– Тогда остается только безутешная вдова – Юлия Тарасовна, нацелившаяся на страховку в триста тысяч баксов. Именно ей выгодно представить убийство как несчастный случай.

– Похоже на то, – согласился Житков, – вот ею мы теперь и займемся.

– Я с удовольствием ею займусь, – хихикнул Крылов, – только что-то она мало похожа на злодейку-убийцу.

– Сережа, – устало вздохнул Житков, – если бы все замышляющие убийство были похожи на убийц, то наш друг Черных остался бы совершенно без работы.

– Хорошо. И что же мне с ней делать?

– Навести ее. Я думаю, что она тебя с удовольствием примет. Порасспроси ее о «дипломатах» – откуда, мол, взялся «дипломат» ее мужа?

Почему у Семко оказался такой же? Можешь намекнуть, что Семко причастен к смерти Кривопалова, но что она сама вне подозрений.

Пока, во всяком случае.

– И зачем это все?

– Применим ту же тактику, что и к Семко…

– И с тем же успехом?

Житков развел руками:

– Всякое возможно. Но у нас пока нет другого варианта. Я тебе еще раз повторяю: если они уничтожили «хитрый» «дипломат», то они практически неуязвимы. Особенно теперь, после ликвидации Семко. Хотя сама эта ликвидация, как ни цинично это звучит, – хороший признак.

– Это еще почему?

– Да все потому же. Если нет «дипломата», то нет нужды и убирать Семко. Он же не полный идиот, чтобы на себя наговаривать. А материальных доказательств нет и быть не может.

Значит, что-то у них не сработало. Значит, вдова может задергаться. И мы этим должны воспользоваться. Усек?

– Вполне. А ты чем займешься?

– Воспользуюсь старыми ментовскими связями и попробую выяснить, что за птица эта вдова. Мне кажется, что она – женщина с прошлым.

– Тебе машина понадобится?

– Мне – нет, а тебе и подавно.

– Это почему?

– Потому что вдова, насколько я представляю, будет усиленно угощать тебя спиртными напитками. А я не хочу тратить время, вызволяя твои права из милиции.

– Понятно. Слушай, а может быть, она меня и в постель потащит?

– Размечтался.

– Ну, все-таки. Теоретически ведь это не исключено?

– Не исключено.

– И что мне в этом случае делать?

– Все, что не уронит репутацию частного розыскного бюро «Шерхан».

– В каком смысле?

– Никому и ни при каких обстоятельствах нельзя давать повод усомниться в том, что в «Шерхане» работают настоящие мужчины.

– Ты зря мне это сейчас сказал.

– Почему?

– На меня будет давить груз ответственности.

– Выпей на рюмку больше. Это поможет.

Только не переусердствуй.

– Хорошо. Я пошел.

– Давай. Ни пуха ни пера.

– К черту.

Вдова, как и предсказывал Житков, встретила Крылова весьма радушно. Он позвонил в ее дверь, как это и было условлено во время предварительного телефонного разговора, ровно в семь часов вечера, держа в руке маленький, но довольно дорогой букетик фиалок, купленный им в цветочном магазине после длительных колебаний. Радость, которую вдова проявила при вручении цветов, убедила его в том, что он в конце концов принял правильное решение.

– О! Как это любезно с вашей стороны, Сергей Игоревич, – сияя улыбкой, воскликнула она, – я так люблю цветы, а мне, к сожалению, их так редко дарят.

– Считайте это маленькой компенсацией за то, что я своими скучными расспросами буду отнимать ваше время.

– Любая беседа приятнее, чем одинокое сидение перед телевизором, – грустно возразила вдова, увлекая Крылова в гостиную, – а отвечать на любые вопросы такого элегантного и любезного мужчины – просто наслаждение для бедной одинокой женщины.

Замечание бедной одинокой женщины по поводу элегантности Крылова было не лишено оснований: готовясь к визиту, он надел свой лучший костюм и специально купленную для этого случая рубашку. Принимая душ, Сергей извел половину флакона шампуня, которого при обычных обстоятельствах ему хватало на два месяца.

Сама хозяйка тоже не ударила в грязь лицом: на ней было блестящее сиреневое, облегающее фигуру вечернее платье с большим декольте, украшенным изящным бриллиантовым колье; в ушах сверкали бриллиантовые же сережки; ее макияж был безупречен, но губная помада отсутствовала.

Усадив гостя на уже знакомое ему канапе, хозяйка предложила:

– Сергей Игоревич, давайте выпьем. Сегодня я не принимаю никаких отказов. Я сомневаюсь, что вас ждут еще какие-то дела.

«Житков был, как всегда, прав», – подумал Крылов, а вслух сказал:

– Сегодня и я не собираюсь отказываться.

– Вот и замечательно! – просияла вдова.

Подкатив передвижной заставленный разнообразнейшими бутылками, стаканами, а также корзиночками с орешками и конфетками бар, она спросила:

– Что предпочитаете?

– Коньяк, если можно.

– Почему же нет? Будьте так любезны, налейте, пожалуйста, себе и мне вот из этой бутылки, – она указала на пузатую бутылку арманьяка.

Крылов налил напиток в большие тюльпанообразные бокалы.

– За ваше здоровье, – предложила хозяйка, поднимая свой бокал.

– За ваше, – откликнулся гость, поднимая свой.

– Когда же вы будете задавать ваши скучные вопросы? – игриво поинтересовалась Юлия Тарасовна, положив ногу на ногу и эффектно обнажив при этом круглое колено.

Крылов, покосившись на колено, страдальчески вздохнул:

– Как печально, что приходится вспоминать о скучных служебных обязанностях в такой романтической обстановке.

Юлия Тарасовна лукаво улыбнулась и томно произнесла еще более низким, чем обычно, голосом.

– Я вовсе не вынуждаю вас к этому. Можем поговорить о чем-нибудь другом. Или вообще помолчать. А свои вопросы вы можете задать в следующий раз. Я надеюсь, что эта наша встреча не последняя?

– Меня будет мучить совесть, – извиняющимся тоном ответил Крылов. – А для следующего раза я придумаю что-нибудь другое.

– Как хотите, – еще любезнее улыбнулась хозяйка.

Обнаружив, что бокал опустел, Крылов поставил его на столик.

– Юлия Тарасовна, вы не можете припомнить, при каких обстоятельствах появился у вашего мужа тот самый «дипломат», с которым он входил в троллейбус в момент своей гибели?

– Не знаю, – хозяйка задумчиво пожала плечами, – наверное, он сам его покупал. Я как-то не обращала внимания на то, с чем он уходит на работу. Нет, – решительно закончила она, – ничего определенного на этот счет сказать не могу.

– Очень жаль. Тогда мой следующий вопрос вообще теряет смысл.

– Какой?

– Как оказалось, что у вашего мужа и его секретаря были одинаковые «дипломаты»?

– Да, действительно, – рассмеялась Юлия Тарасовна. – Ответить на этот вопрос я не смогу. Но почему вас это так заинтересовало?

– Понимаете, в чем дело. Когда я стал выяснять подробности случившегося у господина Семко, то совершенно случайно разговор зашел об этих самых чертовых «дипломатах», будь они трижды неладны. И Семко вдруг ни с того ни с сего стал нервничать, путаться в ответах и все такое…

– Извините, Сергей Игоревич, – прервала его хозяйка с любезной улыбкой – я вижу, что наши бокалы опустели. Не исправите ли вы это недоразумение?

– С удовольствием! – воскликнул Крылов, хватая пузатую бутылку.

– Продолжайте, прошу вас.

– О чем то бишь я?

– О Семко и «дипломатах».

– Ах да. Но я, собственно, закончил. Если не считать одной детали…

– Прежде чем вы перейдете к деталям, предлагаю выпить на брудершафт, – многозначительно предложила хозяйка. – Согласны?

С этими словами она пересела с кресла на канапе, оказавшись совсем рядом с Крыловым и даже соприкоснувшись с ним горячим упругим бедром. Его слегка бросило в жар.

– Конечно! – слегка охрипшим голосом согласился он.

Скрестив руки, они дружно выпили жгучий ароматный напиток, высоко запрокидывая головы. Затем она взяла из его рук пустой бокал, вместе со своим поставила на столик и, обхватив его шею голыми руками, одарила страстным поцелуем в губы. Инициативу второго и третьего поцелуя Крылов взял на себя. И тоже получилось неплохо.