Память Насти и их ребенка он не предаст. Вместе с тем вот так за здорово живешь взять после обеда, встать, попрощаться и уйти, расставшись с Аней навсегда, тоже…глупо. Глупо и нелепо. Артем чувствовал, что эта девушка способна заполнить ту холодную и высасывающую силы пустоту, которая образовалась у него внутри после Настиной гибели. Кроме того, их несуразная встреча, скорее, даже столкновение на обезлюдевшей из-за дождя улице – тоже не игра случая. Стрельцову виделся в том знак судьбы. И не просто знак, а добрый знак, указывающий на то, что дальше будет лучше, начнется новая, светлая полоса в жизни. Не налетел же он на следователя, например, или соседа по палате Васю Сидорова…

И туда нельзя, и сюда хода нет.

Вторую половину обеда, Артем усиленно размышлял (параллельно потчуя собеседницу занимательными историями – язык работал автономно), как бы закруглиться с чаепитием таким образом, чтобы и Аню не обидеть, и совесть предательством Настиной памяти не замарать. И ничего в головушку не лезло, ни одной толковой идеи. Выходило, что придется рассчитаться, проводить Анну до…того места, куда попросит, или даже подвезти, наплевав на легкое опьянение и опасность попасться на глаза гаишникам, и… откланяться. Без обещаний позвонить, договоренностей о встрече и прочей романтической атрибутики.

До свидания, и забудь. На неопределенное время. Год, в лучшем случае полгода.

Расставания в подобном стиле сближению между людьми способствуют едва ли. И Артем сильно сомневался, что если он потом, через год или даже через пять-шесть месяцев, позвонит Ане, она воспримет его благосклонно. И еще большой вопрос, будет ли она через полгода или год свободна. Красивая, умная и интересная дама, как правило, не страдает от нехватки кавалеров. Свято место, известно, не пустует.

Кроме того, Стрельцов с трудом себе представлял, как он сумеет ей позвонить, спустя много месяцев. И что он при этом будет говорить. Не настолько они тесно общались, и не так много их связывает (периодические осмотры в больнице плюс одна случайная встреча), чтобы запросто звонить через год и незатейливо набиваться на свидание. Это старинную подружку или бывшую добрую приятельницу можно побеспокоить через полгода – год с момента последнего разговора и, сетуя на занятость, предложить: "А не посидеть ли нам, старушка, за рюмкой чая?". В полной уверенности, что подружка или добрая приятельница согласится с предложением, возможно, не с восторгом, пусть недовольно ворча под нос что-нибудь вроде: "Где его столько носило, а тут объявился – не запылился!", но… согласится. Более того, обрадуется и начнет прикидывать, как бы приодеться на встречу.

А с малознакомыми женщинами, да и с людьми в целом, на положительную реакцию рассчитывать по меньшей мере самонадеянно. Еще вопрос, вспомнит ли его Анна? Вернее, захочет ли "вспоминать"? А приставать к ней с напоминаниями типа: "… я такой-сякой, в том-то году мы там-то встречались…" стыдно. Артем до этого не опустится.

И не объяснишь, мол, сейчас я не могу, совесть не позволяет и прочее, а потом, все быльем порастет, я буду вправе и… Оправдания всегда некрасивы, а столь пафосные – просто жуть. Стрельцов уже пожалел, что поддался мгновенному порыву и пригласил девушку в кафе. Кто его за язык тянул?! Сослался бы на неотложные дела, загладил причиненный вред материально, взял бы номер телефона, и нет моральных мук. А тут – вертись ужом на сковороде, придумывай, как бы даму отшить поинтеллигентнее… Против ожиданий, расставание прошло… просто и спокойно. Пока они "приводили себя в порядок" в кафе, дождь снова прекратился, небо уже не рыдало навзрыд, и даже с крыш почти не капало, но Стрельцов настоял на том, чтобы подвезти Аню. Убедил ее в том, что не барское это дело – воробушком между луж скакать, если можно с комфортом на авто доехать. Дождь дождем, но грязь и лужи-то никуда не делись. Настоял и усадил в машину, а сам сел за руль, наплевав на риск попасться под прицел…жезла какого-нибудь бдительного супостата из ГИБДД. Риск оказался оправданным: ни один продавец полосатых палок ему по дороге не попался, и дышать "в трубочку" и объяснять представителю закона, почему он вместо того, чтобы просушить перья, промочил горло, не пришлось. Артем довез Аню до озвученного девушкой конгломерата торговых точек – от прежних планов она не отказалась, и там они попрощались. Без напряжения и недоразумений. Без тягостных пауз, когда один из собеседников пытается подыскать верные слова, дабы объяснить необъяснимое, а второй безуспешно старается его понять, и при этом оба еще тешат себя надеждами. По большей части – напрасными.

Когда он затормозил у магазина, Аня открыла дверь и сказала: "До свидания", словно ничего и не ждала. Он машинально ответил: "Всего доброго" и набрал в грудь воздуха, дабы из себя выдавить что-нибудь неуместное, позорное, жалкое, но к счастью не успел. Она посмотрела ему в глаза, кивнула и…ушла. Только каблучки выбили дробь на разноцветных каменных плитках сохнущего тротуара. Стрельцову даже на мгновение показалось, что в ее бездонных омутах мелькнуло…понимание, но это, вероятно, был лишь самообман. Потому омуты и бездонные, что в их бесконечной глубине ничего не разглядеть.

Ни объясняться не пришлось, ни оправдываться. Пока Анна не скрылась за стеклянными, но непрозрачными воротами магазина, Артем сидел неподвижно, судорожно вцепившись пальцами в рулевое колесо.

Какая девушка! Нет, потом он ей все же позвонит, невзирая ни на что. Даже ради того, чтобы просто пообщаться. Благо, что телефонами они успели обменяться. И плевать, "вспомнит" она его сразу или нет. Непременно позвонит, если… будет жив. А он выживет, преодолеет беды и горести. И их случайная встреча – Артем еще более в том уверился – это перст судьбы, ее добрый знак. И они еще встретятся. Не сейчас. Ныне неподходящий для романтических встреч сезон.

Есть время для любви, есть время для войны, есть время для горячих супов и есть время для холодных блюд. Вернее, для того блюда, которое нужно подавать холодным.

Инструментальная музыка негромко лилась из динамиков и навевала сонливость. Хотелось откинуть сиденье, повернуться набок и похрапеть пару часиков. Даже без сладких сновидений. К сожалению, подобную роскошь Стрельцов не мог себе позволить; иначе запросто прошляпишь…человека, с которым обязательно нужно пообщаться. И все его долгое и утомительное сидение "в засаде" пойдет коту под хвост.

Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. В справедливости затасканной поговорки Артем убедился на собственной шкуре. Ему казалось, что, наблюдая за подъездом, где, если верить намекам следователя, должен проживать Величев, он развеется. Рассчитывал, что вне опостылевшей квартиры и мысли черные одолевать не будут, ведь оглушающая тишина пустых комнат на людных улицах и дворах города бессильна, но просчитался. Черта с два он развеялся. Ожидание на поверку тоже оказалось не сладким. И мрачные мысли не отступали, и темноту в душе не разгонял ни яркий солнечный свет, ни вспыхивающие ближе к полуночи фейерверки фонарей, ламп и фар.

Наблюдение за домом и окружающей обстановкой, откровенно говоря, положительных эмоций не добавляло. Разве что в муторном киселе хандры и тоски теперь плескалась изрядная порция злости и раздражения. И еще одолевали усталость и боль. Стрельцов следил за подъездом с раннего утра до поздней ночи, часов до трех, на протяжении неполных четырех суток, недосыпая и питаясь разной гадостью – основу рациона составляли гамбургеры, чипсы, сухарики, кофе из термоса и минералка, – и уже еле ноги таскал. Невзирая на то, что никаких серьезных физических усилий от него не требовалось.

Вроде бы чего проще: сиди в машине с комфортом, слушай музыку, сосиски в тесте жуй и зыркай зенками по сторонам. На практике выяснилось, что не так это легко – осуществлять слежку. Часа два или три просидеть на одном месте – это ерунда, почти в удовольствие, но вот когда часов пятнадцать полируешь автомобильное кресло собственным… афедроном, то удовольствия не получаешь. Особенно под жарким летним солнцем. Обливаешься потом, уже к обеду затекают ноги, чуть позже начинает ныть поясница, болеть шея… К окончанию "стражи" Стрельцов мог смело именовать себя полной развалиной. Хорошо еще, что Артем присмотрел удачное местечко, куда ставил машину – в теньке, под "сенью" соседней пятиэтажки. Да и погода все эти дни стояла пасмурная, а в редкие минуты прояснения неба жара не наступала. Иначе он бы свихнулся или…спекся. Не сидеть же в автомобиле с постоянно включенным двигателем и работающим кондиционером, мягко говоря, привлекая внимание окружающих. Все равно, что в одних трусах в театр придти. А так: в тени, с приоткрытыми боковыми стеклами, с легким сквознячком, гуляющим по салону, и с бутылкой "Нарзана" в руке было…терпимо.