Впрочем, думал он, не понимаю, к чему мне все эти предосторожности? Что из того, если Джим Магнуссен будет знать, где я нахожусь? Что из того, если он сообщит об этом кому-то еще? Что плохого мне могут сделать — убить меня?

Беккер энергично потряс головой. Ну вот, раздраженно сказал он себе, ты уже думаешь как Дженнингс. Стоит слишком долго пообщаться с сумасшедшим, и сам начнешь понемногу съезжать с катушек.

Нет, на борту «Рузвельта» не было никаких инопланетян, и Дженнингса через две неполных недели отправят в славное, чистенькое, зеленое местечко где-нибудь за городом, где будут угождать всем его капризам, и, может быть, в один прекрасный день какой-нибудь доктор даже вылечит его.

Но ведь кто-то все-таки что-то скрывает. Почему бы иначе Джиллетт получил назначение на «Кинг» всего через одиннадцать дней после возвращения на Землю? Почему он не сделал вскрытия? Почему нигде нет сведений о Малларди и Монтойе? Эти люди — не инопланетяне и не шпионы, они офицеры Космического агентства Соединенных Штатов.

Беккер уставился на стакан с пивом. Черт побери, это же бессмыслица! Им нужен вердикт о невменяемости, и другого вердикта, собственно, и не будет. Даже если бы Джиллетт предстал перед судом и подтвердил показания Дженнингса, это означало бы только, что суд отправит в психушку их обоих. Так зачем же мешать ему, Беккеру, строить защиту? Это лишь выставит его некомпетентным и, возможно, даже повлияет на вынесение вердикта. Если существует запретная зона, пусть бы сказали ему об этом прямо. Он ведь лояльный служака и не намерен отступать от своей лояльности ради того, чтобы раскрутить какой-нибудь скандал.

Если только его не вынудят сделать это.

Что ж, вот он и вернулся на старую колею. Его невидимые противники — отнюдь не дураки. Почему они вынуждают его хвататься за соломинки? Почему не отдадут ему свидетелей, и дело с концом?

Он поглядел на часы — уже в пятый раз. Еще час, и можно будет позвонить Магнуссену.

А Магнуссен сообщит ему, что Малларди и Монтойя на «Мартине Лютере Кинге», и очень скоро он свихнется не хуже Дженнингса, просто от попытки понять, что же происходит.

Беккер скорчил гримасу, допил пиво и заказал еще одно. В ожидании заказа он включил крохотный видеоэкран на столе и несколько минут добросовестно пытался заинтересоваться футбольным матчем, который транслировали из Уругвая.

— Это повтор, миленький, — сообщила официантка, ставя стакан с пивом рядом с экраном. — Бразильцы победили: восемь — три.

— Спасибо.

— Ждешь кого-нибудь?

Он покачал головой.

— Я просто спросила, потому что ты торчишь здесь уже долго и все время поглядываешь на часы.

— Да нет, просто убиваю время.

— Поцапался с супругой? — с понимающей усмешкой спросила она.

— Нет, с правительством Соединенных Штатов, — ответно улыбнулся он.

— Налоговая инспекция, — покивала она. — Перестрелять бы их всех, вот что я тебе скажу. — Взгляд ее вдруг стал острым. — А у тебя хватит деньжат заплатить по счету?

Беккер вынул крупную купюру и положил на стол, почти целиком накрыв ею экран видео.

— Без обид, — сказала официантка. — Можешь и дальше убивать время.

— Да ну его к черту, — сказал Беккер, — Где здесь можно позвонить?

— Видеофон испорчен, но вон там, в конце зала, есть старенький телефон. Местные звонки бесплатно.

— Спасибо, — сказал Беккер, вынимая другую купюру.

— Эй, я же сказала — местные звонки бесплатно.

— Это еще и личный звонок, — пояснил он, отдавая ей купюру.

Она взяла деньги и без единого слова вышла из зала.

Беккеру уже много лет не доводилось пользоваться телефоном, но он все еще помнил, как подключаться к видеофонному модулятору, и секунду спустя в трубке прозвучал голос Магнуссена:

— Алло?

— Привет, Джим. Это Макс.

— У нас что-то с соединением, — сказал Магнуссен. — Я тебя не вижу.

— Я звоню не по видеофону.

Наступила краткая пауза.

— Ты уверен, что такая секретность необходима?

— Это не секретность, — ответил Беккер, — просто здравый смысл. Ближайший видеофон за полмили отсюда.

— А-а, — уклончиво отозвался Магнуссен.

— Ты получил информацию, которая мне нужна?

— И да и нет.

— Что это значит?

— Малларди — да, Монтойя — нет.

— Поразительно, как быстро ты добыл эти сведения, едва я пригрозил обратиться к прессе, — мрачно заметил Беккер. — Так где же Малларди?

— Это прозвучит нелепо, Макс, но…

— Малларди на «Кинге», так?

— Нет, но для наших целей он все равно что на «Кинге».

— Ну-ка объясни.

— Сегодня днем его перевели на марсианскую базу. Корабль вылетел два часа назад.

— Можем мы перехватить его или вернуть на Землю?

— Ни единого шанса, Макс. Это какой-то сверхсекретный проект. Пока он не будет завершен, связаться с Малларди невозможно.

— Он и раньше участвовал в секретных проектах? — резко осведомился Беккер.

— Почем мне знать, черт побери?

— Загляни в его послужной список и личное дело. Десять против одного, что это его первое назначение в секретную миссию.

— Ладно, — сказал Магнуссен, — сделаю. — Он нервно хохотнул. — Черт, Макс, ты даже меня уже наполовину убедил в этой чуши насчет заговора.

— Что с Монтойей?

— Сведения засекречены. Я ничего не смог узнать.

— Тогда я хочу, чтобы ты снова пошел к ним и передал, что я…

— Притормози, Макс, — перебил его Магнуссен. — Ты попросил меня об услуге, и я ее оказал. Я не собираюсь превращаться в твоего мальчика на побегушках.

— Ладно, Джим, — сказал Беккер. — Ты мне помог, и я тебе за это благодарен. Теперь позволь мне отплатить тебе тем же.

— Это как?

— Переведи Дженнингса на другой этаж «Бетесды» — а еще лучше в частную клинику.

— Почему?

— Потому что он до сегодняшнего дня ни разу не упоминал имена Малларди и Монтойи — и вдруг одного из них срочно посылают на Марс, а другого прячут под грифом «секретно».

— Если ты намекаешь на то, что в палате Дженнингса есть «жучок», так это ни для кого не секрет, — сказал Магнуссен. — Он под постоянным наблюдением.

— Я знаю, что в его палате есть «жучок», — ответил Беккер. — А на другом его конце — некто, не желающий, чтобы я говорил с людьми, которые могут подтвердить хоть что-то в рассказе Дженнингса.

— Макс, это чертовски притянуто за уши.

— Так же, как врач, которого посылают в глубокий космос после одиннадцати дней пребывания на Земле, или как младший офицер, который отправляется на Марс для участия в каком-то секретном проекте через несколько часов после того, как — впервые было упомянуто его имя.

— Может быть, это просто совпадение.

— Ты действительно так думаешь?

— Нет, — признался Магнуссен. — Это даже мне кажется невероятным. — Он помолчал, и на сей раз в его голосе прозвучало нешуточное беспокойство: — Во что ты вляпался, Макс?

— Не знаю, — мрачно ответил Беккер, — но это нечто большее, чем капитан космического корабля, который слегка тронулся и прикончил одного-двух своих людей.

— Может быть, нам стоит встретиться и обговорить все с глазу на глаз? — предложил Магнуссен.

— Только не сейчас.

— Почему?

— Потому что если твой видеофон на прослушивании и мы сейчас договоримся о встрече, они будут знать, где я появлюсь.

— Так что же?

— Мне нужно время, чтобы разыскать Монтойю прежде, чем какой-нибудь высший чин запретит мне это делать.

— У тебя есть и другие причины?

— Если совсем честно, я не уверен, что ты не один из них.

— Господи, из кого?! — воскликнул Магнуссен. — Ты что, всерьез считаешь, что я — инопланетянин?

— Я не верю в инопланетян, — ответил Беккер, — но верю, что какой-то человек или группа людей мешают мне готовить защиту Дженнингса.

— Только не я! — раздраженно буркнул Магнуссен. — Я же добыл тебе сведения о Малларди, разве нет?

— Добыл, — согласился Беккер.

— Ну и что тогда?

— Я все равно не могу встретиться с тобой, пока не разыщу Монтойю.