Гостиницу нам заказал по телефону Гавр.
Гостиница, судя по карте, недалеко от… Полигонной улицы!
Неужели…
Неужели уже завтра утром…
Завтра утром…
Можно будет дойти пешком – от гостиницы до Полигонной улицы?…
Неужели она до сих пор существует на свете?
Неужели она не приснилась мне когда-то – в детских снах?…
12 ОКТЯБРЯ 2004. Вторник, утро.
По-здешнему скоро полдень, а по-нашему (по-московскому) ещё нет и десяти.
Разница во времени – два часа. Хотя, помнится, во времена моего детства разница была три часа. Как так может быть, не знаю.
Так как по-нашему нет ещё и десяти, я Ксюшу пока не бужу.
Уснули мы с ней вчера поздно – тоже по-нашему. Как всегда – в два ночи. А по-здешнему, это было четыре утра. А мы всё говорили и говорили: о дружбе. О Мишке Бочкарёве. Ещё говорили о многих других людях, с кем я когда-то дружила, с кем Ксюша когда-то дружила… Мы пытались найти ответ на вопрос: «Что такое дружба?» Оказалось, найти его не так-то просто…
…Потом, когда уже погасили свет и пожелали друг другу спокойной ночи (точнее – утра!), Ксюша ещё что-то писала во тьме, на подоконнике – при свете фонаря…
* * *
А встретил нас вовсе не Игорь Пинчук, а трое его подчинённых.
Наверное, сам Пинчук – большой и важный начальник. И вот, он прислал вместо себя двух женщин и одного мужчину плюс машину с затемнёнными окнами. И они подхватили нас, наши сумки и потащили нас в эту шикарную машину. Я даже испугалась, что это какая-то путаница, что эти люди перепутали нас с кем-то.
– А вы уверены, что вы именно нас должны встретить? Вы ничего не напутали?
– Да нет, ничего не напутали! – со смехом отвечала красивая женщина в шикарном красном пальто. Она вся была такая шикарная, что мне даже стало неловко за свой старый плащик со сломанной молнией и потёртый рюкзак за плечами. – Ничего мы не перепутали! Игорь сказал, что надо встретить девушку Ксюшу в ковбойской шляпе и её маму Марию. И мы вас сразу узнали, только Ксюша показалась в дверях. Шляпа действительно роскошная!
И мы, слегка недоумевая, сели в сверкающую под моросящим дождиком машину, и нас повезли в гостиницу. Но не прямиком – а через центр города, такая маленькая экскурсия. По-здешнему была уже ночь – двенадцатый час, пустые, мокрые от дождя улицы… (как в первый мой приезд!). И очень тепло. Прямо бабье лето!
– А сколько вы лет не были в Оренбурге? – спросила меня Ирина (женщина в красном пальто), самая активная по разговорчивости из встречающих.
– Сорок пять лет, – отвечаю я.
Пауза…
– Нормально, – сказала Ирина. Ей, по-моему, самой нет стольких лет. А другой женщине и подавно.
– Вы здесь родились? – спросила меня вторая женщина, Татьяна.
– Нет. Я здесь жила с пяти до девяти лет. Очень важные для меня годы. Первые два года – на Полигонной улице…
– Что вы говорите? Наш Игорь тоже живёт сейчас на Полигонной! – сказала Ирина.
Сама Ирина приехала в Оренбург в 68-ом году – как я в Москву.
* * *
Номер в гостинице нас действительно ждал – ничего «не обломалось», как сказал бы Антон.
Я заполнила анкету въезжающего, расплатилась – и нам вручили ключ от № 80. На пятом этаже.
На прощанье Ирина допытывалась, когда же мы увидимся и пообщаемся. Она сказала:
– Мы хотели бы знать ваше расписание на эти дни.
Она, видно, решила, что я приехала сюда с какими-нибудь выступлениями, или лекциями. А иначе зачем ехать московской писательнице из столицы в глухую провинцию глухой осенью?
Я сказала:
– У нас планы простые. Мы хотим гулять, гулять и гулять…
Они очень удивились такому ответу. Из Москвы в Оренбург приехать на недельку ПРОСТО ПОГУЛЯТЬ?… По-моему, они нам не поверили. По крайней мере, не до конца.
Игорь Пинчук, когда они с Гавром переписывались через интернет, предложил, чтобы я провела какой-то семинар по поводу обучения детей без школы. На примере Ксюши. Я отказалась. Не зная, где, перед кем и зачем выступать, мне трудно было на это согласиться. Тем более, я, в принципе, этим не занимаюсь. Я человек пишущий, но не говорящий. Да, нелюбовь к публичным выступлениям. Да, может быть, наследие детского страха речи. Неважно. Просто не люблю, и всё. Извините.
* * *
Ксюша сладко спит.
А я опять впилась в карту Оренбурга… Полигонная улица – здесь, здесь, совсем неподалёку от гостиницы! Да, можно дойти пешком. Так что, как только Ксюша проснётся, тут же туда и отправимся.
…А ночью шёл дождь… и было тепло, даже жарко, и я раскрыла настежь балкон… а потом опять уснула, а машины так сладко шуршали шинами по мокрым асфальтам… и мне снилось, что мы гуляем по Оренбургу без карты, и ничего не можем найти…
А вот и Ксюнечка проснулась!
* * *
Продолжал моросить ласковый дождик… Было тепло и туманно.
В скверике у гостиницы цвели бархатцы и мальвы… Люди, куда мы приехали? Может быть, в Сочи?… Было типичное позднее бабье лето.
И мы пошли под двумя зонтиками, под этим тёплым морошением…
* * *
Полигонная и в самом деле оказалась не так далеко. И всё такая же грязища на ней! Как и полсотни лет назад…
Идём. Два ряда двухэтажных домиков – старых, но всё же поновей, чем тот, в котором мы когда-то жили. У меня мечта – найти тот кирпичный дом, который мы тогда строили: днём – мама с заключёнными, а по вечерам – мы с ребятами. Если мы найдём этот дом, то я смогу показать Ксюше место, где БЫЛ мой дом. Он был – рядом.
…И вот идём мы по этим дворикам, я щёлкаю фотоаппаратом… и ВДРУГ!
Я ВИЖУ НАШ ДОМ!!!
Как во сне. Щиплю себя за ухо. Нет, не просыпаюсь…
Стало быть – явь! Но – совершенно фантастическая… Так уже было в Днепропетровске на Философской улице, когда я увидела свой дом, который должны были снести двадцать лет назад. Но он стоял! Как будто дожидался меня.
Дождался и этот, на Полигонной…
Милый мой, милый! Конечно, я хотела тебя увидеть, но совершенно не надеялась.
Покосившаяся, обшарпанная дверь подъезда…
В подъезд трудно войти – надо перепрыгивать большую лужу у входа. Ах-ах, всё как прежде! Где же мой милый папочка, который бы внёс меня в этот дом на руках? Где мой папочка?… Скрипучая лестница на второй этаж… Деревянные перила, деревянные, стоптаные ступени, прогибающиеся под нашими шагами…
От волнения перепутала двери, и была уверена, что звоню нашим соседям… Открывает молодой человек лет двадцати трёх, спрашиваю у него про мальчиков, про двух братьев, Володю и Анатолия, которые жили здесь когда-то. Он спрашивает:
– А когда они тут жили?
– Пятьдесят лет назад…
У молодого человека округляются глаза:
– Сколько?!
– Ну да, это давно было. Так что они уж не мальчики… Но для меня они остались мальчиками.
Молодой человек говорит, что живут они тут всего 25 лет. А кто жил до них – не знает. Мы разговариваем при открытой двери, я смотрю в прихожую за его спиной – и до меня постепенно доходит, что я смотрю в прихожую НАШЕЙ бывшей квартиры! Квартиры № 7.
Мурлычет кошка… Ксюша обнимается с ней, чешет у неё за ушком. Серенькая кошечка с белым пузиком и серо-зелёными глазками… Не ты ли, Киня, воплотилась тут вновь, чтобы поприветствовать меня на Полигонной улице? Или, может, это твоя дальняя родственница, но удивительно похожая на тебя?…
Потом я позвонила нашим соседям. Но за дверью – тишина… Никого нет.
Между прочим, только дверь нашей квартиры осталась прежней – деревянной, с деревянными перепонками, такая старинная дверь моего детства… А все остальные двери – современные. Но наша дверь сохранилась. Спасибо новым жильцам.
