В этих же целях участники организации, пользуясь своим влиянием и положением в НКИД, создавали обостренную обстановку нажима вокруг СССР, соответствующую нашим целям и намерениям, чтобы заставить советское правительство пойти на уступки капиталистическим государствам в интересах мирного с ними сосуществования.

Вопрос: Таковы были обще-политические установки заговорщиков — наркоминдельцев. А в чем заключалась практическая сторона их предательской работы?

Ответ: В разговоре со мной в том же 1935 году, касаясь практической стороны дела, ПОТЕМКИН мне сказал, что необходимо продолжать поддерживать тесные отношения с фашистской Германией и Италией, что это — целиком в «интересах России».

Тут же он подчеркнул свои близко-дружественные отношения с МУССОЛИНИ, которого восхвалял как великого — по его словам — деятеля.

Он указывал, что ЛИТВИНОВ, МАЙСКИЙ и СУРИЦ точно такого же мнения о связях с западно-европейскими государственными деятелями, но что на этом пути они встречают противодействие со стороны ЦК ВКП(б). Тем не менее он — ПОТЕМКИН — продолжает поддерживать дружественные отношения с итальянскими фашистскими кругами через Виктора КИНА.

Вопрос: Дал ли ПОТЕМКИН вам какие либо конкретные задания?

Ответ: Дал. В заключение беседы ПОТЕМКИН выразил сожаление по поводу кратковременности моего пребывания в Париже, что мешало, по его словам, практической помощи с моей стороны наркоминделыдам, находящимся за границей.

«Впрочем, — добавил он — помогая ЛИТВИНОВУ и найдя с ним общий язык, вы восполните этот пробел».

Вопрос: Как понимать эту ссылку на ЛИТВИНОВА?

Ответ: Еще до беседы с ПОТЕМКИНЫМ, из характера отношений ЛИТВИНОВА к УМАНСКОМУ, из поддержки, которую встречала у «папаши» (ЛИТВИНОВА) наша линия во взаимоотношениях с иностранными корреспондентами, мне многое было ясно.

Вопрос: Что же вам было ясно?

Ответ: Мне было ясно, что ЛИТВИНОВ причастен к антисоветской работе, которую вели его ближайшие люди, такие как УМАНСКИЙ, ШТЕРН и МИРОНОВ.

Однако, беседа с ПОТЕМКИНЫМ окончательно пролила свет на этот вопрос, поскольку ПОТЕМКИН в форме, не оставляющей никаких сомнений, предложил мне по приезде в Москву связаться с ЛИТВИНОВЫМ.

Вопрос: Вы имели еще встречу с ПОТЕМКИНЫМ?

Ответ: Да, но после моей встречи с ЛИТВИНОВЫМ.

Вопрос: Когда и где она состоялась?

Ответ: Весной 1936 года, в Москве.

Вопрос: Остановитесь подробно на содержании ваших встреч с ЛИТВИНОВЫМ?

Ответ: При встрече с ЛИТВИНОВЫМ произошел, примерно, такой же разговор, как и с ПОТЕМКИНЫМ в Париже. Я в общих чертах передал ЛИТВИНОВУ о состоявшейся своей беседе с ПОТЕМКИНЫМ.

ЛИТВИНОВ целиком одобрил точку зрения ПОТЕМКИНА и заявил мне, что ее разделяют и поддерживают целый ряд работников Наркоминдела. В частности, он повторил те же фамилии, которые в Париже перечислял мне ПОТЕМКИН.

Вопрос: Назовите эти фамилии?

Ответ: ЛИТВИНОВ заявил, что его и ПОТЕМКИНА точку зрения поддерживают СУРИЦ, МАЙСКИЙ и ШТЕЙН. На мой вопрос — какими методами и в расчете на какие силы наркоминдельцы имеют ввиду повлиять на внутреннюю жизнь страны, ЛИТВИНОВ в свойственной ему завуалированной форме указал, что на троцкистов и бухаринцев рассчитывать больше не приходится, ибо все они — люди конченные, а связь с ними гибельна.

Однако в стране — продолжал он — имеются новые кадры недовольных и жаждущих контакта с Западной Европой интеллигентов и что вам, как журналисту, они должны быть виднее.

При этом ЛИТВИНОВ сказал, что готовящаяся новая Конституция в корне изменит обстановку политической борьбы в стране, что многое она упростит и легализует, в силу чего будет гораздо безопаснее добиваться осуществления поставленных нами целей, используя для давления на правительство парламентские формы борьбы. Наркомы и целые составы правительств будут — говорил ЛИТВИНОВ — ниспровергаться и вновь предлагаться с парламентской трибуны. С этой же трибуны мы с вами — заявил ЛИТВИНОВ — будем добиваться настоящей свободы.

Вопрос: Известно ли вам, какой точно смысл вкладывал ЛИТВИНОВ в свое понимание «настоящей» свободы?

Ответ: Мне не приходится строить на этот счет догадок, так как ЛИТВИНОВ сам расшифровал понятие этой «настоящей» свободы, заявив, что надо добиваться отмены монополии внешней торговли, восстановления концессий, отмены религиозных преследований, т. е. всего того, чего настойчиво требуют иностранные державы в качестве условия для мирного сожительства с СССР. И с этим он — ЛИТВИНОВ — целиком согласен.

Вопрос: Указывал ли вам ЛИТВИНОВ на формы и средства борьбы за эту «настоящую» свободу?

Ответ: ЛИТВИНОВ заявил, что, осмотревшись в обстановке, какая возникнет после введения Конституции, надо будет выработать и новые методы борьбы. Что касается заграницы, то тут методы остаются прежние: организовать давление буржуазных государств на СССР в сторону его поправения.

Тут же ЛИТВИНОВ сообщил, что его точка зрения поддерживается всеми участниками группы.

Вопрос: Надо полагать, что эта точка зрения не только высказывалась в кругу ваших единомышленников, но и практически проводилась вами в жизнь?

Ответ: Совершенно верно. Участники группы, используя свое служебное положение, пропагандировали свою точку зрения в закулисных переговорах с иностранными правительственными деятелями, как-то: ПОТЕМКИН в переговорах с МУССОЛИНИ в Италии и ЭРРИО во Франции, СУРИЦ — с ГИТЛЕРОМ и ГЕРИНГОМ в Германии, а ШТЕЙН, являвшийся представителем Советского Союза в Лиге Наций — в переговорах с деятелями Лиги. Я же лично подобные разговоры вел с писателями Анри МАЛЬРО, Луи ФИШЕРОМ, Жан РИШАРОМ БЛОКОМ, которым в антисоветском духе разъяснял положение в стране, клеветнически заявляя о кризисе советской интеллигенции, о, якобы, всеобщей ненависти к иностранцам, о растущей волне репрессий в СССР.

Вопрос: Вернемся к вашей связи с ПОТЕМКИНЫМ. Вы показали ранее, что после разговора с ЛИТВИНОВЫМ вы имели еще одну встречу с ПОТЕМКИНЫМ. Когда, где и при каких обстоятельствах она произошла?

Ответ: Во второй раз я встретился с ПОТЕМКИНЫМ летом 1937 года в Париже. К этому времени во Франции оказались ЛИТВИНОВ, СУРИЦ и я — КОЛЬЦОВ.

Вопрос: Чем объяснить одновременный ваш приезд в Париж?

Ответ: ЛИТВИНОВ оказался в Париже проездом, либо возвращаясь с очередной сессии Лиги Наций, либо направляясь на заседание сессии, в Женеву.

СУРИЦ приехал в Париж, чтобы принять дела от ПОТЕМКИНА, назначенного к этому времени заместителем Наркома по иностранным делам. Я же остановился в Париже, проездом в Испанию. В Париже я имел встречи как с ПОТЕМКИНЫМ, так и с ЛИТВИНОВЫМ и СУРИЦЕМ.

Вопрос: Когда вы встретились с ПОТЕМКИНЫМ?

Ответ: В июне или июле 1937 года.

Встреча с ПОТЕМКИНЫМ в этот раз носила кратковременный характер, так как он был занят сдачей дел в связи со своим переводом в Москву. Этот перевод его сильно тревожил, ибо в Москве были как раз в разгаре аресты и смещения, о которых он отзывался с явным недовольством.

В Москве, — заявил ПОТЕМКИН, — он несмотря ни на что будет продолжать начатую им работу и в этом ему окажет помощь Виктор КИН, которого он намерен взять с собой в качестве редактора французской газеты «Журналь де Москау».

В свою очередь и СУРИЦ был недоволен своим переводом из Берлина в Париж.

Вопрос: А чем был недоволен СУРИЦ?

Ответ: СУРИЦ, сохранивший свою про-германскую ориентацию и уверенность в возможности договориться с немцами, был недоволен внезапным прекращением своей работы по установлению связей с правящими фашистскими кругами Германии.

Злобой дня текущей международной политической жизни была тогда война в Испании. СУРИЦ крайне отрицательно отнесся к помощи, которую Советский Союз начал оказывать Республиканской Испании, заявив, что из-за войны в Испании за границей опять стали говорить, что в СССР управляет не правительство, а Коминтерн.