Джо было досадно, что она слишком смутно помнила маму, чтобы принять правильное решение.

– Папа, она когда-нибудь давала о себе знать? Объясняла, куда она уехала и почему?

– Нет! – Его глаза, только что с теплотой следившие за по­летом цапли, словно подернулись ледяной коркой. – Зачем? Важно только то, что она ушла. Ушла, потому что хотела этого. А нам пора заняться нашим делом.

Сэм развернулся и пошел к джипу. Оставшуюся часть пути отец с дочерью проехали в полном молчании.

Еще подростком Джо немного работала в кемпинге. Кейт на­зывала это изучением семейного бизнеса. Процедура мало из­менилась за прошедшие десять лет. К стене маленького контор­ского помещения была прикреплена большая карта с размечен­ными площадками, тропинками, туалетами и душами. Булавки с синими головками обозначали уже занятые площадки, с крас­ными – забронированные, а зелеными отмечались те, с кото­рых туристы выехали. Зеленые площадки необходимо было проверить и прибрать.

Туалеты и души приводились в порядок два раза в день: их чистили, мыли, обновляли туалетную бумагу, мыло и прочее. Вряд ли Джинни занималась уборкой после костра, вздохнув, по­думала Джо, смиряясь с мыслью о предстоящей грязной работе.

– Я вымою душевые, – сказала она Сэму, который аккурат­но заполнял документы группы нетерпеливых туристов. – И за­гляну к Джинни, выясню, что случилось.

– Хорошо. Это займет не больше часа. Встретимся здесь.

Джо пошла по тропинке, ведущей на восток. Если бы она была цаплей, то через пару секунд уже стучалась бы в дверь Джинни. Однако по вьющейся между прудами и высокой бо­лотной травой тропе придется идти не меньше четверти мили.

Джо миновала площадку с маленьким опрятным лагерем, похожим на открытку-раскладушку. Судя по застегнутым «мол­ниям» палаток, здесь все еще спали. Пара енотов вразвалку пере­секла тропинку. Внимательно оглядев Джо, они отправились дальше на поиски завтрака.

Коттедж Джинни прятался среди деревьев. Два больших ярко-красных горшка с пластмассовыми, нелепо раскрашенными цветами оживляли крошечный домик из кедра. У двери на стра­же стояла пара розовых, тоже пластмассовых, побитых ветрами и дождями фламинго. Джинни не уставала повторять, что обо­жает цветы и домашних животных, но пластмассовая разновид­ность устраивает ее больше всего.

Джо постучала, но ответа не дождалась. Тогда она открыла дверь, которая, как всегда, оказалась незапертой, и вошла в крохотную комнату с узкой стойкой, отделяющей кухонный уголок от гостиной. Однако недостаток пространства не мешал Джинни удовлетворять свою страсть к коллекционированию. Безделушки – сувенирные пепельницы, фарфоровые дамы в пышных платьях, хрустальные собачки – заполняли все гори­зонтальные поверхности.

Ярко-розовые стены были увешаны дешевыми эстампами, по большей части натюрмортами из цветов и фруктов. Джо с умилением заметила среди них одну из своих старых шуточных фотографий: Джинни-подросток спала в гамаке в саду «Приюта».

Улыбаясь, Джо направилась к спальне.

– Джинни, если ты не одна, прикройся. Я вхожу!

Но спальня оказалась пустой. Кровать была не застелена и завалена одеждой, как и почти весь пол. Джинни явно здорово намучилась, выбирая наряд для вчерашнего праздника.

Джо покачала головой и заглянула в ванную комнату – толь­ко для того, чтобы окончательно убедиться, что коттедж пуст. Пластмассовая полка над крошечной раковиной, засыпанной пудрой, была уставлена косметикой. На краю ванны – три бу­тылки шампуня, одна так и не закрытая, без колпачка. Со слив­ного бачка улыбалась кукла в бело-розовом кружевном платье, прикрывавшем запасной рулон туалетной бумаги.

Все в этом домике было так похоже на Джинни.

– В чьей постели ты спишь сейчас, подружка? – прошепта­ла Джо, выходя из коттеджа.

Что ж, придется самой скрести уборные…

Вернувшись к общественным туалетам, Джо вынула из зад­него кармана ключи и открыла маленькое служебное помеще­ние. Ведра, щетки и запасы чистящих средств были расставлены и разложены в безукоризненном порядке. Учитывая непредска­зуемость и беспорядочность личной жизни Джинни, ее органи­зованность в работе каждый раз ошеломляла.

Вооружившись ведром, шваброй, порошками, тряпками и резиновыми перчатками, Джо отправилась в женский душ. Женщина лет пятидесяти энергично чистила зубы у одной из ра­ковин. Джо рассеянно улыбнулась ей и начала наполнять ведро.

Женщина прополоскала рот.

– А где Джинни?

Порошок в ведре запенился под струей воды, и Джо зажму­рилась от едких испарений.

– Боюсь, ее следует искать среди пропавших без вести.

– Перегуляла, – женщина дружелюбно рассмеялась. – От­личный был костер! Мы с мужем получили огромное удовольст­вие… и проспали.

– Но именно для этого существует отпуск! Удовольствия и долгий сон.

– Удовольствия – да, но в том, что касается долгого сна, моего мужа убедить невозможно. – Женщина достала из до­рожного несессера маленький тюбик, выдавила немного увлаж­няющего крема и начала втирать его в руки. – Дик, не любит на­рушать распорядок дня. А сегодня мы опоздали на утреннюю прогулку почти на час!

– Остров никуда не убежит.

– Скажите это Дику. – Туристка снова рассмеялась, а затем приветливо улыбнулась вошедшим – молодой женщине с трехлетней девочкой. – Доброе утро, Мег. Как поживает наша милая Лиза?

Малышка подбежала к пожилой женщине и защебетала.

Под аккомпанемент голосов Джо приступила к своим обя­занностям. Пожилую женщину звали Джоан, и, судя по всему, они с Диком занимали площадку рядом с той, которую застол­били Мег и ее муж Мик. За последние два дня между соседями явно расцвела та странно тесная дружба, которая вспыхивает только на отдыхе. Женщины договорились устроить вечером пикник у реки, пожарить на костре рыбу, а затем Мег вместе с дочкой исчезли в одной из душевых кабинок.

Джо терла шваброй пол, прислушиваясь к дроби воды и дет­скому голоску. Именно это так любит Джинни, вдруг поняла она. Маленькие обрывки чужих жизней… Поразительно, но Джинни умеет стать частью этих чужих жизней. Люди помнят ее, фото­графируют на память и хранят ее фотографии в семейных аль­бомах, а если приезжают снова, всегда спрашивают о ней.

Джо задумчиво оперлась на швабру. Да, Джинни не прячется от жизни. Не желает оставаться на заднем плане. Она – такая же яркая и дерзкая, как ее пластмассовые цветы.

«Может, пора и мне сделать пару шагов вперед?» – подумала Джо. Выступить из тени на свет…

Джо собрала ведро, тряпки и прочие орудия производства, покинула женскую секцию и, обогнув здание, подошла к двери мужского душа. Она трижды постучала кулаком по деревянной двери, подождала несколько секунд, снова постучала. Затем, поморщившись, приоткрыла дверь и крикнула:

– Плановая уборка! Есть тут кто-нибудь?

Как-то много лет назад, помогая Джинни, Джо наткнулась в душе на совершенно голого пожилого мужчину: он оставил свой слуховой аппарат в палатке и не слышал ее стука. Произошел конфуз, и с тех пор она была очень осторожна.

Джо прислушалась. Было тихо – ни звука текущей из крана воды, ни шипения писсуаров, и все же она постаралась произ­вести как можно больше шума, на всякий случай оставила дверь открытой и повесила на видное место пластиковую табличку: «СОДЕРЖИТЕ ТУАЛЕТЫ В ЧИСТОТЕ». Удовлетворившись при­нятыми мерами предосторожности, она подтащила ведро к ра­ковинам и высыпала в него порошок. Двадцать минут, от силы тридцать – и все будет закончено.

Чтобы время пробежало незаметнее, Джо начала составлять планы на остаток дня. Можно поехать к северному побережью, к руинам испанской миссии, построенной в шестнадцатом и покинутой в семнадцатом веке. Испанцам не очень повезло с обращением индейцев в христианство, и поселение, которое они, по мнению историков, Собирались основать на острове, так и не возникло.

Отличный день для поездки, очень выгодное освещение для съемок руин и террас из раковин, собранных индейцами. Мо­жет быть, и Нэтан захочет поехать с ней… Разве архитектору не интересны руины старой испанской миссии? Можно попросить у Брайана ленч, и тогда они смогут провести несколько часов с призраками испанских монахов.