– И совершенно напрасно, – прорычал капитан.

– Не будем спорить, – миролюбиво предложил Житков. – Скоро все само собой выяснится. Нам остается только ждать.

– Если я правильно тебя, Паша, понял, то мы сейчас поджидаем этого самого головореза? – хмуро спросил Ягодин.

– Вы совершенно правильно меня поняли, Василий Тихонович. Кстати, если вы или кто-либо другой, кроме, разумеется, должностных лиц, чего-либо опасаетесь, то можете покинуть это помещение, пока не поздно.

– А что, это может быть опасно? – нервно поинтересовался Черных.

– Не трусь, Владимирыч, – презрительно скривился Иванов, – в ванной я видел стиральную машину. Если в штаны наложишь, то простирнешь. К утру высохнут. На службу явишься как огурец.

– Прошу не забываться, товарищ капитан! – вспылил Черных.

– Гусь свинье не товарищ, – буркнул Иванов, но замолчал.

В гостиной на мгновение воцарилась полная тишина. Ее прервал спокойный голос Житкова:

– Итак, насколько я понял, никто не уходит. Тогда переходим к следующему этапу нашей операции. Если я правильно представляю себе повадки убийцы, он уже наблюдает за окнами этой квартиры.

После этих слов среди присутствующих словно повеяло холодком. Черных судорожно проглотил внезапно образовавшийся в горле комок, а Бутлер нервно хихикнул.

– А вы, Бутлер, зря смеетесь, – мягко заметил Житков. – Убийца-то идет именно по вашу душу. Вы единственный, кто может его выдать.

И пока еще никто из тех, кого он решил уничтожить, не смог избежать своей участи.

– Зря пугаете, – нервно, но твердо отрезал тот.

Житков посмотрел на часы:

– Час десять, – констатировал он, – вам, Бутлер, пора ложиться спать. В переносном смысле, – уточнил он, почувствовав удивленные взгляды присутствующих.

Пошарив по карманам, Житков достал какой-то рулончик.

– Капитан, заклей-ка ты поаккуратней Бутлеру рот вот этой липучкой.

Он протянул капитану рулон липкой ленты.

– Вы не имеете права! – возмутился Бутлер.

– Заткнись! – рявкнул капитан и, деморализовав этим расхитителя муниципальной собственности, ловко и быстро выполнил просьбу Житкова.

– Бутлер, – спросил Житков, – вы как привыкли спать, со светом?

Замычав, Бутлер утвердительно закивал головой.

– Как говорил классик, поздравляю вас соврамши. Значит, свет следует выключить. Придется, господа, какое-то время посидеть в темноте. Не думаю, что долго. Игорь, – обратился Житков к Хохлову, – пойдем со мной.

Они прошли на кухню.

– Видишь этот выключатель?

– Вижу, конечно.

– По моей команде выключишь. А включишь, когда я свистну. Понял?

– Понял.

Житков вышел в прихожую и включил там все люстры и бра. После этого он открыл обе створки двери, ведущей из гостиной в прихожую.

Публика с интересом наблюдала за этими странными манипуляциями.

Закончил Житков тем, что выключил свет в гостиной, что-то шепнул на ухо капитану Иванову и, сев в кресло, крикнул:

– Игорь, выключай свет.

На кухне щелкнул выключатель, и свет погас.

– А теперь, господа, прошу хранить молчание. Только, ради бога, не спите. Кресла здесь очень уж мягкие и удобные.

В квартире воцарились мрак и тишина.

По-видимому, не вняв совету Житкова, Крылов все-таки задремал в своем слишком мягком кресле. Сон его был, конечно, чуток и поверхностен. Поэтому первый же шорох, раздавшийся в прихожей, разбудил его. Однако, не видя часов, он не мог бы даже приблизительно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как в квартире по команде Житкова погас свет.

Уловив еще один звук, он понял, что кто-то открывает входную дверь. Последовавший за этим легкий щелчок свидетельствовал, что некто вошел в прихожую и захлопнул за собой входную дверь. Затем этот некто сделал несколько почти совершенно бесшумных шагов по ковровой дорожке прихожей. Крылов почувствовал, как ужас охватывает его. Может быть, все остальные тоже уснули? И сейчас только он один слышит шаги убийцы? Тогда почему он сидит в этом проклятом кресле, неподвижный, как кролик перед удавом? Может быть, стоит броситься на него в темноте и попытаться побороться за свою повисшую на волоске жизнь? Он уже подобрался для прыжка, когда оглушительный свист, разрезав тишину, как бритва, молотом ударил по его натянутым нервам.

В тот же момент вспыхнул ослепительный свет, и в ярко освещенной прихожей, как актер на авансцене перед глазами изумленной публики, застыл ошеломленный внезапным свистом и светом, так долго ожидаемый со страхом и надеждой головорез с пистолетом в руке.

Несмотря на то что лицо вновь прибывшей персоны было сильно искажено испугом и яростью, Крылов легко узнал его.

Перед ними стояла секретарша Бутлера – Ольга.

За спиной Ольги, из черного провала двери, ведущей в спальню Бутлера, куда, собственно, она и направлялась, бесшумно появилась массивная фигура капитана Иванова. Он схватил Ольгину руку, держащую пистолет с глушителем, и вырвал его.

– Осторожней с дамой, капитан, – раздался громкий насмешливый голос Житкова. – Что там у ней, пистолет Макарова?

– Он самый, – подтвердил тот, защелкивая наручники за спиной Ольги.

– Я думаю, что это тот, из которого был убит Семко. Собственно говоря, именно из-за него весь этот спектакль и был затеян. Наверняка она прятала пистолет в тайнике, где его и с собаками не сыщешь. Но для такого случая пришлось его достать. Верно, Ольга?

– Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы и требую присутствия адвоката, – яростно сверкнув глазами, ответила она.

– Теперь это не моя забота, – заявил Житков, вставая из кресла и с хрустом потягиваясь.

– А чья же? – спросил только что пришедший в себя Черных.

– Ваша с Ивановым, чья же еще.

– Но позвольте, Павел Иванович, – обиделся Черных. – Вы хотя бы расскажите толком, что все это значит. Неофициально, так сказать. Без протокола.

Житков открыл было рот, чтобы ответить, но тут его внимание было привлечено доносившимся из угла дивана мычанием.

– Капитан, открой рот Бутлеру, а то он сейчас лопнет от переполняющих его чувств. Я думаю, что в данный момент он просто сгорает от желания все вам рассказать. Как говорится, настал момент истины.

Иванов поспешил выполнить указание Житкова. Он, как человек с большой практической сметкой, давно понял, что тот зря указаний не дает.

– Ах ты, сучка! – заорал Бутлер, едва липучка со смачным звуком была сорвана опытной рукой капитана с его красивого лица. – Она меня, сволочь, застрелить хотела! А я, дурак, ее выгораживал!

– Действительно дурак, – флегматично констатировал капитан.

– Заткнись, слизняк, – презрительно процедила Ольга, заходя в гостиную и без разрешения усаживаясь в кресло, где до этого сидел Житков.

– Я хочу дать чистосердечные показания, – завопил начитавшийся детективов Бутлер.

– Надаешься еще досыта, – успокоил его капитан, – погоди пока.

Он набирал телефон дежурной части, чтобы вызвать машину и сопровождающих для арестованных.

– Действительно, Павел, – вступил в разговор Ягодин, – ты уж расскажи нам, хотя бы вкратце, что это за история такая.

– Ну хорошо, – согласился Житков, поглядев на часы, – пока не приехали за нашими клиентами, я расскажу вам, что сам знаю. Или догадываюсь. Если я в чем-то буду не прав, пусть более информированные товарищи, – он кивнул в сторону арестованных, – меня поправят.

– Много чести, – зло отрезала Ольга.

– Ну как хотите. Итак, Бутлер и Кривопалов были совладельцами процветающей и приносящей приличные доходы фирмы. Однако большая часть акций принадлежала именно Кривопалову, и, соответственно, ему же доставалась большая часть доходов.

– Восемьдесят пять процентов, – мрачно уточнил Бутлер, – а пахал главным образом я.

– Возможно, – не стал спорить Житков, – от Бутлера действительно, как мы увидим дальше, много чего зависело в этой фирме…

– Все зависело, – уточнил упрямый Бутлер.