Он взмахнул рукой. Пехотинцы забросили Пантасилею на спину коня одного из офицеров, и весь отряд умчался прочь. Пехота пешком пошла следом.

- Я доберусь до тебя, сукин ты сын! - В бессильной ярости крикнул им вслед Бартоломео. - Сукин сын, - повторил он и спустился вниз.

- Куда ты? - окликнул его Эцио.

- Я собираюсь вернуть ее!

- Бартоломео! Подожди!

Но Бартоломео не остановился, а когда Эцио догнал его, тот уже был в седле и приказывал открыть ворота.

- Ты не справишься в одиночку! - заявил Эцио.

- Я не один, - ответил наемник, хлопнул Бьянку, висевшую на поясе. - Иди со мной, если хочешь! Только быстро! - Он пришпорил коня и выехал за ворота.

Эцио на него уже не смотрел. Ассассин отдал приказ кавалерии, и через пару минут вместе с отрядом наемников быстро скакал вслед за Бартоломео.

Лагерь генерала Валуа располагался в руинах, где некогда размещалась личная гвардия древнеримских императоров - преторианцы. Руины находились в восемнадцатом районе, на северо-востоке Рима. Но в настоящее время Рим значительно уменьшился, из-за чего руины оказались за городом. В годы своего расцвета, полторы тысячи лет назад, в Риме проживал один миллион жителей. Это был огромный город, самый большой в мире.

Эцио и солдаты догнали Бартоломео еще на дороге и теперь стояли на холме недалеко от лагеря французов. Они попытались атаковать лагерь, но пули только отскакивали от крепких стен, которые Валуа приказал возвести поверх старых. Поэтому им пришлось отступить на безопасное расстояние, куда не долетали снаряды, выпущенные французами в ответ. Все, что мог сделать Бартоломео, это обругать противника.

- Вы трусы! Украли чужую жену и спрятались в крепости? Ха! У вас между ног ничего нет, слышите? Ничего! Vous n’avez même pas une couille entre vous tous![6] Вот так! Такой французский вам нравится, ублюдки? Хотя я не думаю, что у вас на всех есть хотя бы одно яйцо!

Французы открыли огонь из пушек. Наемники стояли в пределах досягаемости ядер. Одно из них выбило землю в паре футов от них.

- Барто, - сказал Эцио. - Успокойся. Ты нужен ей живым. Нужно перегруппироваться и взять ворота штурмом, как тогда в Арсенале, в Венеции, когда мы охотились за Сильвио Барбариго.

- Не сработает, - мрачно отозвался Бартоломео. - За ними французов больше, чем на улицах Парижа.

- Тогда влезем по стене.

- Она неприступна. Но даже если бы ты смог забраться туда, то в одиночку не продержался бы. - Он задумался. - Пантасилея подсказала бы, что делать. - Он снова замолчал, думая, и Эцио увидел, что его другом овладело уныние. - Наверное, это конец, - закончил Бартоломео мрачно. - Я должен сделать так, как он хочет - приду на рассвете в их лагерь с дарами и надеждой, что он пощадит мою жену. Трусливый ублюдок!

Но Эцио его не слушал, он напряженно размышлял, потом щелкнул пальцами.

- Почему я раньше об этом не подумал!

- А? Что я такого сказал?

Глаза Эцио сияли.

- Возвращаемся в казармы!

- Что?

- Прикажи людям возвращаться. Я все объясню там. Поехали!

- Надеюсь, ты что-то придумал, - кивнул Бартоломео и приказал своим людям: - Возвращаемся!

Когда они вернулись, наступила ночь. Лошадей отвели в конюшни, люди разместились на плацу. Эцио и Бартоломео сидели за столом в кабинете наемника.

- Итак, что ты придумал?

Эцио развернул карту, на которой были детально изображены Кастра Претория и окружающие земли. Он ткнул пальцем в крепость.

- Если твои люди проникнут внутрь, они справятся с патрулями в лагере, верно?

- Да, но...

- Особенно, если французов застанут врасплох?

- Верно. Элемент неожиданности всегда...

- Тогда нам нужно много французских мундиров. И их доспехи. Как можно быстрее. На рассвете мы выступаем, в наглую. Но времени терять нельзя.

Бартоломео, наконец, осознал смысл его слов, на его лице отразились понимание и надежда.

- Ха! Ты старый хитрый паршивец! Эцио Аудиторе, ты для меня родственная душа! И заслужил уважение моей Пантасилеи! Великолепно!

- Дай мне несколько человек в помощь. Я хочу сейчас добраться до башни французов, влезть туда и украсть то, что нам нужно.

- Я дам тебе стольких, сколько захочешь. Они снимут мундиры с мертвых французов.

- Хорошо.

- Эцио...

- Да?

- Постарайся убивать аккуратно. Нам не нужны окровавленные мундиры.

- Они ничего не заподозрят, - взгляд у Эцио был стальным. - Верь мне.

Пока Бартоломео собирал людей в помощь Эцио, Ассассин достал из седельной сумки отравленный клинок.

Отряд бесшумно подъехал к башне Борджиа, которой теперь управляли французы. Чтобы не было слышно топота, копыта коней обернули мешковиной. Спешившись рядом с башней, Эцио велел отряду подождать, а сам практически взлетел по стене с мастерством того, кто обитает в Альпах, и ловкостью хитрого кота. Для того, чтобы убить, было достаточно одной царапины клинка, а самоуверенные французы не посчитали нужным усилить охрану. Поэтому Эцио застал противников врасплох и убил раньше, чем они осознали, что произошло. Как только охранники скончались, Эцио открыл ворота. Они заскрипели, сердце Эцио забилось чаще. Он замер, прислушиваясь, но гарнизон спал. Его люди бесшумно вбежали внутрь и расправились с не оказывающими сопротивления спящими солдатами. На то, чтобы снять с них одежду, ушло больше времени, чем они рассчитывали, но через час отряд уже вернулся в казармы. Миссия была выполнена!

- Вот на этом кровь, - недовольно проворчал Бартоломео, осматривая их добычу.

- Да. Он единственный был на страже. Пришлось прикончить его обычным способом - мечом, - сказал Эцио, наблюдая, как отряд наемников превращается в отряд французов.

- Нужно было захватить кольчугу и для меня, - заметил Бартоломео.

- Ты не будешь надевать кольчугу, - ответил Эцио, переодеваясь в мундир французского лейтенанта.

- Почему это?

- Тебе нельзя! План состоит в том, что ты нам сдался. Мы - французский патруль, который доставит тебя к герцогу-генералу де Валуа.

- Ясно, - задумчиво согласился Бартоломео. - И что потом?

- Барто, сосредоточься. Потом твои люди по моему сигналу пойдут в атаку.

- Отлично! - просиял Бартоломео. - Поживей! - приказал он наемникам, которые еще переодевались. - Рассвет уже близко, а нам предстоит долгий путь.

Отряд построился. Они в полной темноте доехали почти до французского лагеря , спешились и оставили оруженосцев присматривать за лошадьми. Прежде чем отправиться дальше, Эцио незаметно прицепил на запястье пистолет из Кодекса, который Леонардо усовершенствовал. Теперь можно было сделать несколько выстрелов, и лишь потом перезаряжать. Вместе с отрядом «французских» солдат Эцио пешком направился в сторону Кастра Претория.

- Валуа считает, что Чезаре позволит Французам править Италией, - проговорил Бартоломео, они с Эцио шли бок о бок. Эцио изображал старшего офицера в патруле, которому якобы сдался Бартоломео. - Глупый дурак! Он настолько ослеплен тем, что в его жилах течет пара капель королевской крови, что отказывается видеть всю картину в целом - Хвастливый коротышка, вот он кто! - Он помолчал. - Ты и я знаем, - и не важно, что думают французы, - что Чезаре сам намерен стать первым королем Италии!

- Если мы его не остановим.

- Да, - Бартоломео задумался. - Знаешь, твой план великолепен, хотя я не одобряю подобные уловки. Я верю в честную борьбу и в то, что побеждает сильнейший!

- У Валуа и Чезаре могут быть разные цели, но и тот и другой играют по грязному. У нас нет иного выбора, только бороться против них их же методами.

- Хм. «Придет день, когда люди больше не будут обманывать друг друга. И тогда мы увидим, на что действительно способно человечество», - процитировал он.

- Где-то я это уже слышал.

- Конечно! Это однажды написал твой отец.