на земле солдат. Кто-то кидал кости, кто-то просто лежал, вытянувшись под жарким солнцем, не снимая доспехов. Все напряженно ждали.