– Но, папа…

– Все, – Виктор Александрович хлопнул ладонью по столу, не ожидавшая такого проявления эмоций Ия вздрогнула, – не папа, а Магистр. Ты слышала приказ, – он сделал небрежный жест рукой, будто отгонял надоедливую муху, – разговор окончен.

Ия вылетела из зала приемов.

Виктор Александрович задумчиво вертел в руках перо, по древней традиции все бумаги в Эдеме подписывались исключительно гусиными перьями. Как же она похожа на свою мать. Особенно в гневе, те же глаза – смотришь и боишься обжечься. Неужели Ия думает, что он может позволить ей подвергнуться хоть малейшему риску? Нет, одно дело – это штатная операция на Земле, под прикрытием десятка страхующих оперативников, а совсем другое – сражение с серьезным противником в поле здесь, в Эдеме. Армия против армии, меч против меча. Кровь, смерть. Нет, дочка, тебе там делать нечего.

Но ладно, эмоции в сторону, времени и так мало. Он позвонил в настольный серебряный колокольчик, вызывая референта, появившегося бесшумно и стремительно.

– Прошу сообщить последние данные о подготовке ополчения.

Референт, как фокусник, выудил откуда-то свою вечную записную книжку и стал скучным голосом перечислять цифры. Виктор Александрович, вполуха слушая его, одновременно пробегал глазами утреннюю корреспонденцию, что, впрочем, не мешало ему полностью воспринимать информацию.

– Одну минуту, – он поднял глаза, прерывая референта, – вчера вечером запасы фуража были, если я не ошибаюсь… процентов на тридцать больше. Что произошло за ночь?

Референт оторвал взгляд от записей:

– Выступил передовой отряд Рыцарей-Экзекуторов. Они загрузили штатный обоз.

– Вот как? – удивился Виктор Александрович. – И вы не сообщили мне об этом?

Пришло время удивиться референту:

– Простите Магистр, я не мог предположить, что вы не в курсе… Отряд выступил по распоряжению Рыцаря Георгия, снаряжением ведает Магистрат Обеспечения Великого Магистра, за исключением фуража. Все резервы переданы на склады, обеспечивающие ополчение.

Виктор Александрович, не скрывая раздражения, швырнул перо на стол:

– С каких пор Рыцарь Георгий стал вашим непосредственным руководителем?

Референт склонил голову:

– Прошу прощения, Магистр. У Рыцаря Георгия полномочия от Великого Магистра, я вынужден следовать его приказам. Несмотря на это, впредь я буду адресовать его пожелания непосредственно к вам. Еще раз прошу прощения.

Виктор Александрович оценил его предложение. Он не сомневался в преданности Рыцаря-Референта, но его готовность идти на прямое преступление, игнорируя указания лица, облеченного полномочиями от Великого Магистра говорила о многом.

– Благодарю вас, Рыцарь, но это излишнее. Исполняйте свой долг, просто отныне ставьте меня в известность о действиях Рыцаря Георгия.

Референт снова поклонился:

– Слушаюсь, Магистр.

– У вас все?

– Да, Магистр.

– Спасибо, Рыцарь, вы свободны.

Референт бесшумно исчез.

А вот теперь есть повод очень серьезно задуматься. Похоже, молодой рыцарь активно включился в игру. Ну что же, это вполне предсказуемо. Мальчишка, он даже не догадывается, сколько таких было до него – молодых, наглых, амбициозных. И где они теперь? Нет, сгинули, все, до единого. Он еще не знает, что находиться в ванне с королевской коброй куда безопаснее, чем подле трона Великого Магистра. Только не вовремя они затеяли игру, ой, как не вовремя. Идет война, война на уничтожение… Хотя… Великий Магистр никогда не совершает бесполезных действий и не занимается мелкими интригами. Происходит что-то по-настоящему серьезное. И это надо спокойно обдумать. В тишине, за чашкой цветочного чая.

Ия шла по коридору, не замечая никого вокруг. Почему он так с ней поступает?! Почему не видит, что происходит какая-то чудовищная ошибка. Сергей не мог быть врагом, не мог. Произошло что-то, заставившее его встать на путь войны, и надо разобраться именно с этим, а не посылать в бой армию.

А ведь первое впечатление о нем оказалось обманчивым. Обычный мужик – слабак, как и все, повелся после первой минуты разговора. Правда, потом было несколько моментов, мимолетных, незначительных вроде бы, не придала она им особого значения… Проявлялся в нем стальной стержень, и за глазами, светящимися мягкой улыбкой, прятался прищур зверя. И ведь не обратила внимания!

Она почти вбежала в свою комнату.

Ну что же, похоже, у нее нет выбора. Прости, папа, но ты сам меня учил именно так – дела нужно доводить до конца. Ия подошла к зеркалу, посмотрелась, поправив волосы. А ведь Сергей, пожалуй, был искренне влюблен. Правда, иногда казалась, что он не мог избавиться от мыслей о своей бывшей. Скорее всего, просто из-за обиды… Очень хочется верить, что это именно так.

Она взяла со столика перед зеркалом одноглазого плюшевого медвежонка, улыбнулась ему и показала язык. Ну что, проказник, будешь скучать? Медвежонок возвратился на место, откуда, прислонившись к зеркалу, наблюдал за Принцессой пуговичным глазом.

Ия решительно подошла к шкафу и достала походный заплечный мешок.

Ленка мрачно смотрела в окно. Последние несколько дней походили на страшный сон. Волшебная сказка в один момент обернулась черным кошмаром. Еще вчера рядом был отважный принц, гарцующий на могучем белом скакуне, прекрасный и мужественный, остроумный и веселый… А сегодня ночью в спальню ввалился брызгающий слюной неврастеник с мутными глазами. Он изнасиловал ее, вышвырнул на террасу и завалился спать. Ленка всю ночь просидела, забившись в угол и тихонько поскуливая. Ну почему это все случилось с ней?… Неужели, правда, из-за Сережи?

Рано утром в дверь постучали, вошел молодой посыльный в зеленом камзоле, растолкал заспанного Георгия, что-то коротко сообщил, передав скрепленный сургучом свиток, тот быстро накинул свой новый – красный с белым – плащ, они о чем-то поговорили и ушли. Ленка в полузабытье слышала обрывки разговора. Голоса звучали медленно и басовито, словно в прокрученной на медленной скорости записи. Она вслушалась, но смысла уловить не смогла, с ужасом осознав, что перестала понимать здешний язык.

Господи, что же делать?! Это даже не чужая страна, это чужой мир, находящийся неизвестно в какой вселенной, а единственный человек, говорящий по-русски, только что избил и изнасиловал ее. Говоря по правде, она подозревала, что Георгий здесь такой не единственный, не факт, правда, что остальные чем-то лучше.

Она подумала, что никогда не интересовалась прошлым своего любовника. Даже интересно, что он сказал, если бы она тогда спросила. Вот так, девочка, говорила тебе мама – быть осторожной с мужиками. Какая ты все-таки дура, Ленка, как можно было так вляпаться самой, так поступить с Сережкой. Она всхлипнула, жалея себя.

В Восточном Пределе ночи часто бывают холодные и промозглые, особенно возле реки, когда от воды тянет пробирающей до костей сыростью. Караульные, расставленные вокруг лагеря, кутались в тонкие плащи, пропитанные соком резинового дерева и, борясь со сном, вглядывались в черный провал ночи. Тишина – почти полная, нарушаемая только пронзительными криками ночных птиц – командиры исправно вытряхивали душу из своих подчиненных, и к отбою все думали только о том, как бы скорее набить брюхо кашей с рыбой, запивая сладким до густоты отваром и вытянуть ноги на лежаке, в окружении храпящих и причмокивающих во сне товарищей. И никаких разговоров – лег, закрыл глаза и открыл уже только утром. Или этой же ночью, если Сабиру, который, кажется, никогда не спит, придет в голову устроить ночную учебную тревогу.

Сергей, наконец, понял секрет неподвижности Сабира во время сна. Все очень просто – четырнадцать часов физических упражнений, пять часов споров и пререканий с подчиненными, два часа любимой работы – разработки планов и стратегий. Зато в оставшиеся три часа обеспечен глубокий мертвецкий сон.