— Принесите еще два «эспрессо»,— сжалилась над ним Виктория.

Кельнер подскочил к столику и услужливо прихватил пустую посуду.

— Уже бегу, милая дама!

По его поморскому акценту Вебер понял, что он вовсе не итальянец, и родом наверняка из Эппендорфа или Бармбека. Его всегда забавляли подобные открытия, но не сегодня. Ожидание архитектора из Франкфурта действовало на нервы.

— Похоже, еще один пустой номер,— буркнул он.

Виктория покачала головой и показала на двери. В них стоял мужчина лет тридцати, явно разыскивая кого-то взглядом. Костюм был весь измят, как будто он не снимал его уже несколько дней. Под глазами проступили густые тени. Подойдя к столику, он вопросительно взглянул на Вебера.

— Моя фамилия Ханке. Вы меня ждете?

Вебер подал ему руку.

— Да, мы ждем вас. Добрый день, герр Ханке. Прошу садиться.

Ханке сел и сразу возбужденно заговорил:

— Я нашел след. На текущий семестр она записалась здесь. Моя невеста, вы должны это знать, изучает медицину и сейчас на четвертом семестре. В последние дни у меня было немного времени, и я подумал, что не мешает поинтересоваться в здешнем университете. И просто не поверил, когда узнал, что она приехала в Гамбург. Неделю назад начались лекции.

— Значит, все в порядке.— Виктория одобрительно ему кивнула.— Вы ее уже видели?

— Ничего не в порядке,— истерично взорвался Ханке.— Абсолютно ничего! Лекции идут уже неделю, а она там так и не появилась.

— Гм… — Виктория взглянула на Вебера.— Но вы, по крайней мере, знаете, где ваша невеста живет?

Ханке достал затрепанный конверт и перелистал заметки. Наконец нашел то, что искал.

— В полиции она зарегистрировалась на Дроссельштрассе.

— Это в Бармбеке?

— Да, кажется. Адрес мне дали в университете. Я сразу же поехал туда и говорил с хозяйкой квартиры. Рената там была только раз — когда смотрела комнату. Сказала хозяйке, что хочет ее снять, и заплатила вперед за месяц. На следующий день должна была перевезти вещи, но до сегодняшнего дня не появлялась.

— А может, она живет где-нибудь в другом месте? — спросила после паузы Виктория.— Ведь она могла передумать. Ну, поселилась у приятельницы или…— Она запнулась.

Ханке уныло кивнул.

— Знаю, о чем вы думаете. Конечно, может быть и так. Разумеется, я не единственный мужчина на свете.

Появился кельнер, принес Веберу и Виктории кофе. Потом повернулся к Ханке.

— Вам тоже «эспрессо»?

Ханке кивнул.

— Да-да, мне тоже что-нибудь принесите!

— Уже бегу!

Кельнер обмахнул стол салфеткой, стряхнув крошки на брюки Ханке, и исчез.

Архитектор смотрел, как Вебер и Виктория доливают в кофе молоко и кладут сахар. В конце концов он не выдержал и прервал молчание.

— По крайней мере, я не собираюсь с вами спорить.

— Но кое-что тут явно не сходится,— возразила Виктория.— В таком случае ваша невеста вряд ли поселилась бы в Бармбеке. А она это сделала, осмотрев комнату, правда? Вы вспоминали, кажется, что ваша невеста зарегистрировалась в комиссариате на Дроссельштрассе?

Ханке утвердительно кивнул.

— Вы сообщили в полицию, что невеста исчезла?

— Нет,— протянул он.— Еще нет. Прежде я хотел поговорить с вами. Ведь в последние дни Рената была и в университете, и на Дроссельштрассе, значит, она где-то в городе…

«Разумеется, она где-то в городе,— подумал Вебер.— Дело проще некуда. Парочка поругалась во Франкфурте, или девушка подцепила другого мужчину. И смылась с ним. А мне ее искать». Дело как раз такого рода, которые он терпеть не мог.

— Что-то в этой истории кажется мне неясным,— продолжал Ханке.— Рената до сегодняшнего дня не была ни на одной лекции. На нее это совершенно не похоже. Если она пропускает лекции, значит, случилось что-то серьезное.

— Наверняка объяснение окажется самым прозаическим, герр Ханке,— пыталась утешить его Виктория.

— Прозаическим! — Ханке был возмущен.— А тот «фиат», что преследует меня уже несколько дней, тоже ничего не значит?

Пораженные Вебер с Викторией уставились на него.

— И сейчас он за вами приехал? — спросил Вебер.

Ханке махнул в сторону окна.

— Вон там стоит.

Вебер поднялся и вышел из ресторанчика, чтобы собственными глазами увидеть «фиат». На улице зной обрушился на него так внезапно, что он с удовольствием вернулся бы обратно. Прямо перед ним у тротуара стояла его машина. В тридцати метрах за ней — «опель», а напротив — серый «фиат». Ни минуты не колеблясь, Вебер перешел на другую сторону улицы и зашагал к машине.

Когда ему оставалось метров десять, машина, стоявшая с работавшим мотором, внезапно рванулась вперед и едва не сбила Вебера, которому пришлось отскочить, чтобы не попасть под колеса. Он успел только заметить большие темные очки и низко надвинутую на лоб соломенную шляпу водителя. Номер машины — белые цифры на черном фоне — Вебер сумел запомнить. Номер был итальянский, «фиат» приехал из Рима.

Вебер медленно развернулся и вернулся в ресторанчик. Заняв место за столиком, задумчиво сообщил:

— Стоило мне приблизиться, он рванул, как черт.

— Вы заметили номер? — спросила Виктория.

— Три-два-шесть-один семь пять, Рим.

— Это уже кое-что.

— Вряд ли, номер наверняка фальшивый,— сухо бросил Вебер. А когда оба вопросительно уставились на него, пояснил: — Тут два варианта. Или машина краденая, тогда номер может быть подлинным. Это малоправдоподобно, раз парень преследует вас уже несколько дней, герр Ханке. Или машина не краденая, тогда номер должен быть фальшивым. Так обычно делают при открытой слежке.

— Открытой слежке? — переспросил Ханке, явно ничего не понимая.

— Профессиональное определение, когда следят за вами совершенно открыто.

— Но какой в этом смысл?

— Вас пытаются запугать,— пояснил Вебер.— До сих пор за вами следили скрытно, но так, чтобы вы заметили слежку. Попробуй вы их задержать, как я только что, они выскользнули бы у вас из рук, словно мокрое мыло. Главное — они играют на нервах. Следующий пункт программы: с вами захотят установить личный контакт и всерьез дадут понять, что вам следует вернуться во Франкфурт и забыть про девушку. Понимаете?

— Нет, абсолютно ничего не понимаю,— отрезал Ханке.— Как Рената могла попасть в руки подобных типов?

— Это сейчас случается чаще, чем вы думаете.

— Что-то связанное с торговлей живым товаром?

Вебер пожал плечами, равнодушно взглянул на архитектора и спросил:

— Ваша невеста хороша собой? — Но в тот же момент сообразил, что задавать такой вопрос влюбленному человеку совершенно бессмысленно, и махнул рукой.— Разумеется, разумеется.

— У меня есть фотография,— живо заявил архитектор.— Ничего особенного, просто любительский снимок.

Достав из кармана бумажник, он порылся в нем и уже собирался вытащить фото, лежавшее между бумажками и банкнотами, когда к столику подошел кельнер и поставил перед Ханке чашку кофе. Архитектор тут же закрыл бумажник, положил возле чашки и принялся торопливо глотать обжигающую жидкость.

— Давно вы ее знаете? — поинтересовался Вебер, показывая на бумажник, в котором осталась фотография. Но Ханке, похоже, совершенно забыл, что собирался ее показать.

— Три года.

— Вы живете вместе?

— Да. Я люблю ее, вы понимаете? Мне приходится много работать, сегодня нелегко пробиться. И я не хотел отказывать себе в этой капельке счастья.

Умолкнув, он уставился в стол. Потом отодвинул чашку и достал сигареты. Вебер подал спички. Ханке глубоко затянулся. Потом негромко сказал:

— Не переживу, если с ней что-то случилось.

— А она отвечает вам взаимностью? — осторожно спросила Виктория.

— Конечно,— фыркнул Ханке, но потом его, видимо, стали охватывать какие-то сомнения, потому что он сразу добавил: — Во всяком случае, до сих пор я был в этом уверен.

— Случались между вами ссоры?

— Время от времени, по мелочам. Господи, у кого их не бывает? Но всерьез мы поссорились только пару недель назад.