За походной колонной одного из полков гвардейской дивизии третьи сутки тянулся длинный шлейф пыли, такой прилипчивый, что последние ряды замыкающего батальона буквально тонули в ней.

 - Дышать нечем. – Ругались бойцы гвардейской дивизии.

 Потная воинская форма, волосы и лица солдат давно покрылись тонким и прочным серым слоем, пробить который даже не пытались вездесущие мухи и оводы.

 - Шестьдесят километров топаем как заведённые, - возмущался Анатолий Захаров, отмахиваясь от летающих наглецов. – А конца и края не видно.

 - Не торопись шибко, - посоветовал Григорий и, усмехаясь, посмотрел на друга. – Как встанем в оборону, захочешь, не уйдёшь…

 - Скорее бы!

 - Вечно ты мельтешишь.

 Захаров хотел что-то ответить, но густая пыль забилась ему в нос и рот, и он только махнул рукой. Стоял палящий зной, солнце уходило со своего вечного поста только поздним вечером, и поэтому даже ночью температура не опускалась ниже тридцати градусов тепла.

 - Винтовка раскалилась, словно в печке побывала, - не унимался Толик. - Не дотронешься…

 - А зачем тебе её трогать, чай не баба!

 - Вечно ты Шелехов такой! – Захаров укоризненно посмотрел на товарища.

 - Какой?

 - Хрен поймёшь, вот какой…

 4 июля 1942 года последние эшелоны дивизии разгрузились на железнодорожной станции Донская Сталинградской области. На станцию  был заранее завезён полный комплект вооружения, изготовленного на заводах вовремя эвакуированных за Волгу, инженерное имущество, лошади, повозки, кухни и продукты.

 - Радуйся хотя бы винтовки и еду выдали. – Помолчав продолжил разговор Григорий.

 - Благодарствуйте!

 - Помнишь тот бой, когда я танк подорвал?

 - Такое забудешь…

 - Так тогда нам только по две гранаты на брата дали.

 Через неделю, после полного сосредоточения и переправы на пароме через Дон, дивизия совершала многокилометровый походный марш на северо-запад от Калача, для закрепления на отведённом ей участке обороны на правом фланге 62-й армии.

 - Так-то сорок первый год был, - изумился конопатый Захаров. – Тоже мне сравнил…

 - А в чём разница?

 - Целый год страна на армию работала.

 - А сколько заводов мы потеряли?

 - Оно то так, – согласился Анатолий и сморщился, будто попробовав кислого. – Только под Москвой мы немца прилично даванули.

 - Немец нынче тоже другой.

 - Ты в курсе кто против нас идёт?

 - А чёрт его знает!

 В пасти большой излучины Дона наступала 6-я полевая армия, ударная сила Вермахта. Гитлеровские генералы считали, что в ней воплощена сама идея наступательной войны. Она успешно участвовала в покорении Польши и Франции, именно её готовили к десантированию на Британские острова. Эта армия не знала поражений в сражениях с Красной Армией на Украине. В армии насчитывалось 270 тысяч солдат и офицеров, 3 тысячи орудий и миномётов, 500 танков. С воздуха эти силы поддерживали 1200 самолётов 4-го воздушного флота Германии.

 - Я знаю славяне, - вступил в дискуссию шагавший рядом с ними молодой солдат Шанин. – Мой земляк из штаба дивизии говорил перед отправлением, что на Сталинград наступает шестая армия.

 - Ну и что?

 - Она говорят, всю Европу раком поставила, - Шанин плотоядно хихикнул. - Гитлер вроде бы поставил задачу до 25 июля овладеть Сталинградом.

 - Ни хрена себе! 

 Ближе к ночи батальоны, наконец, вышли на новый рубеж обороны и, растекаясь тоненькой человеческой струйкой по бескрайней степи, начали окапываться. Не щадя рук в кровяных мозолях, кирками и ломами, саперными лопатками люди вгрызались в крепкую, растрескавшуюся от жары землю.

 - Служба наша солдатская! – Во время коротких перекуров сетовал рядом с Григорием неугомонный Захаров. – Сутками топай, потом ночами копай.

 - Выкопаем, будем спать.

 - Может глубины хватит?

 - Копай, копай. – Шутя торопил товарища Шелехов. – Утром как попрут «фрицы» окопчик тебе таким маленьким покажется… 

 Впрочем, выспаться им не довелось. Только начало светлеть на Востоке внезапно поступила команда, для построения поротно.

 - Что опять не так? – спросонья Анатолий не мог понять, в чём дело.

 - Говорят, добровольцев будут набирать для разведки. – Сказал всезнающий Шанин. – Приказ сверху пришёл.

 Стремясь выиграть время для занятия и обустройства основных рубежей обороны, выяснить силы и намерения противника, Ставка  приказала Сталинградскому фронту выдвинуть передовые части навстречу врагу.

 - Давай Анатолий запишемся. – Предложил Григорий.

 Он не знал, куда будет направляться разведотряд, но очень надеялся, что в сторону его родных мест.

 - Какого дьявола нам это нужно? – ругнулся Захаров и потёр рыжеволосую макушку.

 - Только обжились…

 - Похоже, нас и не спросят.

 Командир роты гвардии младший лейтенант Лебедев вышел перед неровным строем подчинённых и зычным голосом крикнул: 

 - Наша 33-я гвардейская дивизия получила приказ о выдвижении  передового отряда к станице Чернышевской, расположенной на западном берегу реки Чир. Командовать отрядом, поручено гвардии майору Евдокимову, командиру 88-го стрелкового полка, соседу справа. Наша рота придаётся им для усиления. Вопросы есть?

 - Так это дело добровольное или как? – раздался неуверенный голос из последних рядов.

 - На печке лежать, вот это дело добровольное, – грозно пошутил Лебедев. – А здесь приказ!

 - Ясно.

 - Для проведения предварительной разведки с нами пойдёт    разведрота под командованием начальника разведки дивизии капитана  Глущенко. Вот ним будут нужны добровольцы, особенно из числа местных жителей. Если таковые имеются…

 - Имеются.

 Рано утром 15 июля отряд на двадцати грузовых автомашинах и с ротой танкового батальона из 12 танков, под командованием лейтенанта Загирова выдвинулся к станице Чернышевской.

 - Вот это жизнь. – Радовался сидящий крайним в открытом кузове Захаров. – Два часа делов и мы на месте.

 - Ты знаешь, - задумчиво сказал Григорий. – Все кричат, что танки всё решают.

 - А ты не согласен?

 - Послушай, - осадил товарища Шелехов. – Танки конечно сила, но без пехоты они движущие железные гробы. Сила немцев в том, что пехота у них передвигается на машинах.

 - Манёвренность действительно бешенная!

 - Вот-вот! – Григорий поднял вверх указательный палец, словно целясь в небеса. – Раньше выигрывали благодаря скорости и мобильности конницы, а сейчас настало время машин.

 Вскоре колонна во главе, которой гордо шли две «тридцатьчетвёрки» остановилась у небольшого хутора, прилепившегося на самом берегу Чира.

 - Кажись я знаю этот хутор, - Григорий глянул на десяток утопающих в зелени домишек. – Бывал туточки в гражданскую…

 - Да ну! – удивлённо протянул Анатолий. – Как называется?

 - Русаков.

 - Так ты из этой местности родом?

 - Не совсем, - неловко замялся Григорий, - но места эти облазил достаточно.

 - А моя родная деревенька прямо по курсу.

 - Где это?

 - Под Красноградом на Харьковщине. Там у меня семья, два сына Ванька и Колька. Только там с сорок первого немец стоит, даже не знаю что с ними…

 - И у меня два сына.

 Раздалась зычная команда на выгрузку. Пока разморённые лёгкой дорогой солдаты выпрыгивали на землю и строились, Шанин метнулся в ближайший дом.

 - Всё путём! – крикнул он, выйдя оттуда. – Немцев в посёлке нет.

 После короткого совещания офицеров бойцам объявили решение командования.

 - Переночуем на хуторе, так как нужно ночью выслать в Чернышевскую разведку. – Сообщил командир роты. – Есть желающие заработать медали?

 - Мы с Шелеховым можем пойти.

 - Молчи.

 - Ты что Захаров знаешь, как туда добраться?

 - Я нет, но Шелехов знает.

 - Откуда?

 - Он родом с Дона.

 - Тогда идите. 

 Оставалась одна проблема, стать на временный постой до выхода на разведку. Григорию хотелось отдохнуть в теньке, и он отправился к стоящему в сторонке саманному домику.