Из книги «История любви» (1985) – Когда она приходит — зрелость? Когда еще вовсю спешишь, Хоть понял: все, чего хотелось, Ты ни за что не совершишь, Когда и сердце не болело, И нервы вроде хороши, Но чувствуешь уже, что тело Совсем не часть твоей души, Когда, не раз душой поранясь, Поймешь: помимо наших воль Любовь приносит боль и радость, Но чаще — почему-то – боль! Люди едут с работы, усталы, немного сердиты. Смотрят в окна, зевают, читают, мечтают тайком. Восемь долгих часов ими прожиты и пережиты Возле жаркой печи, у руля, за столом, за станком… Люди едут домой, к Окружной постепенно редея, До утра возвращаясь в нехитрый домашний уют… Это будничный факт, но какой же должна быть идея, Если ради нее миллионы людей устают? Если в мире все взаимосвязано От шуршанья трав до хода лет, Значит, все, что между нами сказано, Важно для людей и для планет. Значит, оттого, что двое досветла По Москве бродили, обнявшись, Где-то луг дождя напьется досыта. На планете мертвой вспыхнет жизнь… Я расскажу про моего соседа. Седой солдат. На танковой броне В Берлин въезжал он. Мы вели беседу За пивом «жигулевским» о войне. Не о минувшей, – о другой, что будет Страшней любого Страшного суда. И он сказал: «Бессмысленные люди! Всем надобен покой, а им – беда! Они перед своей Москвой заслонов Не ставили. Знай на чужбине рушь. За День Победы двадцать миллионов Не долларов, а человечьих душ Не заплатили. Там, у них, не знают, Как воет над младенцем мертвым мать! Они еще войны не понимают. И я бы не хотел им объяснять…» Нет, это не мудрость покуда — Еще не такие года, Но должен понять я: откуда, Откуда мы все и — куда? Пускай пародист затрепещет, Почуяв двусмысленный ход, Он этим — беды не уменьшит И выхода не найдет. Живи, хоть смеясь, хоть стеная, Пребудет с тобой навсегда Походная песня земная: Откуда мы все и — куда?!. В лето 6537 мирно бысть… «Повесть временных лет» И вновь разор. Кровавая стезя Ведет полки от сечи к новой сече. Нагрянет Степь — целуют крест князья И снова ссорятся. И каждый год отмечен Побоищами. Мудрость и корысть Перемешались с верою и злобой… И вдруг всего лишь строчка: «…мирно бысть…» То «лето» обозначено особо! Ему, что гостю редкому, — почет! …Пусть правнук, в наши заглянув глубины — В двадцатый век, вторую половину, Прочтет одно: «Бысть мир…» Но пусть прочтет. Но древо жизни ярко зеленеет… Гете «Это страшно — помыслить о том, Что на дереве вечнозеленом Ты повис беззащитным листком — И по неумолимым законам Ветер времени, крону колебля, Сбросит лист пожелтелый на землю…» Так поэты писали вчера. В мире нашем, на глупости скором, Мне страшнее другие ветра — Что им дерево вывернуть с корнем! Дай, судьба, нам погоду получше! Или корни – хотя бы – поглубже… Воспоминания о ночных тревогах В сапоги задвинув ноги, Застегнувшись на бегу, Выстроимся по тревоге В две шеренги на снегу. Знаем, что комбат проверит, Как умеем мы стрелять, Взглядом недовольным смерит И пошлет нас досыпать! А над нами – звездный трепет, Тени черные ракит. Мы-то знаем: враг не дремлет — Он, всего скорее, спит! Главный враг для нас с тобою — Мартовские холода, Ведь тревога боевою Стать не может никогда! В темень «трассерами» лупим — Все мишени наповал… Молодым я был и глупым. Ни черта не понимал. |
