Поистине это очень странно.

Сара опасалась, что без темных очков, предоставленных всадницами иллиями, она ослепла бы или сошла с ума. Нескольких случайных проблесков хватило, чтобы поразить нервы неестественными тонами, приковывавшими внимание, опасно кричащими, умоляющими сорвать защиту, посмотреть и затеряться в мире меняющегося света.

Даже в тонах сепии окружающие утесы казались таящими загадочное значение. Сара вспомнила, как легендарный Одиссей, проплывая мимо знаменитых сирен, приказал своим людям залепить уши воском, чтобы он один мог услышать призыв искусительниц, а экипаж в это время лихорадочно греб, ведя корабль мимо ярких, призывных отмелей.

Будет ли больно, если она снимет очки и посмотрит на подернутый рябью, меняющийся ландшафт? И если она застынет, не в силах двигаться, спасут ли ее друзья? Или ее мозг будет навсегда поглощен этой панорамой?

Спектральный Поток, это слепое пятно на картах Склона, упоминали редко. Даже опытные охотники, которые копьями добывают в дюнах песчаных роулов, держатся на почтительном удалении от этой ядовитой местности. Предполагается, что здесь никакой жизни нет.

Только сейчас Сара вспомнила тот день, почти два года назад, когда умирала мама в доме вблизи бумажной мельницы, а постоянное низкое гудение водяного колеса Доло казалось печальной жалобой. Сара была снаружи, но услышала, как Двер говорил об этом месте.

Конечно, ее младший брат получил специальное разрешение на то, чтобы ходить по всему Склону и за его пределами, отыскивая нарушителей Заповедей и Свитков. И Сару не очень удивило, что он побывал и в этом ядовитом месте сумасшедших красок. Но по отрывкам разговора, которые доносились в открытую дверь, выходило, что Мелина тоже видела Спектральный Поток — прежде чем вышла замуж за Нело и стала растить семью у спокойной зеленой Рони. Разговор велся не громко, скрытным тоном, и Двер впоследствии никогда о нем не говорил.

Сару тронул печальный голос ее умирающей матери: «Двер, расскажи еще об этих цветах».

Лошади, казалось, не нуждались в защите глаз, а возчики надели свою защиту привычно, с терпеливым видом, словно хорошо знакомую помеху, а не средство предотвратить ужасную опасность. Кефа, явно испытывавшая облегчение от того, что буйурский туннель кончился, что-то сказала Нули, и обе они рассмеялись — это был первый смех, который Сара услышала от иллий.

Удивление уступило место любопытству, и Сара обнаружила, что мыслит более связно и последовательно. А как же люди и народы, которые от природы не различают цвета? Эффект, по-видимому, связан не просто с изменением частоты электромагнитного спектра, и урские очки, вероятно, не просто затемняют цвета. Должен быть и какой-то другой эффект. Поляризация света? Или пси?

Реук Эмерсона заменял ему очки. Но когда он стащил симбионта и бросил незащищенный взгляд, Сара встревожилась. Эмерсон поморщился, сенсорная перенасыщенность явно подействовала на него, словно ему в глаз вонзили хунскую вилку для расчесывания. Сара направилась к нему — но этот первоначальный порыв оказался кратким. Мгновение спустя звездный человек улыбнулся ей, и во взгляде его было выражение болезненной радости.

«Ну, если ты на это способен…» — подумала она, осторожно сдвигая очки.

Прежде всего ее удивило, что боли не было. Ее зрачки приспособились, и яркое освещение оказалось переносимым.

Но зато Сара ощутила волны тошноты: мир вокруг словно перемещался и растворялся, как будто она смотрит сквозь слои накладывающихся друг на друга изображений.

Топографически эта земля представляет собой пространство слоистых лавовых потоков, выветренных каньонов и торчащих скал. Но только сейчас все это казалось холстом, на который какой-то безумный художник г'кек наложил множество слоев светящейся краски. Каждый раз как Сара мигала, изображение менялось.

Громоздящиеся утесы превращались в сказочные замки, их бьющиеся вымпелы сделаны из сверкающих обрывков раздуваемой ветром дымки.

Пыльные пространства становились мерцающими бассейнами. Реки ртути и потоки крови словно текли вверх по холмам, как несмешивающиеся жидкости.

Неустойчивый, как воспоминание, соседний утес напоминал сооружение буйурской архитектуры — шпили города Тарек, только пустые окна сменились миллионами великолепных горящих огней.

Ее взгляд переместился на пыльную дорогу, на которой пемза летела из-под колес фургона. Но в другом плане она же казалась брызгами, сделанными из бесчисленных блестящих звезд.

Затем дорога поднялась на невысокий холм, и впереди открылся самый невероятный мираж — несколько узких, похожих на пальцы долин, окруженных крутыми, словно океанские волны, стенами, застывшими в своем пенном движении. А под этими сверкающими высотами дно долин было зеленым, покрытым невозможными лугами и нелепыми деревьями.

— Кси, — счастливо объявила Кефа с акцентом, который казался Саре так странно знакомым.

И неожиданно она поняла почему!

От удивления Сара схватилась за очки и снова надвинула их на глаза.

Замки и звезды исчезли.

Но луга оставались на месте. Стали видны четвероногие фигуры, пасущиеся на настоящей траве, пьющие из очень реальных ручьев.

Курт и Джома вздохнули. Эмерсон засмеялся, а Прити захлопала в ладоши. Но Сара была слишком потрясена, чтобы издавать звуки. Ибо теперь она знала правду о южанке Мелине, женщине, которая давным-давно пришла на Рони, предположительно, из далекой Долины, и стала невестой Нело. О счастливой и эксцентричной Мелине, которая вырастила троих необычных детей под непрерывный шум дамбы Доло.

«Мама, — подумала Сара в немом изумлении. — Должно быть, это твой дом».

Несколько мидуров спустя прибыли остальные женщины-всадницы со своими урскими компаньонами, все грязные и уставшие. Прежде чем раздеться и броситься в теплый вулканический ручей под скалами, где отдыхали Сара и остальные гости, иллии распрягли верных лошадей.

Наблюдая за Эмерсоном, Сара решила, что еще один участок его искалеченного мозга остался нетронутым: звездный человек смотрел на женскую наготу нормальным оценивающим мужским взглядом.

Она подавила порыв ревности, зная, что ее фигура никогда не сравнится с этими загорелыми атлетическими телами.

Звездный человек посмотрел на Сару и покраснел — так застенчиво и глуповато, что она вслух рассмеялась.

— Смотри, но не притрагивайся, — сказала она, подчеркнуто грозя пальцем. Он мог не понять слов, но общий смысл понял.

И с улыбкой пожал плечами, словно говоря: «Кто, я? Даже и не подумаю!»

Пассажиры фургона уже выкупались, хотя и более скромно. Нагота не была повсеместным табу на Склоне. Но женщины иллии вели себя так, словно их никогда не учили или им все равно… тому, чему учат девушек о противоположном поле. У самцов Homo sapiens существуют врожденные рефлексы возбуждения, сложным образом связанные с оптическими нервами.

Возможно, это потому, что у них нет мужчин, подумала Сара. И действительно, она видела только женщин, молодых и постарше. Они работали в конюшнях и в убежищах. Были также уры из дружественного племени Улушту, они заботились о своих драгоценных стадах симл и ослов на краях оазиса. Две разумные расы не избегали друг друга: Сара видела дружеские встречи. Но в этих узких долинах у каждой была своя территория.

Улушту знали Курта и должны были проводить время во внешнем мире. В сущности, и некоторые женщины иллии, вероятно, время от времени уходили отсюда и жили среди ничего не подозревающих жителей поселков Шести Рас.

Когда Мелина пришла в Доло, у нее была хорошо разработанная легенда, рекомендательные письма и ребенок Ларк на руках. И все решили, что она пришла из Долины. Типичная организация вторичного брака.

Нело, казалось, никогда не обращал внимания на то, что у его старшего сына отец неизвестен. Мелина искусно избегала расспросов о своем прошлом.

Но сохранить такую тайну.

Улушту привели с собой пленницу. Ульгор, урскую лудильщицу, подружившуюся с Сарой в Доло, но только для того чтобы подготовить ловушку. Теперь они поменялись ролями. Сара заметила, что Ульгор своими тремя глазами в отчаянии смотрит на поразительный оазис.