В ходе этой бесславной для Советского Союза четырехмесячной войны выявилась его военная слабость. Советское правительство до сего времени не сказало своему народу правду о потерях во время финской войны.
Согласно новейшим финским данным, советская армия потеряла 100 тысяч убитыми, финны же — 20 тысяч.
Но не только тяжкими физическими потерями измерялся результат финской войны для СССР. В декабре 1939 г. Лига Наций формально осудила СССР за агрессию и изгнала его из состава Лиги. Только три государства были заклеймены Лигой Наций как агрессоры — милитаристская Япония, фашистская Италия и нацистская Германия. Теперь к этому списку прибавился социалистический Советский Союз.
СССР предстал перед миром как агрессор. Негодование общественного мнения чуть не было использовано правительствами Англии и Франции для переноса центра военной активности из Западной Европы в Северо-Восточную. Началось спешное приготовление к отправке в Финляндию 50 тысячного экспедиционного корпуса. Однако финское правительство не желало превратить Финляндию в опытный полигон для пробы сил великих держав, как то было в Испании в 1936—1939 годы. Оно решило, после некоторых колебаний, заключить с СССР мирный договор.
12 марта в Москве был подписан мирный договор. Советский Союз получил Карельский перешеек, включая г. Выборг (Виппури) и Выборгский залив с островами, западное и северное побережье Ладожского озера с городами Кексгольм, Сортавала, Суоярви, ряд островов в Финском заливе, территорию восточнее Меркярви с городом Куолоярви, западные части полуострова Рыбачьего и Среднего. Кроме того, Советский Союз получил в аренду полуостров Ханко с примыкающими островами и с правом создания здесь военно-морских и военно-воздушных баз и наземных гарнизонов.
Так называемое Народное правительство не получило никакой поддержки со стороны финского народа и исчезло так же внезапно, как и появилось. Глава же этого призрачного правительства стал вскоре председателем Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР, новой союзной республики, созданной путем объединения с Карельской АССР районов Финляндии, отторгнутых от нее по мирному договору 1940 года. Новая союзная республика как бы постоянно напоминала свободолюбивым финнам, что Финляндия может быть в любой момент включена в эту республику. Только в 1956 году, когда советское правительство прочно убедилось в том, что оно крепко держит Финляндию в руках, Карело-Финская ССР была вновь преобразована в Карельскую АССР Российской Федерации.
Одним из главных негативных результатов советско-финской войны была усилившаяся уверенность Германии, что в военном отношении Советский Союз представляет собою колосса на глиняных ногах и что Германия легко опрокинет его. Такое представление о Советском Союзе побуждало Гитлера к нападению на СССР.
Финская война выявила серьезные изъяны в организации обороны и, прежде всего, в системе самого наркомата обороны. Выяснилось, например, что данные военной разведки о расположении огневых точек на «линии Маннергейма» даже не были нанесены на оперативные карты, и красноармейцы бессмысленно гибли под огнем финских дотов.
«В нашей войне против финнов, — свидетельствует Хрущев, — мы имели возможность выбрать время и место /начала войны. — А.Н./. Мы численно превосходили врага, и мы располагали достаточным временем, чтобы подготовиться к нашей операции. Но даже при таких, наиболее благоприятных условиях, мы смогли, в конечном счете, одержать победу только после огромных трудностей и невероятных потерь. Победа такой ценой была на самом деле моральным поражением. Наш народ, конечно, никогда не узнал, что мы потерпели моральное поражение, потому что ему никогда не сказали правды».
Руководство государством и партией в лице Сталина, Молотова и других членов Политбюро не могло не отдавать себе отчета в том, что финская война является суровым предостережением на будущее. И это будущее было не за горами. Хотя нарком обороны К. Е. Ворошилов был отстранен, он остался членом Политбюро, в то время как его следовало отдать под суд военного трибунала. Для высшего руководства давно уже не было секретом, что Ворошилов пренебрегает своими прямыми обязанностями военного руководителя в течение многих лет. Пока были живы его заместители — Тухачевский и др., они фактически вели все административные дела. Ворошилов и понятия не имел о подлинном состоянии Красной армии.
Ворошилова сменил на посту народного комиссара обороны маршал С. К. Тимошенко, командовавший до того Киевским Военным округом. Были произведены и другие замены и перемещения, но все это не могло радикально изменить плачевную ситуацию с высшим командным составом: лучшие командиры были уничтожены либо продолжали томиться в лагерях и тюрьмах. В 1941 году был расстрелян генерал Штерн, один из способнейших советских военачальников. На высшие командные должности выдвигались командиры, не имевшие опыта вождения крупных соединений войск. Средний и младший командный состав оставлял желать много лучшего. В пехотных частях на 1 мая 1940 года не хватало 1/5 начальствующего состава. Качество подготовки командиров в военных училищах было крайне низким. 68% командного состава в звене взвод-рота имели лишь краткосрочную 5-месячную подготовку курсов младшего лейтенанта.
Высшее военное образование к началу войны с Германией имели лишь 7% офицеров, 37% не имели полного среднего образования. Примерно 75% командиров и 70% политработников работали в своих должностях не свыше одного года.
К середине 1940 года советское руководство было достаточно осведомлено о серьезных упущениях в военной подготовке страны, несмотря на то, что военные расходы в СССР были фактически неограниченными (в 1941 году лишь бюджетные ассигнования на оборону составляли 43,4% от государственного бюджета).
Советская оборонная промышленность не обеспечивала армию современным оружием в необходимом количестве. Серийное производство современных боевых самолетов только начало налаживаться. Советское Правительство в своей политике в 30-е годы исходило из предпосылки, что СССР рано или поздно будет вовлечен в мировую войну. Советская военная доктрина, а вслед за ней и советская пропаганда, внушали населению, что будущая война будет вестись малой кровью и на территории врага. Но война на территории врага является войной наступательной, а не оборонительной. Вот почему во время англо-франко-советских военных переговоров летом 1939 года советская сторона добивалась беспрепятственного прохода Красной армии в случае войны с Германией через территорию Польши и Румынии. Ведь Советский Союз не имел до сентября 1939 г. общей границы с Германией. Отсутствие общей границы с таким потенциально опасным противником, как нацистская Германия было главным положительным геополитическим фактором, исключающим возможность внезапного нападения на СССР с запада. Между Советским Союзом и Германией находились пограничные государства: Финляндия, Эстония, Литва, Латвия, Польша, Румыния. Советский Союз утверждал, что эти государства являются «санитарным кордоном Запада против СССР». В этом утверждении, несомненно, была доля истины. Но в то же время те же самые государства служили и «санитарным кордоном» СССР против Запада. В конкретных условиях 20-х и 30-х годов, когда для организации нападения на любое государство требовалось известное время, было абсолютно невозможно, даже используя территорию пограничных государств, внезапно атаковать Советский Союз. При непосредственной угрозе войны Советский Союз имел бы в своем распоряжении время, достаточное для приведения в боевую готовность не только вооруженных сил, прикрывающих границу, но и главных сил, и резервов, дислоцированных в глубине.
Заключением пакта Сталин как будто осуществил цель, к которой он так долго и упорно стремился. Однако ситуация к этому времени изменилась. Мгновенные выгоды пакта никак не уравновешивали его негативные для Советского Союза последствия.
Невозможность для гитлеровской Германии войти в непосредственное соприкосновение с вооруженными силами СССР было одним из главных стратегических преимуществ СССР накануне Второй мировой войны. Приняв участие в разделе Польши, захватив Прибалтийские государства, Сталин собственными руками установил общую границу с возможным агрессором, границу протяженностью свыше 3000 км, где в каждом пункте Советский Союз был открыт для вторжения. То был роковой просчет сталинской политики. Отныне Советский Союз неизбежно становился объектом нападения гитлеровской Германии.
