Или же всё дело в том, что вовсе не этот секс должен был стать прощальным?

Димка в ответ прижал её к себе сильнее и прошептал:

— Ведь ты не уйдёшь прямо сейчас?

«Ага, размечтался»

«Моё зелье!!! Мы забыли моё зелье!!!»

«Не ори, идиотка озабоченная. Никто не забыт и ничто не забыто»

«Аааааааа!!!!!»

— Нет, не уйду, — она улыбнулась, и прочувствовала ещё раз рельеф его мышц живота, пока её бережно опускали на пол.

Поправив слегка перекрутившийся сарафан, Лина посмотрела на своего лучшего любовника и… опять удивилась. Его взгляд снова потемнел, но не от страсти. От боли. Она была такой явственной, что от неё не отвлекали даже вопли беснующегося демона, переживавшего, что пропало его зелье. Он смотрел, как будто не мог насмотреться, как в последний раз, и Лину вновь посетила крамольная мысль — может, он не так уж безнадежен?

Она сделала вид, что ничего не замечает, и стала собирать со стола тарелки. Горячее давно остыло, и только микроволновка могла исправить ситуацию.

— Милый, — беззаботно прощебетала она, — ты должен поесть. Ты устал в дороге, да ещё и потратил столько сил на меня…

Лукавый взгляд стрельнул прямо в тоскующие глаза анимала. В них отразилось изумление. На его волне девушка ухватила вожака за руку и потянула к столу.

Он сделал пару шагов и чуть не запутался в спадающих штанах. Лина с серьёзным видом подала ему обрезок шпагата, которым перевязывали окорока при копчении. Димка, так же серьёзно, продел его в шлёвки брюк и завязал бантиком. Когда он, наконец, уселся на своё место, чудо — машина тренькнула, объявляя о готовности, и Лина бодро метнулась за первой тарелкой — с мясным рагу под острым тайским соусом.

— Милый, салат с фунчозой будешь? Греть? — спросила она, оборачиваясь и ставя благоухающее мясо ему под нос.

— Буду, — ответил Димка, безошибочно чувствуя, что это готовили очаровательные ручки возлюбленной.

Лина опять метнулась к микроволновке, а вожак, который ничего не ел довольно давно, полностью погрузился в соблазнительные ароматы мяса и острых приправ. И процесс кормёжки крупных хищников пошёл по накатанной. Лина порхала по кухне, доставая всё подряд из оставленного для поздних гостей, на плите опять пыхтел чайник, то и дело звякала чудо — машина. И при этом хозяйка успевала сгружать грязную посуду в посудомойку, аккуратно протирать столы и, с особым тщанием, разделочную поверхность, на которую… на которой… короче, ту самую.

Запеченных яблок с мёдом и орехами Димка слопал штуки три, запивая их чаем, и на какое‑то время все проблемы отступили, растворяясь в блаженном чувстве сытости и близости любимой женщины.

— Наелся? — спросила любимая.

— Очень вкусно, — ответил вожак, и, забывшись, поймал девушку, пробегавшую мимо него к мойке, в крепкие объятия.

Она ласково провела рукой по его встрепанным волосам.

— Сейчас пойдём спать, только поставлю посудомойку на…

— Лина, ты… Ты такая…

— Я такая, — согласилась та. — А ты всё ещё мне должен…

— Я готов.

— Это точно, — улыбнулась она. — Ты готов. И боюсь, что до постели я тебя не дотащу — сил не хватит. Поэтому вставай, и ножками, ножками, потихонечку, на третий этаж.

— Да нет, ты не поняла, — попытался было возражать он, но душераздирающий зевок свёл все его попытки на нет.

— Вставай, герой — любовник, — Лина потянула его за руку, заставляя покинуть такой уютный стул рядом с таким же уютным столом, где можно было бы тихо — мирно прикорнуть…

Но любимая была настойчива. И доволокла не сопротивляющуюся тушку вожака до спальни. Там он упал на диван и заснул, не раздеваясь.

А Лина вышла и… напоролась на Вадика.

Интерлюдия 2

Жизнь, полная снов, несказанных слов

Признаний не сделанных…

Мы — люди из книг, герои кино,

Персонажи бестселлеров

В. Родионов

Ли с наслаждением вытерлась своим любимым полотенцем и надела махровый банный халат, который привёз ей из командировки отец. Как здорово, что он приехал! И как хорошо, что он познакомится с Драконом! Ли чуть не пританцовывала от радостного возбуждения. Даже звуки казались ей теперь более объёмными и яркими, а запахи — более отчётливыми. Она открыла дверь ванной и услышала усталый голос отца:

— Что же теперь делать?

Ему ответил Дракон:

— Ну, как вариант, попробуйте напоить Ли вашей кровью. Все же от вампира в ней ровно половина. Только поймите, что она унаследовала и все качества своей матери. В её роду были суккубы, не так ли? Как суккуба, она тоже прошла инициацию.

— Что — о???? — по ушам ультразвуком ударил мамин вопль.

— Что…? — прошептала Ли и потеряла сознание.

Полусон — полубред продолжался. Она брела в серой мгле, которая клубилась вокруг, лишь изредка светлея. В такие минуты ей слышались голоса. Папа… и мама… и кто‑то третий. Близкий и родной, но совсем не знакомый. И лишь когда в рот попадали капли солёной густой и терпкой жидкости, мгла отступала полностью. Но эти моменты были столь коротки, что вновь проваливаясь в привычную уже серость, она жалела лишь о том, кто был с ней рядом.

А ещё ей снились кошмары. Когда серая мгла расступалась и светлела, из неё проступали очертания старых пустых домов, зияющих выбитыми дверьми и окнами. И в каждом пустом окне девочка видела себя. Но не ту себя, которая шла по грязному переулку по колено в тумане. Она знала, что изменилась, и эти перемены пугали. Как пугали протянутые к ней её же руки и голоса, так похожие на её собственный голос, просящие выпустить, умоляющие освободить, вывести из дома с выбитыми дверьми. И она кричала вместе с ними, и пыталась отвернуться, или хотя бы отвести взгляд, но её не отпускали, и ноги сами несли её к зияющим провалам.

Встречаясь лицом к лицу с собой Ли видела, как переходит некую черту, становясь невообразимым ужасом, и опять кричала, кричала, кричала…

— Лина, проснись, родная, это просто кошмар, — её тормошил отец.

Ли открыла глаза — впервые за… она не знала, сколько дней прошло с того дня, когда Дракон вернул её домой. Горло саднило от крика.

— Пить, — прошептала девочка, и тут же в губы ткнулся носик фарфоровой поилки, привезённой прошлым летом из Железноводска.

Ли сглотнула раз, другой и подняла глаза. Поилку держала заплаканная Елизавета Григорьевна, и девочка вяло удивилась — мама не плакала никогда.

— Папа, мне приснился кошмар, — пожаловалась она, и тут же спросила: — Мам, а где Дракон?

— Он ушёл, солнышко, — ответила та, и Ли заметила, как слёзы медленно катятся и падают с лица на мамино домашнее платье.

— Пап, а почему мама плачет?

— Ты очень нас напугала, милая. Больше так не делай, договорились?

— Договорились. А что со мной случилось?

— Ты… упала в обморок, солнышко, — тихо ответила мать.

— Из‑за Дракона, он поэтому ушёл?

— Нет. Ли, дочка, тебе надо поесть.

— Я не хочу есть. Пусть придёт Дракон.

— Дракон уехал. Но если ты будешь хорошо себя вести, кушать и поправляться, папа попросит его навестить тебя.

— Он… уехал? Совсем? И не попрощался со мной?

— Дочка, ведь он взрослый человек, у него своя жизнь, дела… Мы и так должны ему слишком много. Безумием было бы требовать от него большего.

Ли закрыла глаза. И вспомнила, как он советовал ей не поступать подобно Пушкинским героям. Только совет запоздал. Жизнь без него не имела смысла.

Елизавета Григорьевна зарыдала в голос, а Ли опять погрузилась в серую пелену кошмара.

Она не видела, как отец метался между ней и матерью, которая уже приближалась к крайней степени истощения, но всё же изготовила уникальный препарат на основе драконьей крови. Она не чувствовала, как этот препарат регулярно поступает в её организм внутривенно. Она всё бродила и бродила в тумане, натыкаясь на жуткие дома — клетки и отражения самой себя.

Но однажды… В тумане забрезжил просвет. Девочка бросилась туда и не поверила своим глазам. Прямо посреди улицы сидел… сидело… нечто размером с дом. Оно имело длинную изящную шею, голову с радужным гребнем и огромными зелёными глазами, мощную грудь и лапы, которые по — кошачьи обвивал шипастый хвост. Странно, но это… существо Ли не боялась совсем. А оно склонило к ней голову и ласково фыркнуло, обадавая девочку сладковато — пряным дымком, отдающим незаметным привкусом хлорки, из гигантских ноздрей.