Он лежал на спине с закрытыми глазами, накрытый по пояс легким покрывалом. Статус военачальника, кроме двадцатиодногочасового рабочего дня, тяжести в ногах, тумана в голове предоставлял мелкие привилегии, вроде личного ординарца и отдельной палатки.

Острая, как бритва, сталь осторожно прикоснулась к его шее, остановившись там, где пульсировала ниточка артерии.

– Здравствуй, Ира, – произнес Сергей, не открывая глаз.

Ия подалась назад, но нажим меча не ослабила.

– Осторожнее, пожалуйста, – его глаза открылись, – еще немного, и ты проткнешь мне сонную артерию. Я буду мертв через две минуты, и мы не сможем поговорить.

– А нам есть о чем разговаривать? – Ия была поистине прекрасна – амазонка в обтягивающем комбинезоне и пятнистом маскировочном плаще-накидке.

– А ты сама как думаешь? – Сергей осторожно дотронулся до клинка.

– Я думаю, что сделаю великое благо, если принесу твою голову в Замок?

– Нет.

– Что "нет"? – она искренне удивилась. – Ты считаешь, это не будет благом?

– Нет, просто у тебя не получится!

– Почему?

– Ну, например, вот поэтому, – Сергей молниеносно перехватил клинок двумя пальцами, отвел от горла и рывком выдернул из руки девушки, с благодарностью вспомнив изматывающие уроки Сабира. Секунду смотрел в ее расширившиеся глаза, потом с силой отшвырнул меч, очень удачно вонзившийся в центральный опорный столб палатки. Ия проводила взглядом свое оружие и теперь ошарашено уставилась на мелко вибрирующее лезвие, глубоко вошедшее в мягкое дерево.

– Сережа, это ты? – спросила она со странным спокойствием, которое, впрочем, не могло его обмануть.

– А что, не похож? – он усмехнулся. – Сильно изменился?

Сергей сбросил одеяло, встал с лежака и начал не спеша одеваться. Он привык спать вообще без одежды, и наготы своей не смущался. Во-первых, для Ирки это не новое зрелище, а во-вторых, она, собственно, заявилась без приглашения, так что политес здесь неуместен.

– Все в порядке? – в палатку заглянул Сабир.

– Да, спасибо, – ответил Сергей, завязывающий шнуровку на вороте длинной рубахи. Пуговицы здесь почему-то не в ходу, странно, удобно ведь, – можешь идти спать и отзови своих ребят, пусть отдохнут.

Сабир бесшумно исчез, словно растворился в воздухе.

– Ты меня ждал? – лицо Ии выражало высшую степень удивления.

– Конечно, – он виновато развел руками. – Уж извини, приходится соблюдать меры предосторожности, иначе твои друзья давно бы всех перерезали как цыплят. Так что, Ира… или… не знаю как правильно, не подскажешь?

Она уже взяла себя в руки.

– Ия. Но для тебя могу остаться Ирой.

– Нет уж, спасибо. Давай оставим псевдонимы… Ну, что, дорогая, присаживайся, раз пришла, – он приглашающе показал на длинную скамью, стоящую у заваленного бумагами деревянного стола, сколоченного из толстенных досок.

Ия пожала плечами, медленно обошла стол, поглаживая столешницу рукой, и опустилась на краешек скамьи. Сергей сел напротив нее.

– Алиф! – по звуку его голоса в палатку влетел ординарец – совсем молоденький пустынник, ярко рыжий, с голубыми глазами и по-мальчишески угловатый. – Принеси что-нибудь попить, и, – он посмотрел на Ию, – ты голодна?

Она покачала головой.

– Тогда все, пока свободен.

Ординарец вышел из палатки на несколько секунд и вернулся с кувшином и двумя кружками. Он что, стоял наготове под дверью? Ия зарделась. Проползая вдоль реки и потом пробираясь по лагерю, было приятно ощущать себя неуловимым лазутчиком, а оказалось, что здесь полно людей, которых она даже не заметила, а вот ее, похоже, не просто обнаружили, но и проводили до дверей.

– Та-а-ак, – протянула Ия, – значит, все это время ты меня обманывал?

– Вот как, – рассмеялся Сергей, – это ты мне об этом говоришь?

Ия даже немного смутилась. Она никогда не задумывалась, что выполняя задание, приходится обманывать близких людей. Но ведь, в конце концов, это для блага Ордена, а значит и для их блага. И Рыцари не испытывают эмоций, и уж точно меньше всего должны задумываться о переживаниях фигурантов операций. Она уже открыла рот, собираясь все это высказать, но сообразила, что вряд ли это будут уместные объяснения.

– Ну как ты? – ей пришлось что-то сказать, чтобы скрыть смущение.

– Спасибо, все нормально, – спокойно ответил Сергей.

– Не ожидала, что ты такой…

– Какой такой?

– Другой… В Москве я знала другого человека. Я хочу понять, как ты сумел всех провести. Вроде был таким тихим, спокойным… А оказалось…

– Ну, извини. В Москве я действительно был другим человеком. До встречи с вашей шайкой, – жестко отрезал Сергей. – Так что, ребята, мне оправдываться перед вами не приходится.

– Не приходится! – Ия почти кричала. – Ты это сможешь сказать жителям Тено!?

– Тебе не кажется, что это верх цинизма, совершить преступление, а потом придти и обвинять в этом меня?

– Не смей!- она взвизгнула. – Не смей говорить о том, чего не понимаешь!

– Ой, деточка, я, кажется, дотронулся до больного места? Полагаю, тебе надо побыть в одиночестве и поразмыслить. И задай себе такой простой вопрос. Помнишь, как ставили его римляне при поиске преступника – "кому выгодно"? – Сергей повернулся к входу и громко позвал. – Алиф!

Снова появился ординарец, но на этот раз в сопровождении двух суровых пустынников в полном боевом облачении.

– Проводите Принцессу, – мрачно приказал Сергей, – и обращайтесь с ней достойно.

Ия яростно вырывалась из сильных рук, разом забыв все навыки рукопашного боя. Когда бойцы утащили упирающуюся девушку, Сергей вышел вслед за ними из палатки. На лагерь уже опустился утренний туман, освещаемый красноватым светом тлеющих костров. Постояв несколько минут, он вернулся в палатку.

Наутро Сабир поднял его безо всяких скидок на ночное приключение и безжалостно прогнал через весь комплекс утренних упражнений. А потом, несмотря на неуверенные протесты, погнал купаться. Ледяная вода обожгла как кипяток, очищая тело и разум.

Отфыркиваясь, они выскочили из реки, обтерлись до красноты сухой холстиной и бегом отправились назад в лагерь. В палатке исполнительный Алиф уже накрыл завтрак. Говорят, что рыбная диета очень полезна… Очень, конечно, возможно, только если не придерживаться ее каждый день. А что делать? Заготавливать мясо в количестве, достаточном для пропитания армии, не представляется возможным, зато рыбой просто кишат и река, и многочисленные озера. Дежурные команды тралили реку сетями и развешивали улов на натянутых веревках. Получалась чудесная вяленая рыба – основа солдатского рациона. Только привкус рыбьего жира ощущается даже в сладком отваре из сушеных ягод и горных трав.

Нормально перекусить не позволил ворвавшийся в палатку эмир племен западных предгорий по имени Хоорс. Он со своими людьми пришел около недели назад, и все это время Сергей испытывал непреодолимое желание отправить всю банду обратно. Западные пустынники известны своим непокорным нравом и разбойничьим характером. Они поселились на окраине растянувшегося вдоль реки лагеря, наотрез отказывались подчиняться дисциплине и рассматривали военную компанию, как просто еще один набег. В первый день Хоорс потребовал договориться о дележе добычи. Сабир хладнокровно проигнорировал его призывы, а когда тот попробовал повысить голос, зыркнул на него сузившимися глазами убийцы, и эмир счел за благо убраться прочь, бормоча под нос неразборчивые угрозы.

Вероятно, Сергей показался ему более податливым субъектом. Сначала он потребовал, как и у Сабира, своей доли добычи. Получив вежливый, но твердый отказ, стал настаивать на выделении его отряду оружия. Вечером Сергей достаточно твердо объяснил, что ничего он не получит, но видимо этого было недостаточно.

Хоорс ввалился в палатку во главе двух десятков своих головорезов. Побледневший Алиф пытался преградить ему путь, но был бесцеремонно отстранен огромной лапищей. Сергей отодвинул стакан и сухо поинтересовался, что ему угодно. Введенный в заблуждение вежливыми формулировками, и приняв их за слабость, Хоорс зарычал: