— А невеста-то хороша…

— Да-а-а, приданое у нее тоже неплохое: замок Рисвер со всеми прилегающими землями.

— А жених как кот, объевшийся сливок. Посмотри на него.

— Слышали, появился маркиз де Свер? Давно о нем не было слышно.

— Де Свер? Но ведь он пропал пятьдесят лет назад, еще во времена моего отца?

— Это его внук — Алеск де Свер. Его назвали в честь деда.

— Поговаривали, что его дед был связан с колдовством. Я его как-то видела издалека, красивый был мужчина.

— Все может быть, а его внук завидная добыча. Древнего рода, сказочно богат, будь он даже чуть уродливее обезьяны, это ничего не изменит.

— Ах, если бы я была на десять,…нет, на сорок лет моложе…

Служанка хмыкнула и перешла к двум дородным матронам, кудахтавшим словно наседки.

— Виола, ты посмотри на эту невесту-гусыню. Сидит, надувшись от важности, а ведь если бы не приданое никто и не взглянул бы в ее сторону. То ли дело моя Крилочка — красавица, умница. Приданого правда маловато, все мой ненаглядный муженек, не вылезает из-за карточного стола. Представляешь, начал проигрывать картины из бальной залы.

— Ох, милая моя, всем известно, что ваша Крилочка просто прелесть. А вы знаете, что возвратившийся де Свер даст скоро великолепный бал, где будет все дворянство округа. Там вы сможете подобрать своей Крилочке прекрасную пару…

— Значит, там будет много достойных дворян! Я уже горю от нетерпения в предчувствии новой свадьбы.

— Какой свадьбы?

— Моей Крилочки и богатого дворянина. Служанка, разлив по бокалам вино, фыркнула от смеха и ушла на кухню. Сейчас даже русалка Лина не смогла бы узнать в страшненькой служанке красавицу Корделию. Вот уже три месяца, как крылатая девушка пребывала в человеческом облике, скрываясь в замке барона де Сантиньяка. Здесь она чувствовала себя в безопасности от нечисти, ночами воющей за воротами замка. В замковой часовенке находился камень Света. Как говорит легенда, он был подарен первому барону де Сантиньяку таинственным незнакомцем с холодными глазами, чтобы оградить семью того от наступающих троллей. Единственное, что томило ее, мешало спать по ночам, так это отсутствие возможности расправить крылья и взлететь ввысь. И еще сны. Ей постоянно снился Верзун, каждую ночь. Во сне он целовал ее. Крепкая волосатая рука резким рывком вытащила ее из укромного уголка, швырнула на пол.

— Ты, грязная уродина, почему прячешься в углу? Бегом в зал собирать кости.

— Но, госпожа, там собаки.

— Ничего страшного, — засмеялась толстая мужеподобная экономка. — Вот и посоревнуетесь, кто ловчее. Иди, иди.

Она вытолкала бедную служанку, и несчастная мелкими шажками пошла к камину. Там грызлись собаки, вырывая друг у друга кости, бросаемые хохочущими вельможами. Гости, увидев неожиданное развлечение, с интересом следили за робко подходящей служанкой, а самые пьяные требовали от нее наброситься на собак и отнять кости. Женщина сделала еще два шага, псы бросили кости и угрожающе зарычали, за ней внимательно наблюдала экономка, на лице которой застыла гаденькая ухмылка. Музыканты вспомнили о своих обязанностях и заиграли веселую мелодию. В этот момент в зал вошел маркиз де Свер, неся в руках малахитовый ларец. Гости моментально забыли о служанке, с интересом вглядываясь во внука прославленного маркиза. Никто из них не обратил внимания, что служанки уже нет в зале, стараясь не привлекать внимания, она забралась под стол, стоящий возле кухонной двери и накрытый тяжелой коричневой скатертью. Она смотрела на красивое лицо маркиза, не замечая роскошного наряда, в лицо Верзуна. Знать между тем заметила и оценила серебристый камзол, дорогие черные брюки, кожаные сапожки и громоздкий тюрбан с огромным рубином.

Ироничный взгляд маркиза казался всевидящим и Корделия отпрянула поглубже в тень, мечтая слиться со столом в единое целое.

Она не боялась, что в уродливой внешности служанки маркиз ее узнает, недаром она провела много времени, гримируясь и подбирая одежду, но бедняжку била сильная дрожь от одной мысли оказаться с ним рядом. Девушка не могла понять, что она хочет больше: убежать или повиснуть на шее у этого опасного, но такого притягательного человека. На ее счастье в зале она больше не понадобилась. Маркиза усадили на почетное место рядом с молодоженами и хозяином замка, слуги торопливо поставили перед ним серебряную тарелку. Молодая жена своими изящными ручками выбрала и подложила лакомые кусочки в его тарелку, а затем жадно схватила ларец. Гости искоса рассматривали малахитовое чудо, покрытое затейливой резьбой и очевидно наполненное чем-то ценным. Корделия, убедившись, что в сторону ее стола никто не смотрит, потихоньку выскользнула из зала и скрылась в комнатах для прислуги.

Вечером сидя у камина в комнате, служащей незамужним служанкам спальней, девушка настороженно прислушивалась к разговорам вокруг.

— Ах, какой красавчик маркиз де Свер…

— А какие глаза? Дрожь пронзает.

— Вы видели его рубин? Он похож на застывшую капельку крови. Говорят, маркиз просто сказочно богат.

— Если бы он обратил на меня внимание, — вздохнула самая хорошенькая служанка Инга.

— И что бы было? — ехидно спросила толстушка Плина.

Инга остреньким язычком облизала пересохшие губки и неторопливо ответила:

— Я бы нашла, чем его занять.

— Только выжила бы ты после этого? -раздался холодный голос экономки, входящей к щебечущим девушкам. — Ходят слухи, что маркиз де Свер — бессмертный с каменным сердцем, а мы — люди — для него, что тараканы. Таракана же не грех и раздавить. Перед благородными господами он еще делает вид, что обычный человек. Но мы-то не господа! Нас многие из господ не замечают, а мы замечаем все. Говорят, что не одна простая девушка отдала богам душу из-за маркиза, а те, кто сразу не умер, больше трех дней не протягивают. До самой смерти их бедные души полностью в его власти. Он играет с людьми как ребятишки с деревянными солдатиками. Еще моя бабка рассказывала мне о де Свере, а ей рассказывала ее бабка.

— Что за бред! — раздался недовольный голос Инги. — Рассказываешь какие-то страшные сказки и думаешь, что глупенькие девочки поверят? Я все равно заполучу маркиза, и тогда посмотрим, с чем я останусь — со смертью или с золотом. Если ты считаешь, что твои слова кого-то напугали, то ошибаешься.

— Инга, а может не надо? — робко попросила Плина, дергая подругу за юбку старого платья,

подаренного молодой госпожой по случаю свадьбы.

Но та резким движением отбросила руку и прошествовала из комнаты с гордо поднятой головой. Корделия молча смотрела ей вслед, в ее глазах стояли не пролитые слезы.

На следующее утро визжащая от восторга Инга вбежала в комнату к едва отошедшим от сна, медленно одевающимся служанкам и радостно прокричала:

— Я сделала это. Я всегда получаю, что хочу. Я соблазнила маркиза и все было просто великолепно. Пророчащая старуха ошиблась, я осталась жива, моя душа при мне и я счастлива как никогда в жизни. Я робко вошла в его комнату, на столе зловеще горели свечи, и летучие мыши висели под потолком, не издавая ни звука. Маркиз лежал на постели, он был полностью обнажен. Его кожа казалась медовой, я почувствовала себя пчелкой, меня влекло к нему как к экзотическому цветку. Его глаза холодно смотрели на меня. Тогда я медленно сняла одежду, обнажая свое тело. Он молчал. Я выгнулась, приглашая его прикоснуться ко мне. Маркиз протянул руку, словно зачарованная я пошла к нему навстречу. О, какой мужчина. Он прикоснулся к моей груди и я пропала для окружающего мира. Это была ночь наслаждения и боли… Он единственный мужчина, вознесший меня на высокую вершину страсти. Я задыхалась в его объятиях, я кричала, стонала и билась в экстазе. Он — мой господин, мой повелитель, моя жизнь принадлежит ему. Ему нужна я, ему нужна моя помощь… Я помогу возлюбленному господину.

— А в чем маркизу нужна помощь? — спросила бесхитростная Плина, но вопрос остался без ответа.

Инга уже удалилась, бормоча что-то о возлюбленном господине, о самопожертвовании и вечной любви. У Корделии возникло ощущение, что опасность надвигается безудержной лавиной, захотелось убежать без оглядки, скрыться из замка. Что-то в бормотании Инги не давало ей покоя, настораживали слова о самопожертвовании и вечной любви. Вечно любить мог бы только Верзун, если бы впустил в свое сердце любовь, но никак не смертная девушка. И еще, Корделия не признавалась самой себе, но ее мучила ревность. Другая женщина прикасалась к нему, целовала, ласкала его тело. Она же даже не целовалась с предметом своего вожделения. Долгими ночами девушка мечтала о поцелуе Верзуна, а он взял и просто переспал с другой.