– Я полагаю, ваш визит имеет какое-то отношение к Риве Юинг? На сегодня назначена ее проверка на детекторе лжи. Вы просили, чтобы я занялась этим лично.

– Имеет. Но должна вас предупредить: этот наш разговор, любой разговор с Юинг и результаты теста засекречены по высшей категории. Только для меня, вас и майора Уитни.

– И чем вызвана такая секретность?

– Глобальный шпионаж, – ответила Ева и рассказала Мире все, что, по ее мнению, та имела право знать.

– Значит, вы ей верите. – Мира глотнула чая и задумчиво вытянула губы трубочкой. – Верите, что ее подставили, что она ни в чем не замешана. Что она непричастна ни к убийствам, ни к той предыстории, которая к ним привела.

– Да, я ей верю. И жду от вас подтверждения.

– А если результаты будут противоречить вашим ожиданиям?

– Тогда она отправится обратно в камеру и будет там сидеть, пока я не дойму, в чем дело.

Мира кивнула.

– Она согласилась на третий уровень. Это очень тяжелый процесс. Вам ли не знать.

– Я же его прошла. Вот и она пройдет. Мира пристально взглянула на Еву.

– Она вам нравится?

– Да, похоже на то. Но это не повлияет на результаты расследования. Ни в ту, ни в другую сторону.

– Убийства были чрезвычайно жестокими, можно сказать, зверскими, – заметила Мира. – Такой почерк считается нехарактерным для государственных организаций… даже занимающихся шпионской работой.

– Когда речь идет о шпионах, я ничему не удивляюсь.

– Вот они у вас никаких симпатий не вызывают, сразу видно, – улыбнулась Мира.

– Нет. Между прочим, у ОБР есть досье на моего отца.

Мира сразу стала серьезной.

– Я бы сказала, в этом нет ничего неожиданного.

– Они послали оперативника следить за ним. Наша комната в Далласе была на прослушке.

Мира отставила чашку.

– Они знали о вас? О том, что он с вами делал? Они все знали и не вмешались?!

– Они все знали, это записано в досье. Они знали, что я сделала, чтобы сбежать. Они там все прибрали за мной и спустили дело на тормозах. Вот почему я не поклонница ОБР.

Мира нахмурилась.

– Тех, кто отдал приказ не вмешиваться, когда под угрозой были здоровье и жизнь ребенка, следует запереть пожизненно. Они ничем не лучше самого насильника. Я потрясена. Мне многое пришлось повидать в жизни, я много читала, много знаю, но сейчас я в шоке.

– Теперь я точно знаю, что эти люди способны на все. Но только на сей раз им это не сойдет с рук.

– Вы собираетесь обнародовать дело Юинг?

– Чертовски верно!

Ева вернулась в отдел убийств, выбрав средством передвижения эскалатор, а не лифт, чтобы дать себе время обдумать свой следующий шаг. Войдя в «загон» для детективов и увидев за столом Пибоди, она невольно вздрогнула: никак не могла привыкнуть.

Поскольку ее напарница говорила по телефону, Ева прошла прямо в свой кабинет. Она заперла дверь, влезла на стол и потянулась к панели в потолке, за которой прятала свой тайный запас сладостей.

Ей надо было подзарядиться. Мир не погибнет за те десять минут, что она будет предаваться этому заслуженному баловству.

Но вместо шоколадной заначки в тайнике оказалась всего лишь одна пустая обертка.

– Сукин сын! – Она готова была выхватить обертку из тайника и изорвать ее в клочки, но заставила себя остановиться. – Вот сейчас посмотрим, кто кого, подлый вор!

Ева спрыгнула со стола и достала запасной полевой набор. Обработав руки изоляционным спреем, она вновь влезла на стол, извлекла обертку пинцетом и поместила ее на защитную поверхность своего стола.

– Хочешь поиграть? Что ж, поиграем!

Раздавшийся в этот момент стук в дверь вызвал у нее недовольный возглас.

– Даллас! Лейтенант, ваша дверь заперта…

– Знаю, что заперта!

– О… У меня есть информация по Картеру Бисселу.

Ева поднялась, пнула ногой стол и отперла дверь.

– Запри за собой, – приказала она и снова села за стол со своими инструментами.

Пожав плечами, Пибоди заперла дверь.

– Я связалась… А что вы делаете?

– А на что это, черт побери, похоже, как ты думаешь?

– Ну, похоже, вы сканируете обертку от шоколада на предмет отпечатков пальцев.

– Ну, значит, скорее всего, именно это я и делаю. Ты связалась с Картером Бисселом?

– Нет, я… Даллас, а разве шоколадка фигурирует среди вещественных доказательств по этому делу?

– Это личное дело! Все чисто, – пробормотала Ева себе под нос. – Этот ублюдок обработал свои пальчики. Но это еще не конец! Есть и другие способы!

– Мэм, вы, судя по всему, проверили на отпечатки и потолочную панель.

– Думаете, я сама не знаю, что делаю, детектив? По-вашему, я в невменяемом состоянии?

– Нет, этого бы я не сказала. Пока вы только в состоянии бешеной злости.

– Ваша наблюдательность меня потрясает, а ваши выводы, как всегда, безошибочны. Поздравляю. Да пошел ты! – воскликнула она, обращаясь к куску фольги, и скатала его в комок. – Я позже с тобой разберусь. И уж я разберусь! А сейчас Картер Биссел. И где мой кофе?

– Гм… Раз уж вы отказались от услуг помощницы…

– Ну, укуси меня! – Оттолкнувшись от стола, Ева затопала к кофеварке.

– Я просто ждала случая это сказать. А так, знаете, я вовсе не против того, чтоб подавать вам кофе. Могли бы и вы меня когда-нибудь угостить. Вот сейчас, например, раз уж вы все равно этим занялись…

Ева испустила мученический вздох и достала вторую чашку.

– Спасибо. Итак, Картер Биссел. Я пробовала дозвониться к нему домой, но никто не отвечает. Оставила послание на автоответчике. Потом позвонила в бар, где он числится владельцем, и отловила его партнера. Некий Дизель Мур. Этот Мур взвился под потолок, стоило мне только упомянуть о Бисселе. Сказал, что тоже его ищет, и прибавил несколько непечатных слов. Говорит, что Биссел оставил его ни с чем месяц назад, выгреб всю кассу. Мур говорит, что оказался в аховом положении. Он подождал, все надеялся, что Биссел вернется, но этого так и не случилось. Вчера он заявил в полицию.

– Проверила?

– Да. Местные власти тоже ищут Биссела. У них нет записей о том, что он покидал остров. Правда, он мог взять лодку или гидроплан и соскочить незамеченным. Они в этом копаются, но не слишком глубоко. Кассу он действительно снял, но там всего-то было пара тысяч, и часть этих денег принадлежит ему. К тому же он, говорят, и раньше исчезал ненадолго, никого не предупредив и ничего не объясняя.

– Дом проверили?

– Разумеется. Вроде бы не хватает кое-чего из одежды и личных вещей, но следов борьбы нет, как нет и признаков того, что он собирался уехать надолго.

– Месяц назад Фелисити Кейд совершила поездку на Ямайку. Интересно, о чем она говорила с Картером Бисселом?

– Может, хотела и его завербовать?

– А может, ей требовался еще один козел отпущения. Я думаю, нам следует еще раз осмотреть место преступления.

Блок связи на столе у Евы засигналил, и она отшвырнула потолочную панель.

– Даллас.

– Сообщение лейтенанту Даллас. Свяжитесь с офицером в доме 24 по 18-й улице. Смерть при подозрительных обстоятельствах. Одна жертва, пол женский. Проверка личности дала результат: Маккой Хлоя.

– Принято. – Ева отключила связь и стукнула ладонью по столу. – Черт побери!

Она выпила целый пузырек каких-то таблеток. Нарядилась в пенящуюся кружевами розовую ночную рубашку, тщательно накрасилась и причесалась, а затем улеглась в красивой позе на кровати среди целого моря хорошеньких подушечек в обнимку с лилово-розовым плюшевым мишкой. Ее можно было принять за спящую, если бы не открытые, уставившиеся в одну точку глаза, уже затуманенные смертью.

Рядом с ее рукой лежала записка – одна-единственная строчка, написанная витиеватым почерком на листке дешевой розовой бумаги: «Без него нет света, нет жизни».

Пустой пузырек из-под таблеток стоял на ночном столике рядом с недопитым стаканом тепловатой воды и одиноким розовым бутоном, с которого были сострижены все шипы.