Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— С крысами, Матвей Сидорович, управимся позже, — сказал он. — Вот отразим неприятеля, и тогда в вашем распоряжении будут опять все матросы фрегата.

— Тогда конечно, — неохотно ответил Заборов. — А мне бы сегодня матросиков пять. В трюме бы крыс погоняли. Без дела на душе муторно…

И Изыльметьев вдруг решил поддержать сумасбродное, как показалось вначале, желание старшего боцмана. Иван Николаевич еще ничего ему не сказал, но Матвей Сидорович уже смекнул, что не зря командир корабля замолчал: думает, сколько отрядить матросиков в трюм.

Изыльметьева удивляло поведение старшего боцмана: «Надо додуматься — в такое время ловить крыс!» Это и навело командира фрегата на новые мысли. «Люди напряжены до предела, — соображал он. — Их мучают, естественно, мрачные думы. Никто ведь не знает исхода будущего сражения. А тут старший боцман со своими будничными заботами — крыс надо ловить. Это же здорово!» По мнению Изыльметьева, неуместное, казалось бы, занятие внесет разрядку — бодрость, шутки, смех, споры. Но самое главное, моряки уяснят, что ловлей грызунов разрешил заняться командир корабля. У них утвердится уверенность в завтрашнем дне: фрегат врагу не достанется, а о его якобы уничтожении своими руками — пустые разговоры! Это поднимет настроение и боевой дух экипажа, вселит веру в победу.

— Ну, что ж, Матвей Сидорович, действуйте! — бодро произнес Изыльметьев. — Возьмите с батарей пять — десять человек, на ваше усмотрение, и часик-другой погоняйтесь за крысами. Скажите господам офицерам, что людей отрядить разрешил я.

— Есть! — радостно отозвался Заборов и, повернувшись, резво зашагал к артиллеристам.

Чуть позже командир корабля неторопливо обошел батареи. На некоторых из них моряки под свежим впечатлением от разговоров со старшим боцманом еще улыбались и качали головами. На их вопросы «Время ли бороться с крысами?» Изыльметьев отвечал серьезно:

— По-моему, вы к сражению готовы. А не очень занятым людям почему бы не отвлечься? Чем больше убьем крыс ныне, тем меньше их будет, когда корабль выйдет в море.

Лица артиллеристов оживлялись, глаза блестели радостью. Моряки удовлетворенно кивали. Им нравился такой разговор: командир корабля считает, что «Аврора» скоро покинет Авачинскую губу и, как ей предписано, уйдет в залив Де-Кастри, вольется в эскадру вице-адми-рала Путятина. Правда, перед этим надо разбить противника, не пустить его в Петропавловск.

Изыльметьев вел себя так, словно экипажу «Авроры» предстояли примерные стрельбы по натянутой парусине и деревянным щитам, где цели будут непременно пораже ны. Порукой тому твердая уверенность каждого моряка в себе, хладнокровие и мастерство артиллеристов, с коими, пожалуй, не сравниться никаким чужеземцам.

— Разницы между шлюпом противника и учебной мишенью нет никакой, — внушал командир корабля. — Метко прицелься, и снаряд обязательно попадет куда следует. Если, конечно, у комендора не будут трястись руки и ноги. У кого нет уверенности в себе, можно добровольно попроситься на берег, в тушильную команду. Отпустим без укора.

Таких среди авроровцев не нашлось.

— Дело может дойти до рукопашной. — Изыльметьев исподволь психологически подготавливал моряков к этой, самой ожесточенной и страшной, схватке. — Тогда иностранцы еще лучше узнают русскую натуру — у нас не принято позорно убегать от любого противника. Ретирада без приказа осуждается.

И опять моряки согласно закивали: они отступать не намерены.

Из трюма доносились громкие голоса, смех, гулкие удары швабрами.

— Окружай! — оглашенно кричал Заборов. — Так их, ядреный корень!..

Старший боцман с десятком матросов увлеченно занимался привычной на фрегате хозяйственной работой. Офицеры догадывались об истинной цели командира корабля, разрешившего Заборову в трудный час занять матросов не боевой подготовкой. Кто-то из них это будничное занятие шутливо назвал операцией «Крысы».

НЕДАЛЕКО ОТ КАМЧАТКИ

Обязательный и исполнительный капитан-лейтенант Стиценков, получив приказ губернатора Камчатки отправиться в залив Де-Кастри и доложить вице-адмиралу Путятину о беде, постигшей экипаж «Авроры», спешил. Но что он мог поделать, когда так велико расстояние от полуострова до Татарского «залива», а маленький бот тихоходен? Погода часто менялась — то тихая, солнечная и безветренная, то пасмурная с ветрами, чаще противными. Тихий океан, известный страшными тайфунами, — , и не всегда спокойное Охотское море в это время не были буйными, но все же препятствовали скорому движению бота. Конечно, не сильных стремительных ветров ждал капитан-лейтенант — он желал попутного умеренного ветерка, не вызывающего больших волн.

Старенький бот держал путь на юго-запад, чтобы проливом Лаперуза пройти мимо Японии и южной оконечности «полуострова» Сахалина, затем круто повернуть на север и Татарским «заливом» проследовать до гавани Де-Кастри. Случись это путешествие месяцем позже, и Стиценков мог бы знать, что Сахалин остров, северный мыс которого отделен от материка судоходным проливом. Тогда отпала бы надобность делать такой круг, проходить мимо чужих берегов; Стиценков провел бы бот из Охотского моря в Татарский пролив с севера — путь короче и безопаснее. К сожалению, мореплавателю с Камчатки не было известно новое отечественное открытие. Начальник Амурской экспедиции капитан I ранга Г. И. Невельской, памятуя о грозном времени, всячески старался, чтобы оно не разглашалось пространно.

Прибыв в залив Де-Кастри, Стиценков облегченно вздохнул: в гавани стоял фрегат «Паллада». Посланец Камчатки посчитал, что ему все-таки повезло — адмиральский корабль мог в это время находиться в другом месте, отдаленном от порта Де-Кастри. В тот же час Стиценков поднялся на палубу «Паллады». Вахтенный офицер доложил вице-адмиралу, что прибывший с Камчатки капитан-лейтенант добивается аудиенции. Путятин велел впустить посланца в каюту.

Капитан-лейтенанта адмирал выслушал хмуро. На его сухощавом лице, казалось, еще больше опустились кончики обвислых усов.

— Каково самочувствие господина Изыльметьева? — спросил адмирал.

— Плох, весьма плох, — ответил Стиценков. — На ногах стоять не мог.

— А помощники, господа Федоровский и Тироль?

— Не могу знать, — смущенно ответил капитан-лейтенант. — Их не видел.

— Ну, а кто-нибудь из офицеров «Авроры» на ногах держится? — допытывался Путятин.

— Так точно. Несколько человек — лейтенанты и прапорщики.

Услышав, что губернатор Камчатки организовал большой лазарет у горячего лечебного источника, адмирал удовлетворенно кивнул и распорядился:

— Как только экипаж и фрегат будут готовы к выходу в океан, пусть «Аврора» незамедлительно направляется сюда, в залив Де-Кастри.

— Губернатор Камчатки генерал-майор Завойко просил ускорить доставку продовольствия и лекарства, — сказал капитан-лейтенант.

— Подвезут без промедления, — пообещал Путятин.

Покинув «Палладу», Стиценков пошел к лабазу, чтобы

выяснить, когда, с чем и какие суда будут направлены в Камчатку. Оказалось, что транспорты «Байкал» и «Иртыш» почти готовы к отправке на полуостров. Один из них покинет гавань Де-Кастри через день, другой отправится в путь двумя сутками позже. Стиценков попросил капитана «Байкала» (этот транспорт уходил первым) взять его на борт. Получив согласие, он попрощался с экипажем своего бота, пожелав ему благополучного самостоятельного плавания.

Перед самым выходом «Байкала» из гавани Стиценков с борта видел, как в залив Де-Кастри величественно вошел фрегат «Диана». Приход военного корабля вызвал у всех моряков бурю восторга. По гавани разнеслось радостное «Ура-а!», в воздух полетели фуражки и бескозырки. От всей души порадовался приходу «Дианы» и Стиценков. В его памяти была свежа другая встреча, фрегата «Аврора». «Как хорошо, что морская трагедия не повторилась!» — удовлетворенно подумал он. В этот день и час не мог офицер предположить, что через год до него дойдет скорбная весть: у японских берегов во время дипломатической миссии вице-адмирала Е. В. Путятина фрегат «Диана» погибнет. Его разрушит, а затем потопит страшной силы морская стихия — цунами…

86
{"b":"234533","o":1}