— Если только они не были давно знакомы, — отважился предположить Делкло.

— Ну и история! — воскликнул комиссар. — Теперь нам не хватает попугая, превратившегося в вещественное доказательство. Делкло, срочно мобилизуйте ваших людей на поиски этой птицы… Но сдается мне, — задумчиво договорил он, — что она уже улетела из Сен-Совера…

Переезд из Оксера в Париж сложился удачно для Алисы Бонне: помогла забастовка контролеров.

Никто не заметил радикальной перемены, случившейся с ней между отправкой поезда и его прибытием на Лионский вокзал. Опытная в изменении внешности, она преобразовывалась в туалете наполовину пустого вагона для курящих, который выбрала намеренно. Из рюкзака достала коробочку с гримом и легкое платье из немнущейся ткани. Чтобы задуманное прошло успешно, ей требовался образец… Но, учитывая малое количество аксессуаров, она решила обойтись тем, что есть… Перед трясущимся зеркалом она в последний раз пригладила свои распущенные волосы, затем беспощадными ножницами укоротила их.

Пока в новую прическу впитывалась краска, Алиса выщипала брови, слегка подтемнила светлую кожу лица, ярко-красной помадой накрасила губы. А контактные линзы и черный карандаш сделали ее глаза темно-бархатными, томно смотрящими, с длинными ресницами. Алиса поменяла свои кроссовки на пару запасных сандалий из мягкой кожи. Теперь-то она не боялась, что кто-либо ее узнает… Безжалостно вытряхнув содержимое рюкзачка, она бережно положила в него Анатоля, которого осторожно вынула из клетки. Спрятав голову под крыло, тот безмятежно спал, так как из предосторожности она заранее дала ему несколько миллиграммов валиума, наспех купленного в привокзальной аптеке.

Иностранка, подсадившая ее в машину по знаку «автостоп» на дороге в Туси, не задавала лишних вопросов. Да и вообще Алиса давно подметила, что водители больше любят говорить о себе со случайными попутчиками, и миссис Смит не была исключением из правил. С ужасным акцентом она начала:

— Когда я была студенткой в Кембридже… — Потом, заинтересовавшись клеткой, тщательно прикрытой набивным платком, принялась рассказывать историю о коте, который сам открывал двери, поворачивая ручки. Вела она машину на большой скорости, почему-то норовя ехать посреди дороги, но высадила пассажирку за несколько минут до отхода поезда.

— Good luck![19] — ответила она на произнесенные с облегчением слова благодарности и тут же круто развернулась, уже озабоченная предстоящей покупкой в «Космо-ткани» материала, по цвету подходящего к ее подушкам…

Выскользнув из тесной кабинки, где она меняла облик, Алиса поменяла и вагон, пройдя в первый класс. Господин в костюме-тройке поднял глаза от «Монд дипломатик», и ему понравилось то, что он увидел. Алиса притворилась поглощенной чтением женского журнала, который нашла на банкетке. Одновременно она переживала последние события, оставившие в ней горестный след. Ее взгляд самым естественным образом отклонился к пробегающей за стеклом декорации. Однако, словно в маниакальном бреду, ей виделась одна и та же картина, в которой мерещилось тело ее матери: отныне оно связывалось в ней с песчаными дорогами и всхлипываниями родничков.

Когда поезд прибыл на Лионский вокзал, Алиса купила билет в автоматической кассе, чтобы пройти незамеченной и раствориться в толпе приехавших пассажиров. Доехав на метро до Пале-Руайяль, она выбрала телефонную будку, не слишком заметную в углублении под одной из аркад.

Мужской нелюбезный голос оказался ей незнакомым.

— Могу я поговорить с Арманом Бонне? — спросила она с деланным бургундским акцентом.

Молчание на другом конце.

— Он не живет здесь уже лет пять.

— Не скажете ли, где…

— В Отейле. Посмотрите в справочнике.

— Но там, наверное, много А. Бонне… — протянула она.

— Тогда справьтесь о нем в министерстве. Или же позвоните во врачебный кабинет его супруги… Доктор Анни Леру-Бонне.

Трубку положили.

У Алисы не было времени, чтобы переварить полученную информацию. Она поспешила в киберкафе, через несколько минут вышла с двумя телефонными номерами и направилась к площади Звезды. В метро она приспустила молнию рюкзачка, дав подышать свежим воздухом Анатолю. Тот приоткрыл один глаз и что-то тихо проскрипел.

— Скоро все кончится, — шепнула она ему.

В стекле напротив она увидела свое новое отражение и печально улыбнулась.

На бульваре Сюше, прежде чем начать действовать, Алиса приняла меры предосторожности, зайдя в один из ресторанчиков на краю Булонского леса. Не желая выделяться, заказала дежурное блюдо и бутылку минеральной. Потом опять спустилась в метро, чтобы позвонить брату.

Бэби-ситтер ответила ей, что месье и мадам Бонне недавно уехали в театр и вернутся не раньше полуночи.

— Ах, я совсем забыла, что сегодня вечером они собирались уйти, — нашлась Алиса. — Надеюсь, в доме все в порядке?

Проникнувшись доверием, девушка откровенно поведала:

— Все хорошо. Малышка Алиса только что уснула перед телевизором, а Анри… вы знаете Анри…

— Да, спать его не заставишь, — догадалась она, — это фамильное.

— Он заигрался со своими марионетками. Уложить его — сплошное мучение…

— Будущий артист… — пошутила Алиса. — Я перезвоню завтра. Ничего срочного. Спасибо, мадемуазель.

Она не спеша поужинала, проанализировала ситуацию. Итак, ее брат женат. У него двое детей. Служит в министерстве. Единственная причина, по которой он съехал с квартиры в Пале-Руайяль, — кончина их бабушки. Она посчитала себя подготовленной. Но непрошеные слезы навернулись на глаза, когда она наклонилась, чтобы поправить сандалию. Однако Алиса взяла себя в руки, заплатила по счету и, захватив хлеба для Анатоля, отправилась к дому брата.

Было тепло. Воздух пропитался запахом жасмина, а полная луна серебрила перила балкончиков.

После нескольких ложных тревог она наконец-то увидела подъезжающую в начале первого часа белую «вольво», из которой вышла элегантная блондинка.

Алиса догадалась, что брат подождет бэби-ситтер, чтобы отвезти ее домой. Она видела его профиль, почти не изменившийся: знакомый прямой нос, высокий лоб, волевой подбородок. Она решилась подойти. Он принял ее за одну из соблазнительниц, ошивающихся в престижных кварталах, и отрицательно покачал головой.

— Не интересуюсь, — бросил он ей.

Она решительно положила палец на край стекла, которое он собирался поднять, и прошептала:

— Арман, это я, Алиса. Нам нужно поговорить.

Он недоверчиво всматривался в ее лицо, и она приоткрыла свой рюкзачок:

— Посмотри, я нашла Анатоля! — Услышав звук открывающейся двери дома, она лишь успела добавить: — Никому не говори. Я жду тебя.

— Через десять минут, — выдохнул он вдогонку Алисе, поспешившей спрятаться в темноте.

Он оказался точен. Вновь подъезжая к дому, Арман притормозил, открыл правую дверцу и пригласил ее садиться.

Машина быстро растворилась в ночи. Оба некоторое время молчали, давая улечься внутреннему волнению, которое всколыхнуло пережитое прошлое.

Арман первый обратился к сестре:

— Лили, откуда ты появилась? Что делала все эти годы?

Вместо ответа она протянула ему черно-белую почтовую открытку, изображающую известную сцену из пантомимы «Плоть».

— Профессия, которую должна была бы приобрести Колетт. Я осуществила свою мечту стать актрисой пантомимы.

— И это тебя устраивает? В финансовом отношении, я хочу сказать…

— У меня не такие запросы, как у тебя, — резко возразила она.

— Лили, — пробормотал он, похлопав ее по руке, — у меня тоже не так все легко складывалось… ты многого не знаешь…

— Но зато я знаю кое-что другое, — чуть отстранилась она, раздраженная покровительственным жестом. — Например, то, что наша мать утонула на прошлой неделе в Сен-Совер-ан-Пюизе. И это еще не все…

«Вольво» остановилась прямо посреди бульвара.