— Не говорите глупости и отдайте сумку!

Вебер посмотрел на нее и покачал головой. Сам удивлялся, откуда у него взялось столько энергии. Подойдя к машине, распахнул дверцы и бросил сумку на заднее сиденье.

— Прошу, садитесь! — пригласил он и, поскольку Анна не шевелилась, добавил: — Мне нужно с вами поговорить.

Взглянув на его решительное лицо, она поняла: чтобы не устраивать скандал на улице и получить обратно сумку, есть только один выход — сесть в машину. И неохотно так и сделала. Вебер закрыл за ней дверцу, обошел машину и сел за руль. На перекрестке к усадьбе Витте нужно было свернуть направо, он же свернул налево.

— Куда мы едем? — недоверчиво спросила она.

— Немного прогуляемся, Анна. Я же говорил, что хочу с вами побеседовать.

— Мне нужно домой.

— Пара минут ничего не решает.

— А если да?

— Витте так строг?

— Не Витте, а Йоханнес.

— Скажите, что пришлось стоять в очереди.

Они медленно ехали по улицам предместья.

— Чего вы от меня хотите? — Она все больше нервничала.— Ну говорите же!

— Прежде всего я хотел бы извиниться, что вчера навестил вашего отца,— начал он.— Несомненно, поступил я не совсем прилично. Но вы должны понять, что я серьезно беспокоился за вас. Потому что уже два дня пытался с вами поговорить. И каждый раз меня под разными предлогами спроваживали. Вот я и решил, что с вами что-то случилось.

Не отвечая, она равнодушно смотрела в окно.

— Вы извините, что я говорил с вашим отцом?

— Да-да,— отрезала она.— Что говорить, если уже случилось.

— Прекрасно,— весело продолжал он.— Значит, с этим покончено. А теперь вот что, Анна. Почему вы не сказали отцу про свою поездку в Швейцарию?

— А почему я должна была говорить?

— Отец вчера утверждал, что вы всегда делились с ним своими проблемами.

— Проблемы, проблемы…— нервно сорвалась она.— Я прекрасно знаю, на что вы намекаете, герр…— Она запнулась и покосилась на него.— Как, собственно, вас зовут? Вы роетесь в моей личной жизни, а я даже не знаю вашей фамилии.

— Меня зовут Вебер,— вежливо сообщил он,— Тобиас Вебер.

— Тобиас,— невольно усмехнулась она,— забавное имя.

— Да, ужасно,— сухо кивнул он.

— А теперь я вам кое-что скажу, герр Тобиас Вебер,— продолжала она.— Я могу ездить в Швейцарию когда хочу и с кем хочу. И никому не обязана отчитываться. Даже отцу. Если бы у меня возникли неприятности, я сама с ними справилась бы. Собственно, я не знаю, почему это вас интересует…

Вебер пораженно уставился на нее. Неужели женщина, сидевшая рядом с ним,— Анна? Да, в этом не было сомнений, но в памяти он хранил совершенно иной образ. Сейчас перед ним была особа весьма решительная, которая, как видно, прекрасно знает, чего хочет. Ни следа столь трогательной беспомощности!

— Вы что, лишились дара речи? — спросила она.

— Ну что вы,— ответил он с усмешкой, все еще краем глаза приглядываясь к ней.— Вы просто дали мне понять, что ваши личные дела меня не касаются. И, несомненно, вы правы. Но прошу иметь в виду одно: раз уж я дал втянуть себя в эту проклятую аферу, то чувствую себя ответственным за вас.

— Господи Боже! — удивилась Анна.— И с какой это стати?

— Когда мне предложили опекать вас, я не испытывал особого желания. Слишком не нравился мой работодатель.

— А кто им был?

— Это не имеет значения. Тем более он отказался от своего намерения.

— Тогда зачем вы здесь? И кто вам платит?

— Никто мне не платит,— спокойно ответил он.— Я тут по собственной воле.

— И для чего?

Он не ответил напрямую.

— Когда я принял предложение приглядывать за вами, то приехал сюда. Хотел познакомиться с вами и принять решение в зависимости от впечатления, которое вы на меня произведете.

— И каково было ваше решение?

— Мне показалось, что вы нуждаетесь в помощи.

Он посмотрел на нее, но она не отреагировала, продолжая смотреть на улицу. Потом спросила:

— И что? У вас все то же впечатление?

— Теперь я не совсем уверен.

И это была чистая правда. Он был почти уверен, что Анна, которая сидит рядом с ним, достаточно энергична и полна жизненных сил, чтобы самой со всем справиться. Придя к такому выводу, он вдруг почувствовал, что выполнил задание, которое наметил себе на сегодня. Теперь он был убежден, что Анна ездила в Швейцарию, чтобы избавиться от ребенка. И только этим можно объяснить ее внезапную уверенность в себе и заметную сухость.

Она же совершенно спокойно, хотя и чуть беспомощно, произнесла:

— Случаются переживания, которые изменяют человека.

Вебер кивнул. Видимо, утрата ребенка причиняла ей боль. Но оставалась надежда, что Анна с этим справится, и лед, сковавший ее, со временем растает.

— Будем откровенны, Анна,— осторожно сказал он.— Вы приняли предложение Витте и… как бы правильней сказать… поступили весьма разумно. Но по сути дела вы все еще маленькая беспомощная девочка, как и прежде.

— Отвезите меня домой,— потребовала она холодно и решительно.— Разговор слишком затянулся.

Вебер прибавил газу, свернул на улицу, где стоял дом Витте, и остановил машину в полусотне метров от ворот. Потянулся назад за сумкой и положил ее Анне на колени. Она взялась за ручку, чтобы открыть дверцу, но отпустила ее и еще раз повернулась в Веберу, словно хотела что-то объяснить.

— Не люблю, когда кто-то лезет не в свое дело. И особенно не люблю людей, которые это делают.

— Это моя профессия,— поморщился Вебер.

— Прекрасно, но детективов я не люблю еще больше.

— А не могли бы вы преодолеть это отвращение? — усмехнулся он.— Ради меня.

Она внимательно взглянула на него. Трудно было угадать, что она думает,— лицо казалось непроницаемой маской.

— Анна, бегите поскорее из этого дома,— взмолился Вебер.— Я чувствую, что вам все еще угрожает огромная опасность.

Она отвернулась и взглянула в сторону ворот. Потом как бы между прочим сообщила:

— Я уже уволилась. Еще перед отъездом в Швейцарию. Останусь тут только три недели, и ни дня больше.

— Может, и это слишком долго,— сказал Вебер, полез в карман, достал фирменную визитку и подал Анне.

— Если придется трудно, позвоните.

Она взглянула на визитку.

— Не знаю, могу ли я себе позволить частного детектива… У меня нет лишних денег.

— Нет? — протянул он, глядя ей в глаза.

Она опустила голову. А он подумал о двадцати тысячах марок, которые Анна получила от Витте, если верить Вольфгангу Штайнерту.

— До свидания, герр Вебер,— наконец сказала девушка.

— До свидания, Анна.

С этими словами он распахнул дверцу. Она вышла и зашагала к воротам. Высокие каблуки стучали по тротуару. Он вдруг вспомнил, как впервые увидел ее на приеме. Тогда она стояла перед ним, недоверчиво изучая его, потом отвернулась и так же нерешительно ушла. А он точно так же смотрел на ее длинные ноги, пока она не исчезла из виду.

Встреча с архитектором Ханке из Франкфурта состоялась в маленьком ресторанчике поблизости от Репербан. Хозяин-итальянец на славу постарался, чтобы разукрасить заведение всевозможными видами своей родины. На стенах он повесил пейзажи: Милан, Неаполь и Рим, каналы Венеции, падающая башня в Пизе и, разумеется, Везувий. Расставленные на столах пустые бутылки из-под «кьянти» служили подсвечниками. Ниши в глубине отделялись завесами из бус.

Виктория и Вебер сидели за столиком у окна, перед ними стояли уже по две пустые чашки. Вебер знал ресторанчик еще с тех времен, когда дежурил в этом квартале постовым. Насколько он помнил, с тех времен мало что здесь переменилось, разве что зал пару раз подмели. Только кельнер, как раз убиравший соседний столик, был человеком новым. Блестящие от оливкового масла волосы и сверкающие глаза — истинный итальянец, как его представляет какая-нибудь фройляйн Мюллер. Не слишком чистой салфеткой он прошелся по не слишком чистому столу, выжидающе глядя на Вебера с Викторией — единственных клиентов в заведении.