Кажется на какое‑то время проклятья оставляют Россию, точнее правителей в покое, но конечно же это не так, достаточно вспомнить трагедию на Ходынском поле, странные болезни, в том числе и душевные, преследовавшие царскую семью, после посещения Кремля. Приходит 1905 год, а вместе с ним первая русская революция и война с Японией, следом идет 1914, с Первой мировой, затем октябрь семнадцатого. В марте 1918 года новые хозяева страны переезжают в Кремль. Возможно их самих, как бесов тянуло сюда, к Ведьминому холму? Или кто‑то специально, зная о старой легенде, заманил большевиков в Кремль, желая отомстить за все, что они натворили? Теперь мы уже вряд ли узнаем об этом. Первый, кто из первого совдеповского правительства столкнулся в Кремле с приведением, был Ульянов–Ленин. Неприятности и болезни тут же обрушиваются на него. Последняя встреча вождя российской революции с итальянским мастером заканчивается плачевно. Сугубо материалистический мозг Владимира Ильича не выдержал подобной нагрузки, и Ленин слег с инсультом. Сталин, зная о природе болезни Ленина, издевался над ним, обещая никому из коллег не сообщать о преследующих Владимира Ильича видениях. Представляете, как выглядело бы первое советское правительство, если бы его главу признали сумасшедшим. Вскоре Ульянов–Ленин умирает, Сталин занимает его место и тут весь ужас кремлевских кошмаров и видений обрушивается на него. Он, как и Владимир Ильич, прибегает к услугам самых лучших врачей. Говорят, что Бехтерев обнаруживает у него параною. Никто не желал поверить в существование какого‑то призрака, даже его ближайшее окружение, в том числе и жена, посмеивались над ним, как он некогда на Лениным. Позже, все они поплатились за это своими жизнями. Сталин окружает Кремль по периметру сатанинскими пятиконечными звездами на башнях, а себя таким количеством охранников, что ни одному государю в мире и не снилось. Он ведет ночной образ жизни, чтобы не быть захваченным призраком врасплох, строит несколько дач и старается больше проводить времени там. Ночные кремлевские совещания и посиделки говорят за то, что Сталин хотел проверить, является ли призрак мастера кому‑нибудь еще из его окружения. По преданию, кошмары и различные видения особенно начинали преследовать правителей перед какими‑нибудь важными событиями в истории страны. Особенно перед войнами. Не было исключением и начало Великой Отечественной. Сталин надолго был выбит из колеи и длительное время не показывался перед народом…

— Молодой человек, ну сколько вам раз повторять, что пора сдавать книги, мы закрываемся, — сказала бесшумно вынырнувшая откуда‑то из‑за полок библиотекарша.

— Да, я сейчас, — Сергей захлопнул исписанную датами тетрадь, сдал книги и вышел из читального зала. Внизу он упросил администраторшу разрешить воспользоваться служебным телефоном и набрал несколько раз номер Марины Федоровой. Он давно хотел заехать к ней и забрать свою рукопись, но никак не мог застать ее дома. Слегка расстроенный он вышел из библиотеки и направился на почту, посмотреть есть ли письма из Прибалтики. Писем как всегда не было. Выходя из почтового отделения, Николаев нос к носу столкнулся с Германом Хара. Мистика какая‑то. Всем людям, вероятно, знакомо то чувство, которое вдруг охватывает тебя после того, как ты случайно знакомишься с каким‑нибудь человеком, а затем начинаешь сталкиваться с ним буквально на каждом шагу.

— Здравствуй. Ты, наверное, подумал о том же, — первый протянул руку Герман Хара.

— Привет, — пожал ее Николаев.

— Ну, твой приятель нашел пистолет?

— Что? — У Сергея глаза полезли на лоб от удивления. Он не имел привычки заводить знакомства, тем более приятельские отношения с занимающимися поисками оружия людьми.

— Ну, ты говорил насчет того, что твой приятель ищет пистолет для тещи.

— А, — облегченно вздохнул Николаев, уже и забывший про свою шутку в кафе дома творчества “Переделкино”. — Он решил воспользоваться топором.

— Так‑то оно и по–русски, и понадежней будет. Ты в домжур, в подвальчик, не идешь, а то кафе в ЦДЛ закрыто.

— Нет, что мне делать в этом прибежище неудачников.

— Почему неудачников?

— Называю я его так.

— Возможно, ты прав. Удачники пьют на халяву в дорогих кабаках и на презентациях.

— Никаких новых предзнаменований по поводу прихода антихриста у тебя нет? — Улыбнувшись, поинтересовался Сергей.

— Предзнаменований? — Герман Хара вдруг, наоборот, посерьезнел. — Какие тут, к дьяволу, нужны еще предзнаменования, достаточно заглянуть в мой кошелек. Да я сейчас такую кучу предзнаменований накидаю, что даже тот, кто до этого не верил в пришествие сатаны, сам все сделает, лишь бы он пришел и не разочаровал тех, кто его ждет. Вот что может наделать волшебная сила искусства и пустой кошелек у писателя. Власть имущие еще не поняли, что самобеглые коляски и летающие гондолы, космические перелеты с одной планеты на другую и пар, электричество и ядерная энергия, идеи равенства и законы демократического устройства общества, все это прежде всего зародилось в фантазии у литератора, и лишь после этого, трудяги–ученые постарались воплотить их идеи в жизнь. Все благодаря писателям, все их гений!

Герман Хара говорил энергично жестикулируя и настолько зажигательно, что вокруг его тут же начала скапливаться толпа. Но похоже было на то. что самого оратора это только подзадорило.

— Граждане России, мусульмане и православные, лютеране и католики, слушайте меня, ибо только я могу сказать вам правду! Слушайте! Идите к своим депутатам, банкирам, банкротам и начальникам, падите в ноги нынешнему президенту и скажите, что если я немедленно не соберу деньги на опохмелку себе и своим коллегам, то я такое напишу, что им это вовек не расхлебать. Дайте мне денег! — С этими словами он сдернул со своей лысой головы потасканную панамку и пустил по кругу. Сотенные, тысячные и даже зелененькие бумажки с портретами американских президентов посыпались в нее.

Николаев слышал, что некоторые нефтяные магнаты и бывшие первые секретари зарабатывают по несколько тысяч долларов в минуту на российской нефти, но что бы вот так, воочию узреть весь этот процесс, это ему и не снилось.

— Все, все! Хватит! — Вдруг заорал Герман Хара, увидев, что его головной убор переполнился бумажными фантиками. Он выхватил панамку у какой‑то старушки, пытавшейся затолкать в нее лишнюю сотенную бумажку. — Кто не успел, я не виноват.

Он мгновенно рассовал по карманам мятые бумажки и, повернувшись к Сергею, спросил:

— Так, как насчет кофе с ликером?

В каком‑то смысле это был фантастический соблазн, поддавшись обаянию этого говорливого человечка, уйти от всех своих проблем, но Николаев жил в Москве не первый год и знал, что каких только странных созданий не заносил в стольный град ветер перемен и, если к каждому из них прислушиваться… Он с трудом сбросил с себя некое оцепенение и, все еще находясь в некотором ступоре от голоса этой сирены в мужском обличии, отрицательно покрутил головой.

— Ну и ладненько, — сказал Герман Хара, — нам больше достанется, — и подхватив под ручку какую‑то восторженную девицу, слушавшую его все это время с открытым ртом, а также шлейф старичков и молодых людей с военной выправкой, направился в сторону “домжура”.

Николаеву ничего не оставалось, как развернуться и направиться в другую сторону.

Мужчина в маске козла сложил пополам листок и поднес к черной свече. Пламя медленно начало пожирать бумагу. Мужчина подождал пока огонь подберется к его пальцам и положил то, что осталось от листка, в бронзовую ступку и пестиком растолок пепел в порошок. Затем, собрал его и вложил внутрь небольшой восковой куклы. Прошептав несколько заклинаний, он обрядил ее в спортивный костюм. Немного полюбовавшись своим произведением и одобрительно хмыкнув, обладатель козлиной маски раскалил на пламени свечи длинную иглу и, шепча какие‑то заклинания вонзил ее в сердце вольта. Восковая фигурка буквально содрогнулась в руке мужчины. Возможно, это лишь могло показаться постороннему наблюдателю, но почему же тогда так изменилось выражение лица этой странной куклы.