Нобат раскрыл одну из папок на столе, достал лист бумаги, с грифом и печатью окружкома партии, протянул Розы. Но тот лишь отмахнулся правой рукой:

— Не согласен, что хочешь говори! Война не закончилась, а мне, бойцу, — в кабинете сидеть?! Буду жаловаться в ЦК!

— Жаловаться — твое право, конечно. Только, друг, послушай меня и вдумайся, — Нобат встал, подошел к нему, руку положил на плечо. Розы-Анна сразу остыл, теперь он глядел с надеждой. Нобат продолжал: — Война не окончена, в этом ты прав. Но ты не учитываешь: война сейчас будет вестись иными средствами. Оружие против нас, если и поднимут, то разве самые безрассудные, то есть единицы. А врагов у народной власти — сам знаешь сколько. Эксплуататоров, баев и торгашей мы пока вынуждены терпеть, но они друзьями нам не сделаются… Вот. Сейчас близятся выборы… Кто станет во главе аульных Советов — важнейший вопрос для всей нашей внутренней политики. Баи же не дремлют — своих пытаются протолкнуть в кандидаты. Чем не поле битвы? Ну, может, я не то говорю, ты скажи, не стесняйся.

— Что тут возразишь? Баям в Советы нельзя ходу давать… — выдохнул опечалено Розы.

— Правильно. Нам в Советах нужны люди стойкие, проверенные, настоящие бойцы за дело народа. Все это мы взвесили… и решили, дорогой Розы, выдвинуть тебя кандидатом на пост председателя в Бешире. Подумай до завтра, мне нужно знать твой ответ.

— Председателем, вот как? — он вскинул удивленные глаза. — Подумать, и верно, как будто: словно на передовую линию фронта… Но такая должность! Ведь я сирота, бедняк из бедняков, а буду — вроде бекча в старое время… Погоди, а думаешь, изберут меня?

— Организованно провести выборы — первейшая наша задача, всех коммунистов. Начинаем ее с надеждой на успех, иначе нельзя. В общем… это наша забота. Слово за тобой.

— Ну что ж… — Розы подавил вздох. — До завтра ждать незачем. Так и быть, — он встал. — Согласен! Если выберут, в помощи не откажешь, верно?

— Какой может быть разговор! — У Нобата отлегло от сердца, он вернулся на свое место. — Молодец, товарищ Розы, вижу, ты настоящий боец партии! Давай пока отдохни еще денек-другой. А там окружной исполком пришлет в Бешир инструктора готовить выборы. В тот день, когда их назначат, я сам заеду.

В назначенный день на широком дворе — между зданием исполкома и складом сельхозинвентаря, бывшим зинданом — над дощатым помостом, наподобие трибуны, взвился алый флаг. В это же время проворные джарчи в разных концах аула громко призывали граждан: «Все на выборы, хов! Собирайтесь к исполкому!.. Не говорите, что не слышали, хо-ов!..»

Пока джарчи бегали из конца в конец аула и дайхане запоясывали халаты, собирались не спеша отправиться на собрание, в одной из комнат исполкома заседала избирательная комиссия — пять человек. Во главе — председатель, Сейтек-уста, то есть мастер, известный в Бешире кузнец. А среди членов — Молла-Аннакер, этот грамотей за секретаря, еще Джумакулчи Бабаев, председатель ширкета, дайханин Язмурад — когда-то он калтаманам угодил в лапы вместе с другими караванщиками, пятым — Аллак-Дяли, вожак комсомольцев, против которого с особой яростью выступили аульные богатеи.

В последний раз проверили список избирателей, а также небольшой перечень кандидатов в члены аульного Совета. Тут двадцать семь имен, а избрать следует лишь девятнадцать, сообразно числу жителей Бешира и законной норме представительства.

Сдержанный гул во дворе перед трибуной дал знать членам комиссии: люди собрались.

— Пора, друзья, — проговорил Сейтек. Все поднялись. Молла-Аннакер собрал бумаги в ковровую сумку на ремне, которую повесил через плечо. Все пятеро вышли на порог. При их появлении собравшиеся приумолкли.

Когда избирательная комиссия направилась к трибуне, из другой комнаты исполкома появились и зашагали в том же направлении еще четверо. Это — прежняя власть: Шихи-бай, Давуд-бай, их щуплый секретарь Халмирза. Вместе с ними Гулам Эргашев, присланный в Бешир уполномоченным по проведению выборов.

Он и открыл собрание. Встав у края трибуны, возгласил:

— Товарищи и граждане! Сегодня большой праздник на вашей земле — первые свободные выборы народной власти! — Он на минуту смолк, лицо озарилось улыбкой. Тотчас комсомольцы, устроившиеся возле самой трибуны, захлопали в ладоши, закричали: «Яшасын! Ура!» Иные вскакивали на ноги, потрясали в воздухе кулаками. Остальная масса людей отозвалась одобрительным гулом, сдержанным говором. Эргашев поднял руку. — Сейчас, как требует закон, предоставим слово председателю исполкома Мамедахун-оглы-Шихи. Пожалуйста.

— Граждане аула Бешир, — неуверенно начал Шихи-бай, вид у него был удрученный. — Объявляю, исполком прежнего состава отныне слагает свои полномочия… У кого есть вопросы либо претензии — прошу сейчас высказать.

Собрание молчало, только в задних рядах прокатился гул, люди задвигались.

— Если же нет к нам вопросов, — опять заговорил Шихи-бай, — то позвольте считать нас освобожденными от обязанностей. А бумаги и печать исполкома товарищ Халмирза передаст новому секретарю.

— Я думаю, граждане, — опять поднял руку Эргашев, — мы отпустим с миром прежнего председателя исполкома и его помощников, выразим благодарность за службу. Все ли согласны?

— Согласны! Благодарим! — вяло отозвались в разных концах двора, двое-трое захлопали в ладоши. А кто-то из молодежи выкрикнул: — Пусть проваливают, пока целы!

Шихи-бай, за ним Давуд и Халмирза, сгорбленные, сошли с трибуны и растворились среди сидящих. На трибуне остались Эргашев, Сейтек-уста и члены комиссии.

— Продолжим, граждане, — заговорил вновь Гулам. — Слово председателю избирательной комиссии Эсенкули-оглы Сейтеку.

— Люди аула Бешир, — степенно начал он, — вам уже называли имена тех, кого мы сейчас будем, избирать в новый Совет. Вон, список их на дверях исполкома… Но грамотных среди нас очень мало, поэтому снова назовем имена кандидатов. Давай, Молла-Аннакер!

После этого аульный грамотей, водрузив очки на нос, по бумаге громко прочел имена и фамилии всех двадцати семи кандидатов в депутаты. Первым здесь шел Анна-оглы Ролы, выдвинутый партийной ячейкой Бешира. И едва Аннакер назвал его имя, неодобрительно загудели в задних рядах, там, где скопилось больше всего баев и их приспешников.

Когда список был дочитан до конца, Сейтек, переглянувшись с Эргашевым, вновь заговорил:

— Как велит закон, вам, люди, предоставлено право отвести любого из кандидатов. Если собрание признает доводы основательными, этого человека исключим из списков. Кто хочет высказаться?

— Не надо нам Розы! — тотчас раздался голос откуда-то из дальнего угла. — Чужак!.. Не знаем его, из аула давно ушел невесть куда.

— Граждане, граждане! — заволновался Сейтек, опять переглянулся с Гуламом, видимо, не зная, как поступить. Тот поднял руку:

— Согласно закону, граждане избиратели, каждый, кто желает высказаться против кандидата, должен выйти сюда, перед людьми, назвать свое имя. Пожалуйста, гражданин, выйдите и повторите свой отвод Анна-оглы Розы!

Однако тот так объявиться и не пожелал. Но у него нашлись сторонники. Недружно и все же уверенно из разных концов двора донеслось:

— Правильно, зачем чужаки у власти? Не хотим Розы! Худородный он! Мы его не выдвигали!..

Этих храбрецов поддерживали те, кто послабее, — невнятным, но явно одобрительным гулом. Должно быть, все же успели накануне выборов поработать байские приспешники.

Положение складывалось критическое: в первые же минуты проваливали кандидата партийной ячейки. Столь дружного — хотя и неорганизованного — выступления байских подголосков не ожидали активисты Бешира.

— Прошу слова! — прозвучало негромко среди общего шума. Над сидящими поднялся Бекмурад Сары. — Граждане избиратели! Как секретарь ячейки большевиков, пользуясь моим правом, напоминаю: Розы Анна-оглы — наш одноаулец, здесь, на земле аула Бешир, пролилась кровь от его пуповины… Мальчишкой ходил он тут за байскими отарами, немало поту пролил. Вон… вон, люди из рода Лакыр, вы же сами приютили его на зиму после того, как мальчуган все лето провел в степи подпаском… — он перевел дух, сдернул с головы тельпек, опять нахлобучил. — Поразмыслите, граждане Бешира, кто кричит здесь, на выборах, против товарища Анна-оглы Розы. Это баям он не по душе в Совете! Ну, и пускай они голосуют против… Товарищи члены партии большевиков! Члены комсомола! Как секретарь призываю вас… всех вас — поднять руки за нашего кандидата, товарища Анна-оглы Розы!