Немудрено, после вчерашнего, плавно перетекшего в сегодняшнее… Дернул же лукавый, согласиться на замену дежурства. Не поддайся Данилец на уговоры Коваленко, посапывал бы себе под одеялом, седьмой сон досматривал. Крайний вариант – сосал пиво или рассол перед телевизором.
И осмотр не сулил ничего хорошего. Со слов дежурного: два трупа, один наполовину сожжен, второй в крови. Явный криминал, осматривать придется тщательно, следы искать, личности пострадавших устанавливать. Коротеньким – на пол-листа – опусом, как по "парашютистам" или "висельникам", не отделаешься. Придется попотеть.
Очевидцев, естественно, нет. Если верить тому же дежурному. Очередная "темнуха" наклевывается. Что на первый взгляд нехорошо, поскольку дает очередной повод начальству на заслушиваниях глотку подрать по поводу низкой раскрываемости, но об этом пусть оперативники грустят. А господин следователь загрустит, если фигуранты найдутся. Тогда ему точно до вечера домой не попасть. Нет, Игорь Юрьевич принципиально не против обнаружения злодеев, но завтра, послезавтра и так далее…не в его дежурство. На сегодняшний день "темнухи" для него ближе и милее. Лишь бы погибшие не оказались какими-нибудь значимыми персонами. Или родственниками подобных персон. Тогда возникнет общественный резонанс, обрушатся высочайшие громы и молнии…
Не хотелось бы.
А гражданская позиция? – спросите вы. И ответа не дождетесь. О собственной гражданской позиции Игорь Юрьевич вспоминал два-три раза в год, во время очередных выборов. И небезосновательно полагал, что этого достаточно. А рвать жилы на работе во имя столь смутных понятий, как долг и служба…для таких глупостей в мире полно энтузиастов, романтиков и прочих активистов. Опытные, зрелые мужчины, пусть звучит цинично, в большинстве своем предпочитают не эфемерные, а реальные, приземленные ценности. Желательно, в материальном выражении. В данном вопросе Данилец исключением не являлся и примыкал к большинству. Если бы за качественную работу Игорь Юрьевич получал существенную добавку к жалованью, он, несомненно, всю душу бы в работу вкладывал, но…
Нет, специальные надбавки за сложность и напряженность работы в прокуратуре существовали, как в виде графы в расчетных ведомостях, так и в денежном выражении. И на общий размер зарплаты влияли весомо. Вот только начальство определяло тех, кто трудился напряженно, а кто не очень, весьма специфично. Не наобум, естественно, но…исходя из собственных предпочтений, пристрастий и репутации соответствующего сотрудника.
К сожалению, или – откуда посмотреть, – к счастью, объективных критериев качества работы следователя почти не было, если не считать наиболее примитивного – количества уголовных дел. Но количество, как известно из философских учений, не всегда позволяет судить о качестве, поэтому прокурорские начальники головы не забивали и распределяли надбавки соответственно вышеописанным правилам. С учетом которых становилось понятно, почему Игорь Юрьевич отнюдь не рвался проявлять чудеса дотошности и трудолюбия.
Справедливости ради, Данилец не всегда являлся столь закоренелым циником и социально-незрелым типом. Профессия отпечаток наложила. По молодости лет сразу после окончания университета Игоря Юрьевича (тогда еще просто Игорька или Гарика) впору было к аккумуляторам подсоединять, настолько переполняли его оптимизм и энтузиазм. На работе он готов был своротить дюжину горных массивов и осушить пару-тройку океанов. Лишнее дежурство закрыть – пожалуйста, в выходной потрудиться – без проблем, вечерком домой документы прихватить – нет вопросов. И оставался вечером, и по субботам-воскресеньям пахал, словно проклятый, и книжки заумные и скучные читал, и бесчисленные методические указания и справочники следователя пролистывал, профессиональный уровень повышая, и не требовал никакого дополнительного материального вознаграждения. Но в те славные времена Игорь еще тешил себя надеждами, строил планы, мечтал о карьерном росте. И будущее казалось огромной лестницей, устремленной вверх к заоблачным высотам. Гарик не верил даже, а точно знал, что через несколько лет уйдет на повышение, затем станет прокурором района, потом заместителем прокурора области, а потом чем черт не шутит…
Иногда в особо сладких грезах, он примерял белый мундир с огромными звездами на погонах и представлял себя в должности Генерального прокурора. Но это в грезах, а в действительности столь далеко планы Игоря не простирались. Будучи человеком трезвомыслящим, он отдавал себе отчет, что до таких кресел ему не добраться; стартовая площадка не та. И папа в командармы не выбился, и дядя до министра не дослужился, и даже сестра в любовницах полпреда не состоит. А полагаться на слепую удачу…наивно. Ведь даже в анекдотах сын полковника не надеялся на генеральские лампасы, ввиду того, что у генерала свое чадо имелось. Еще существовала возможность выгодно жениться, подыскав и охмурив дочь высокопоставленного чиновника, однако дочери власть предержащих на жизненном пути Игорю как-то не попадались. К тому же заурядная внешность и отсутствие лоска не позволяли рассчитывать на "охмуреж", даже при условии встречи с подобной девушкой. Поэтому женитьбу сквозь призму карьерного роста Гарик и не рассматривал.
Вместе с тем Данилец считал, что его рвение, способности, профессиональные качества, растущую квалификацию, честность и преданность делу заметят и надлежащим образом оценят. Не в Антарктиде же он работает, вон целый отдел кадров в областной прокуратуре штаны просиживает. Оценят и поощрят, иными словами, предложат повышение.
Не обязательно сейчас, но через год-другой, безусловно.
Однако повышение не предложили. Ни через год, ни через два, ни через пять. Как начинал Игорь Юрьевич трудовую деятельность следователем прокуратуры Центрального района, так им и остался. Разве что малозначащая добавка "старший" перед словом следователь появилась. Заработная плата от столь грандиозного изменения увеличилась микроскопически, а круг обязанностей сохранился в полном объеме.
Для честолюбивого и амбициозного молодого человека подобная стагнация – хуже ножа острого. Особенно если учесть, что его ровесники-однокурсники давным-давно выросли из следовательских штанишек и занимали солидные должности: кто ходил в заместителях прокурора района, кто надзирал за исполнением законов в областной прокуратуре, а двое уже успели влезть в прокурорские кресла. Кое-кто еще трудился следователем, но не в районе, а в области, занимаясь расследованием особо важных дел. Поначалу Данилец переживал, мучился и старался еще больше времени и сил отдавать работе, дневал и ночевал в прокуратуре, потом страшно завидовал более удачливым коллегам, потом обижался на вышестоящее начальство, которое не желало замечать его успехов, и топил обиду в спиртосодержащих жидкостях. А потом ему стало все равно. И работа из любимого дела превратилась в обузу. Любовь не переросла в ненависть, но…прошла. К службе Игорь Юрьевич теперь относился, образно выражаясь, как к приему лекарств; не очень хочется, но надо.
Предложение о повышении подоспело на девятом году его следовательской эпопеи. И вызвало лишь кривую ухмылку у соискателя. Данилец уже перегорел. Он холил и лелеял свою обиду, находя в этом некоторое утешение. Понимая, что карьера не задалась, и нагонять вырвавшихся далеко вперед однокашников бесполезно, Игорь Юрьевич отказался от выгодного предложения. К тому времени он прекрасно освоил законы бюрократической системы и знал, что быстрому карьерному росту способствуют родственные связи, а при их отсутствии – умение правильно выгнуть спинку и умело подлизать определенное место на начальствующем теле, то самое, на котором обычно сидят.
Знать бы данные правила восемь лет назад…глядишь, и судьба сложилась иначе. А сейчас гнуть хребет и лизать высокие…хм… афедроны поздно. Да и умения нет. А служить вечной прослойкой между выше- и нижестоящими, куском железа между молотом и наковальней, при отсутствии перспективы превратиться в указанный молот…извините. Данилец предпочел остаться простым следаком "на земле", благо опыта не занимать, и работу мог выполнять одной левой пяткой. К тому же и здесь имелись свои плюсы. Важнейшие из них – многочисленные полезные знакомства, тесные контакты с оперативниками, экспертами и адвокатами. С высокой степенью вероятности эти связи должны пригодиться в дальнейшем. Игорь Юрьевич не собирался век в прокуратуре корячиться, пенсию заработал, и на вольные хлеба – тут и приятели-адвокаты подсобят. А что такое "правильное" заключение судебно-медицинского эксперта или криминалиста для уголовного дела профессионалу объяснять не надо. Вне зависимости от того, на какой стороне баррикад (обвинения или защиты) ты находишься. Например, причина смерти потерпевшего или определение пригодности огнестрельного оружия, обнаруженного у подозреваемого, для производства выстрелов прямо и непосредственно влияют на судьбу уголовного дела. Или дело направляется в суд или прекращается, со всеми вытекающими.
