Он вдруг осознал, что в глубине души всегда знал: он не должен слишком часто использовать артефакт, не должен зависеть от Яблока. Он знал и то, что туманные ответы, которые он получил, - его собственная вина. Не нужно лениться. Он должен о себе позаботиться. Однажды ему снова придется это делать.

Эцио подумал о Леонардо. О том, что он бы не сделал, будь у него Яблоко. Леонардо, один из лучших людей, кого он когда-либо знал, с такой же легкостью изобретал опасное оружие, с которой рисовал прекрасные картины. Возможно, Яблоко способно не только помочь человечеству, но и еще привести его к гибели? В руках Родриго или Чезаре, оба из которых уже владели Яблоком, артефакт мог стать инструментом не спасения, а разрушения! Власть - сильный наркотик. Эцио не хотел пасть ее жертвой.

Он еще раз посмотрел на Яблоко. В его руках оно казалось спокойным. Но когда Эцио положил его в сундук, то обнаружил, что не может просто взять и захлопнуть крышку. Какие возможности он упускает?!

Нет! Нужно похоронить артефакт. Он должен научиться жить в соответствии с Кредо без Яблока. Но не сразу!

В глубине сердца он всегда чувствовал, что Микелетто жив. Теперь Эцио в этом убедился. И пока Микелетто жив, он сделает все от него зависящее, чтобы освободить своего хозяина - Чезаре!

Эцио не стал делиться с Папой Юлием полным планом своих действий. Он собирался отыскать Чезаре и убить его, или умереть в бою с ним.

Иного пути нет.

В дальнейшем следует использовать яблоко только при необходимости. Когда Яблока больше не будет, придется полагаться только на свои собственные инстинкты и разум. Нужно отыскать в Риме преданных Борджиа людей без помощи Яблока. И только если по истечении трех дней это не удастся, он воспользуется силой Яблока. Разве он может проиграть, когда с ним по-прежнему девушки из «Цветущей розы», воры Лиса и его товарищи, Ассассины?

И он знал, что Яблоко - хотя и не мог в полной мере понять это - будет помогать ему все то время, пока он будет полагаться на собственные силы. Возможно, это была тайна самого Яблока. Возможно, никто и никогда не мог полностью подчинить его себе, кроме членов расы древних богов, покинувших мир, оставив людей самим распоряжаться судьбой их мира.

Эцио закрыл крышку и запер сундук.

В ту же ночь он созвал совет Братства.

- Друзья мои, - начал он: - Я знаю, что все мы приложили немало усилий, и верю, что победа не за горами, но у нас еще осталась невыполненная работа.

Все, за исключением Макиавелли, изумленно переглянулись.

- Но Чезаре захвачен! - возразил Лис. - К счастью!

- И к власти пришел новый Папа, который всегда оставался врагом Борджиа, - добавила Клаудиа.

- И французы отступили! - согласился Бартоломео. - пригород освобожден. Романья снова принадлежит Папской области.

Эцио поднял руку, успокаивая друзей.

- Всем нам известно, что победа становится победой лишь тогда, когда она полная.

- Может Чезаре и арестован, но он все еще жив, - спокойно поддержал Макиавелли. - И Микелетто...

- Верно! - кивнул Эцио. - И пока в Риме и Папской области есть люди, преданные Борджиа, остается опасность возрождения Борджиа.

- Не перестраховывайся, Эцио! Мы же победили! - воскликнул Бартоломео.

- Барто, тебе, как и мне, прекрасно известно, что некоторые из городов-государств в Романье по-прежнему преданы Чезаре. Они серьезно укреплены.

- Я справлюсь с ними!

- Они не сдадутся. У Катерины Сфорца не настолько сильная армия, чтобы атаковать их, но я попросил ее следить за ними. А для тебя у меня есть более важная работа.

«Боже, подумал Эцио, - почему мое сердце по-прежнему замирает при одном упоминании о ее имени?»

- Какая?

- Я хочу, чтобы ты взял войска из Остии и внимательно проследил за портом. Я хочу знать обо всех подозрительных судах, заходящих туда, и, особенно, покидающих гавань. Мне нужно, чтобы у тебя были всегда наготове курьеры, готовые доставить мне послание, когда ты что-то разузнаешь.

Бартоломео фыркнул.

- Тоже мне! Это работенка не для такого, как я!

- Когда придет время выступить против мятежных городов-государств, у тебя будет подходящая работа. Но они живут в надежде получить сигнал к атаке. И пока они его ждут, то будут вести себя тихо. Наша работа состоит в том, чтобы так оно и оставалось. Всегда! Тогда, если они не прислушаются к гласу разума, они смогут выставить против нас лишь половину тех сил, что имеют на нынешний момент.

Макиавелли улыбнулся.

- Я согласен с Эцио.

- Тогда ладно. Если ты настаиваешь, - сердито отозвался Бартоломео.

- После испытания, что выпало Пантасилее, морской воздух пойдет ей на пользу.

Лицо Бартоломео прояснилось.

- Об этом я не подумал.

- Ну, и хорошо. - Эцио повернулся к сестре. - Клаудиа. Думаю, смена власти в Ватикане не повлияла на процветание «Цветущей розы»?

Клаудиа усмехнулась.

- Забавно, даже кардиналы не в состоянии подчинить дьявола, сидящего внутри них. Хотя, говорят, многим из них помогают холодные ванны.

- Скажи девушкам держать ушки на макушке. Юлий полностью контролирует совет кардиналов, но у него есть множество амбициозных врагов. Некоторые из них достаточно безумны, чтобы решить, что если они освободят Чезаре, то смогут использовать его как средство достижения их целей. И следи за Иоганном Бурхардом.

- За церемониймейстером Родриго? Он выглядит безобидным. Он ненавидел организовывать все эти оргии. Но он же просто чиновник?

- Все равно, если услышишь что-нибудь, - особенно если окажется, что он связан со сторонниками Борджиа, - дай мне знать.

- Теперь, когда у Борджиа нет солдат, которые постоянно контролировали нас, это будет легко.

Эцио немного растерянно улыбнулся.

- Тогда у меня еще один вопрос. Я был слишком занят, чтобы забежать к вам, и мне очень жаль, но... Как мама?

Лицо Клаудии помрачнело.

- Она ведет бухгалтерию, но, Эцио, боюсь, она срывается. Она редко выходит в общество. И все чаще и чаще говорит об отце, Федерико и Петруччо.

Эцио с минуту помолчал, вспомнив о том, как погиб его отец, Джованни, и братья.

- Я приду, как только смогу, - пообещал он. - Позаботься о ней и извинись за меня.

- Она понимает важность твоей работы. Она знает, что ты делаешь это не только ради всеобщего блага, но и ради наших родных.

- Уничтожение тех, кто причастен к их смерти, будет памятником для отца и братьев, - с трудом выдавил Эцио.

- А мои люди? - спросил Лис.

- Джильберто, твои люди сыграют важную роль. Рекруты по-прежнему верны Братству, но жизнь возвращается в мирное русло, и они видят это. Большинство из них хотят вернуться к той жизни, которую они вели до присоединения к нам в борьбе против Борджиа. Они не присягали на верность Братству, и я не могу требовать от них исполнения нашего общего долга - долга, от которого нас избавит лишь смерть.

- Я понимаю.

- Твои люди в основном горожане. Думаю, им будет неплохо подышать деревенским воздухом.

- Ты это о чем? - подозрительно спросил Лис.

- Отправь своих лучших людей в города и деревни расположенные в окрестностях Рима. Недалеко - в Витебро, Терни, Аквиле, Авеццано, Неттуно. Сомневаюсь, что в городах, находящихся дальше, мы кого-нибудь найдем. Там вряд ли осталось много сторонников Борджиа, а те, кто остался - будут стараться держаться подальше от Рима.

- Их будет трудно отыскать.

- Ты должен попробовать. Сам знаешь, что даже небольшое войско в нужном месте способно нанести огромный ущерб.

- Я пошлю своих лучших воров. Переоденутся под торговцев.

- Сообщай мне все, что узнаешь - особенно новости о Микелетто.

- Ты думаешь, что он действительно там? Может, он вернулся в Испанию или, по крайней мере, в Неаполитанское королевство? Если еще не умер.

- Я уверен, что он жив.

Лис пожал плечами.

- Твоей уверенности для меня достаточно.

Когда все разошлись, Макиавелли сказал Эцио: